Зрелище настоящего сражения бередило воображение. То, чего Летум не видел во тьме, доделывала его фантазия. Такого возвышенного чувства, которое может появиться только у очевидца чего-то беспредельно прекрасного, Летум не испытывал уже давно. Никакой театр, какие бы великие актеры там ни играли, с этим зрелищем даже сравниться не мог.

Хаос жизни, безумие смерти. Первозданные страсти, море крови… Летум понял, что мысленно сочиняет афишу.

Вдруг на опустевшее пространство перед лестницей выбежал пират. Он был безоружен, прижимал к боку окровавленную руку и к тому же хромал. Вслед за ним из щели между контейнеров выскочил разъяренный африканец, вооруженный игольной винтовкой. Приложив приклад к плечу, он выстрелил. Иглы вонзились в спину пирата и, пробив сквозное отверстие, вылетели из груди. Пират рухнул лицом на палубу, не издав ни звука.

А Летум был не в состоянии пошевелиться. Он чувствовал себя превосходно, просто наблюдая со стороны за происходящим. Когда Бран поднял свою винтовку и расстрелял африканца, Летум даже не вздрогнул.

Смерть всегда завораживала Летума Вагнера. Сострадания он не чувствовал, как не было в нем и злорадства. Это было ощущение… чего-то иного. Того, что стоит за гранью общественной морали и человеческого закона. Добра и зла. Нечто абстрактное, великое в своей необъятности.

Судьба.

— Пошли, — услышал Летум откуда-то из-за края мира.

Но не смог пошевелиться, продолжая таращиться на кровавый хаос внизу. Зеленые, красные лучи пронзали ночь. Плазменные заряды рассыпались искрами, врезаясь в стальные контейнеры. Черные фигуры с оружием наизготовку, вопли и стоны…

Смайлсон потряс его за плечо.

— Эй, дружище, ты с нами?

Летум вздрогнул, очнувшись. Нирвана мгновенно оборвала соединение. Он вновь оказался в сердце хаоса, — бренный человечишка, с которым может случиться все, что угодно… Секундный приступ черной тоски, самой жуткой депрессии. Будто организм требовал дозы. Страшное чувство.

Летум тряхнул головой. Не стоило так расслабляться.

— Бывает, — заметил Смайлсон. — По-моему, пора.

Летум кивнул, вынимая оба бластера. Бран перехватил винтовку удобнее, а Смайлсон опустил визор шлема.

Все, коммандос готовы.

Почему-то Летум вновь играл роль авангарда. Мысли и чувства оставались заторможенными, поэтому он вновь потряс головой. И делал это практически не останавливаясь, до самой последней ступени.

Внизу уже чуть поутихло. Абордажные группы рассосались по лабиринтам стальных контейнеров, и теперь вопли и выстрелы доносились откуда-то издалека. Причудливая акустика трюма не позволяла сориентироваться.

Справа, в переборке, ярко желтели три шлюзовых отверстия, из которых озабоченно выглядывали несколько пиратов. Летум махнул им рукой, но ответа не получил.

Подняв бластеры в согнутых руках, Летум огляделся. Перед ним между контейнерами виднелся широкий черный проем, ведущий, по-видимому, к параллельной лестнице. И справа, и слева были другие, поменьше.

Простая логика говорила о том, что следовало бы идти прямо. Центральный проход был шире всех остальных, значит, пираты в первую очередь ломанулись именно сюда, сметая все на своем пути. Численное превосходство было на стороне «Утренней звезды», значит, бой кипел уже где-то в закоулках лабиринта.

Смайлсон кивнул, подтверждая догадки Летума. Только они направились к проему, как Бран подал голос:

— Господа офицеры, — начал великан, — зачем ходить по земле, если можно летать?

— Ты о чем? — нахмурившись, спросил Летум. — Сейчас не время для шуток.

Не произнося ни слова, Бран указал на контейнеры, медленно поднимая палец к потолку.

Оценив эту мысль, Летум уважительно кивнул. Смайлсон усмехнулся:

— Я же говорил, у тебя отличные кадры.

Вернув бластеры в кобуры, Летум начал карабкаться на контейнер. Стальные ящики стояли преимущественно в три яруса, причем высота каждого равнялась примерно метру с половиной. Итого — почти пять метров над поверхностью палубы. «Неплохо для головореза, — отметил Летум, — проданного номадианам на мясо». Сам-то он не сообразил. Почему?

Взобравшись на верхний контейнер, Летум приподнял голову и огляделся. Картина отсюда открывалась воистину феерическая. Лазерное шоу под потолком, фейерверки плазменных зарядов, суетящиеся фигурки — будто игрушечные…

Смайлсон и Бран карабкались следом. Заслышав недовольное шипение, Летум подвинулся. Лейтенант, в своем скафандре напоминающий неповоротливого краба, с грохотом выполз на берег. Несмотря на усилители, управляться с таким громоздким телом Джеку было явно нелегко.

Подняв голову, он отдышался, и только тогда сообщил:

— Вот что значит — изменить точку обзора.

Бран улегся на соседний контейнер, поднял винтовку, и тут же впился глазом в оптический прицел.

Летум и сам выискивал цель. Визор шлема автоматически увеличивал изображение, когда в поле зрение попадали игрушечные фигурки, но Летума интересовали другие. Такие же гордые птицы, как и они, что не пожелали топтать грязную палубу. По крайней мере, парочку снайперов. Не может того быть, чтобы африканцы не додумались до такой простой вещи! Да, Летум не додумался, но ведь это их корабль, и они должны знать здесь каждую щель…

Тем не менее, Летум никого не заметил, несмотря на свойства волшебного визора. Сверху лабиринт напоминал огромное количество кубиков, из которых некий смышленый ребенок построил собственный город. Вот если бы сей градостроитель отличался еще и отсутствием всякой фантазии… Так нет же! К своему неудовольствию, Летум разглядел на ровных улицах настоящие небоскребы, составленные из семи, восьми, а то и десяти кубиков. В последнем случае под потолком высился настоящий зиккурат древних инков, на вершине которого стоял один-единственный кубик. А что, если внутри размещался настоящий блиндаж?.. Подобное сооружение никак не могло являться продуктом убогой фантазии роботов-погрузчиков. То ли негры предвидели осложнения, то ли в каком-то торговце погиб архитектор.

Как бы там ни было, Летум пришел к неутешительному выводу: в этом лабиринте могла прятаться целая армия снайперов. Однако то обстоятельство, что он до сих пор никого не заметил, все же внушало оптимизм.

Летум поднялся на ноги и вытащил бластеры. Шагнув на соседний контейнер, он заглянул вниз, в ответвление «центрального проспекта». Пусто. Бой кипел за несколько кварталов отсюда.

Смайлсон с кряхтением и скрипом несмазанных сочленений принял вертикальное положение. Бран резво перепрыгнул через «улицу», причем контейнеры даже не пошатнулись под весом грузного тела.

Неожиданно Летум сообразил, что же во всей этой картине «не то». Контейнеров в трюме оказалось куда больше, чем он ожидал. По словам капитана, «Африканский лев» перевозил не больше пятидесяти. Однако Летум даже на глаз смог определить несоответствие минимум в сотню. А то и две.

"Но ведь капитану информацию предоставил сам Дроздов… «Контрабанда? Или же начальник порта был прекрасно осведомлен о количестве груза, вот только опасался спугнуть своих взяткодателей». Летум понимал, что «Утренняя звезда» — не контейнеровоз, и взять так много груза на борт не сможет. Понимал это и Дроздов.

«Вот тебе и философия взятки, — подумал Летум. Начальник порта определенно вознамерился наложить лапу на добрую половину ценного груза. — Демократия, блин…»

Летум перепрыгнул через «улицу». Смайлсон шагал следом. Глянув вниз, он с испугом отшатнулся.

— Ну же, — сказал Летум, — давай быстрее. Нам еще долго идти.

— Я не могу, — покачал головой лейтенант. — Скафандр слишком тяжелый. Я лучше по старинке…

— Даже не думай, — предостерег его Летум. — Здесь же метра полтора! Если ты можешь прыгнуть без скафандра, тем более сумеешь и в нем. Он же так сконструирован, балбес!

Смайлсон проглотил оскорбление. Страх в нем моментально сменился уязвленной гордостью.

Отступив на два шага, Джек прыгнул. Крышка контейнера лязгнула под сапогами. Взмахнув руками, лейтенант уверенно сохранил равновесие. Летуму даже не пришлось помогать.