Смайлсон увязался следом.

— Пойду с тобой, — пояснил он. — А то дорогу не найдешь. Да и посмотреть охота… — Джек хмыкнул. Это Летуму крайне не понравилось. Что еще за сюрприз?

Они поднялись на ту палубу, где располагался главный стыковочный шлюз. Длинный коридор со множеством ответвлений привел к большой двери без каких-либо обозначений. Смайлсон нажал на единственную кнопку, и створки разъехались в стороны.

Внутри находилось нечто вроде барака. Или казармы, — насколько Летум представлял себе эти помещения. Здесь было все, что показывают в фильмах: тусклый свет редких фонарей, унылые стены, ряды узких коек. А также то, что не показывали: запах. Тот самый запах, к которому Летум уже успел притерпеться в трюме работорговного судна. Страха в нем не уменьшилось — рабы продолжали считать себя таковыми.

Однако условия здесь были намного лучше холодного пола и стен, что предоставили номадиане. Кое-кто уже вовсю храпел на койках, но большинство продолжало бодрствовать в самых различных позах: бывшие рабы сидели, стояли, полулежали, обнимались. Несчастье сближает людей. Летум повидал такого достаточно.

Стоило ему войти, как все разговоры мгновенно прервались. Бедолаги были озабочены своей дальнейшей судьбой. Что ж, он здесь как раз для разъяснений…

Летум прочистил горло и громко возвестил:

— Вы покинете корабль на ближайшей планете Пограничья, чтобы начать там новую жизнь. Но кто-то из вас, возможно, согласится остаться с пиратами. Капитан назначил меня капралом, и я набираю тридцать человек в свою роту. Должен предупредить: работенка предстоит не из легких. Мы будем убивать и грабить в открытом космосе; каждого из нас в Автократии приговорят к смертной казни через сожжение.

Летум обвел казарму взглядом. На лицах читались сомнения, но Летум не мог дать им времени для размышлений. Тот, кто согласится сейчас же — пойдет за ним куда угодно. К тому же желающих могло оказаться больше тридцати.

— А нам и так там ничего не светит, — сказал кто-то с противоположного конца казармы. Он встал, и Летум смог лучше его разглядеть: высокий широкоплечий мужчина с бородой и длинными черными волосами. — Я готов убивать и грабить.

— Но прежде всего ты должен повиноваться приказам, — подал голос Смайлсон. — А не то сам окажешься убит и ограблен.

Мужчина нахмурился, но ничего не сказал.

На койки уселись те, что стояли. Вместо них поднялись еще три человека — те самые, что совсем недавно получили оружие мертвых Иных. Летум видел по лицам: этим убивать и впрямь приходилось. Рабами, как правило, оказывались любые отбросы общества, которых галактические гангстеры только могли поймать. Летум подумал о том, что рано или поздно, но они узнают его фамилию. И вряд ли будут благодарны.

Еще несколько. Две женщины с глазами волчиц, взявшиеся за руки. Еще мужчины. Еще.

Летум подождал.

— Это все?

Стоявшие огляделись, изобразив на лицах презрение.

— Двадцать три человека, — сосчитал Смайлсон и присвистнул. — Неплохо. Кажется, ты установил новый рекорд. У меня было всего двенадцать.

Летум пропустил это мимо ушей.

— Отлично, — сказал он, жадно рассматривая каждого своего бойца. Почти как в прежние времена, когда Летум еще мог позволить себе рисковать. Однако ни один из прежних его шестерок не мог даже сравниться с любым из этих монстров. В глазах у них горел тот самый огонь, что был так хорошо знаком Летуму Вагнеру.

Кроме того, ему понравилось, как они смотрели на него. Их в нем интересовало далеко не лицо. Летум чувствовал, как будто с него живьем сдирают кожу, чтобы посмотреть, что там, внутри.

— Отлично, — повторил он. — Теперь мы одна команда.

Смайлсон кашлянул и выступил вперед.

— Все не так просто, — сказал он. — У нас, братства Веселого Роджера, есть свои правила и обычаи. Любой из вас, — он поднял руку и обвел ею стоявших, — имеет право сам стать капралом.

Летум вытаращил глаза. Что еще этот сукин сын надумал?..

— …Однако для этого, — говорил Смайлсон, — претендентам придется победить Летума Безликого в честном поединке.

— Насколько я понял, — прошипел Летум, — капитан назначил меня капралом.

— Обычно так и делается, — ответил Смайлсон все тем же менторским тоном. — Капитан по собственному усмотрению выдвигает кандидата, который должен защитить свое право на власть. Это способствует укреплению дисциплины и поднятию авторитета командира. — Джек понизил голос: — Особенно в таком обществе, как это…

Летум мрачно кивнул. Его отнюдь не прельщала перспектива мериться силами со всеми этими головорезами. Он обвел взглядом угрюмые лица, пытаясь прочесть по ним хоть какие-то мысли. Ни один не подал голоса и не вышел вперед.

— Однако должен предупредить, — сказал Смайлсон, — что это последняя ваша возможность. Именно сейчас вы можете рискнуть, или же должны замолчать навсегда. Больше такого шанса ни у одного из вас не будет. По обычаю, вам дается минута на размышления.

Летум незаметно сглотнул. Вот так сюрприз… Что и говорить, удружил лейтенант.

Смайлсон обернулся и подмигнул.

«Сука трущобная», — подумал Летум.

Уголовники молчали. Кое-кто, похоже, для себя уже все решил, и теперь откровенно скучал. К облегчению Летума, в числе большинства. Остальные же, — человек семь, — явно раздумывали, бросая на Летума оценивающие взгляды. Все здоровые, крепкие мужики, с татуировками и шрамами.

М-да. Летум привык иметь дело с профессионалами, но не с затравленными волками. Они были непредсказуемы, а потому особенно опасны.

Летум скрестил руки на груди, полагаясь на должную эффектность обнаженных предплечий. Над его мышцами в свое время поработали лучшие тренера и диетологи, — хирургам оставалось лишь пересадить готовый материал на каркас наследника. Маркиз не счел нужным отнимать у него это нехитрое богатство: видимо, в расчете на то, что с ними дорогой братец протянет в рудниках Номада дольше всех.

И, как всегда, ошибся. Теперь братец, лишенный лица, стоял перед расчетливыми головорезами, оценивающими эти самые мускулы.

Бородач, поднявшийся с койки первым, шагнул вперед. Летум затаил дыхание. Он выглядел самым опасным, и меньше всего Летум желал заполучить в противники именно его. Но простое желание мало что значило…

— Я бросаю ему вызов, — сказал бородач.

— Отлично, — кивнул Смайлсон. — Кто-нибудь еще?

— Эй, Бран, — окликнула бородача одна из женщин, присоединившихся к пиратам. — А ты, оказывается, редкая скотина!

— Заткнись, баба, — прорычал бородач. — Это мое право.

— Летум спас нас всех, — заявила женщина, — в то время, как ты успел обмочиться в своем углу.

— Еще одно слово, — сказал Бран, ткнув в женщину толстым пальцем, — и я вырву тебе язык.

— Никто здесь никому и ничего вырывать не будет, — сказал Смайлсон, положив руку на кобуру бластера. — У него действительно есть право на поединок. Это отличный обычай, и не нам судить о моральных ценностях Брана.

Летум взглянул на кобуру Смайлсона. Рукоять его собственного бластера продолжала торчать из-за пояса. Сама собой появилась дельная мысль. Почему бы прямо сейчас, раз и навсегда, не закрепить разболтанную дисциплину и не возвысить свой авторитет до невообразимых высот?.. Одним-единственным нажатием на спусковой крючок… Не в этом ли состоит испытание? «Эх, — подумал он, — зря в свое время не интересовался пиратами…»

— Больше никого? — явно разочарованно поинтересовался Джек. Пираты молчали. Бран глядел исподлобья. — Что ж, смотрите сами. Если победит Бран, он будет командовать всеми вами. — Пираты молчали. Никто не желал связываться ни с Браном, ни с Летумом. — Хорошо. Поединок состоится через час, за вами придут.

Смайлсон развернулся и зашагал к двери. Летум направился следом. «Дорогу, я значит, не нашел бы, — грохотало в мозгу. — Посмотреть ему была охота…»

Они вышли в коридор, и дверные створки встали на место.

— А если проиграю я, — сказал Летум, едва сдерживая рвущийся наружу вопль, — кто будет командовать мною?