Летум закрыл глаза. Под веками тут же заплясали, закружились в диковинном калейдоскопе разноцветные пятна и кольца. Он мог уснуть прямо сейчас, так и не дождавшись ужина. Желудок сводило от голода. Поджелудочную, изрядно потраченную зеленым крэком, ему поменяли только в прошлом году, так что выделения поступали исправно… С заправкой лучше не задерживать. Вряд ли профсоюз пиратского дредноута практикует пересадку новых органов. К примеру, постоянно дефицитных желудков. (Так что сейчас, если можно так выразиться, у него было особенно желчное настроение.)

Летум с трудом открыл глаза. «Еще эти похороны…» Ему не хотелось смотреть на трупы. Вид мертвого мяса, с остановившимся сердцем и трупными пятнами на спинах и задницах всегда приводил Летума Вагнера в сверхъестественный ужас. Он мог убивать деловито и хладнокровно, как и положено профессионалу, как его учили. Но смотреть в лицо самой смерти, — вглубь абстрактного, аморфного пятна, — когда нужно стоять и нельзя отвернуться, всегда было для него испытанием.

Осознание собственного бессилия, которое приходило в такие моменты, — вот что пугало Летума больше всего; понимание того, что однажды и он предстанет перед тощей старухой, — во тьме, беспомощный и одинокий. Теперь эта возможность подстерегала его на каждом шагу. Неверный ход, соседство с враждебной фигурой. Маркиз лишил его возможности получить дорогостоящее омоложение, но никогда еще Летум Вагнер не подвергался смертельной опасности так часто, за отдельный промежуток времени…

— Господин капрал, — подал голос какой-то пират. — Сэр?

Летум разлепил веки.

— Что?

— Мы тут подумали…

Летум молчал.

— Ну, мы вроде неплохо сегодня поработали, верно?

— Нам не оставили выбора, — сказал Летум. — Поэтому мы потеряли четверых. Это они неплохо поработали.

— Ну… Нам, вроде, положено вознаграждение? Зарплата какая-нибудь? Сэр?..

Летум задумался. «Действительно, вроде положена».

— Я знаю не больше вашего, парни. Но вознаграждение мы точно получим, это я вам обещаю.

Пираты радостно зашевелились.

— А на что вы собираетесь его потратить? — спросил Летум. — Дело ваше, конечно, но мне просто любопытно.

— Ну… Очень уж выпить охота.

— Ага, в столовке только сок дают. Кок — дерьмо. На мыло жирдяя!

— Уж лучше пиво…

— Нет, лучше уж ром!

— Хватит, — сказал Летум. Голоса моментально стихли. — Я понял. И сделал все нужные выводы. Ничего, короче, вам здесь не обломится.

Пираты зароптали.

— А ну, заткнитесь! — взревел Бран. — Командир говорит!

— Поймите, — продолжил Летум, — это очередная капитанская фишка. Вы заработали деньги, но, если спустите все в кают-компании, вся выручка вернется в корабельную кассу. Понятно вам, остолопы?

Судя по недоуменному молчанию, особенности корабельного финансового оборота ускользали от понимания пиратов.

— Объясняю популярно. Выпивка в кают-компании куда дороже той, что вы можете найти на любой из планет Пограничья. Конкуренции здесь никакой, потому как нет и второй кают-компании. Бармен может продавать выпивку по той цене, которая ему только взбредет в голову.

— Что же делать, сэр? — раздался перепуганный голос.

Может, смысл сказанного уловили немногие, но тревога страшных слов насторожила всех без исключения.

— Может, поговорить с барменом? — предложил радикал из правого сектора казармы. — По-нашему!..

— Это не выход, — тут же откликнулся Летум. — Если никто не сделал этого раньше, значит, это не решит проблемы. Так что я не позволю вам так бездарно потратить кровно заработанные денежки. Подумайте сами: чего вам хочется даже больше выпивки?

Повисло недоуменное молчание. Наконец какой-то умник выкрикнул:

— Ну… Баб, конечно!

Пираты взревели. Летум переждал всплеск эмоций.

— Правильно, — сказал он. — Но на корабле все бабы наперечет. Проституция, я так понял, здесь не практикуется. Так что выбирайте. Либо вы спустите все финансы в кают-компании, по безбожно раздутым ценам, чтобы в последствии бродить по Роджеру с пустыми карманами, разинув рот… — Летум глотнул воздуха. — Либо же потерпите до завтра, чтобы нормально напиться, а на сдачу — купить девочку. Может, даже не одну.

— А что будет завтра, сэр? — осторожно спросил какой-то центрист.

— Уже забыли? Я, кажется говорил. Завтра мы прибываем на Роджер — пиратский рай Пограничья. Там есть все, что только вашим разбойным душам угодно.

— Что ж вы раньше-то молчали, сэр?..

— Вот это да!

— Эх, погуляем!..

Летум продолжал голосом туристического гида:

— Дешевая выпивка, девочки, зрелища, игорные дома, диковинные развлечения… Но никаких наркотиков. Голову оторву, в назидание остальным. Понятно?

Пираты заворчали. Летум знал, что наркоманов здесь нет. Во всяком случае, не было до их погрузки на работорговное судно. Если уж их купили номадиане, значит, здоровье у всех было более-менее в порядке — в шахтах работать могли.

Воображение унесло бойцов в пиратский рай — все погрузились в сладостные мечты о дармовой выпивке и доступных красотках, рыщущих по кущам в поисках платежеспособных мужчин…

Летум вовсе не собирался настраивать роту против капитана или хапуги-бармена: в масштабах всего корабля мятеж двух десятков человек не играли никакого значения. Более того, мог навредить лично ему.

«Ну как им еще объяснить, что капитан просто-напросто не позволяет команде удариться в поголовное пьянство?! Причем делает это так искусно, что никто и не думает возмущаться. Поход в шикарный ресторан подразумевает расплату по счету, иначе это была бы простая столовка. Конечно, можно было бы раздавать выпивку порционно, но и это породило бы множество ненужных проблем; сухой закон всегда раздражал человечество. Поэтому каждый выпивает столько, сколько позволяет наличность. Финансы, понятное дело, возвращаются в кассу, на радость капитану, но в этом отношении Хоукинс ничуть не отличается от государства — Автократия поступает со своими гражданами гораздо хуже…»

Как объяснить, что Летум и сам был против повального пьянства? Как объяснить, что он и сам не знал, удастся ли получить сегодня обещанное вознаграждение? Летум действительно ни черта не понимал в здешней системе расчетов. Будет ли зарплата выплачена по мере реализации грузов, или же им заплатят из корабельной кассы? Требовалась информация, и Летум знал, у кого ее можно получить.

— Первая и третьи группы, рота капрала Летума, — просим в столовую, — приятным женским голосом сообщил динамик.

Летум взглянул на часы: 20:00. Голова немного кружилась, когда он поднялся на ноги. Пираты, не дожидаясь команды, спешили к выходу. Летум плелся в самом конце. «Им-то, поди, не приходилось прыгать по крышам, убивать лейтенантов и штурмовать ацтекский зиккурат…»

Рядом пристроился Бран. Летум ожидал, что великан скажет нечто вроде: «Отличная речь, сэр». Или: «Сэр, вы проделали все просто идеально!» Если бы Бран хотя бы заикнулся об этом, Летум знал бы о нем абсолютно все. Других подтверждений не требовалось: если кто-то начинает лизать тебе задницу, ему это наверняка не по вкусу. Значит, он готовится спихнуть тебя куда-то на обочину.

Однако здоровяк молчал. Летум почувствовал недоумение. Слишком уж долгое время все и каждый стремились стать блюдолизом наследника. Включая Маркиза, конечно.

В столовую они опоздали, хоть и спускались по лестнице: в широкие двери вползал толстый хвост разноцветной змеи. Судя по желтым нашивкам — рота Смайлсона. Вот к кому Летум собирался обратиться за информацией.

Столовая была огромна, поэтому вопрос об опоздавших ребром не встал (рота была готова растерзать любого, кто преградил бы пусть к вожделенной еде). В ней могли свободно разместиться все те, кто получил приглашение с камбуза — свыше двух сотен.

Большое помещение, с переборками, закрытыми белым пластиком. В центре размещались длинные столы, — для рядовых, ближе к стенам — одиночные, для командного состава. В противоположных концах столовой находились раздаточные стойки, на которых громоздились громадные чаны с дымящейся едой, подносы и пустая посуда. Повара в белых передниках накладывали еду в пластиковые тарелки, которые рядовые-дежурные (из роты узкоглазого Хиросимы) подхватывали с металлической стойки и тащили голодным пиратам.