— Звонил наш кровожадный. Сказал, выступает через минуту.

Смайлсон кивнул.

— Может, отдашь мне коммуникатор? — предложил он. — Зачем тебе целых два?

— Может, отдам, — пожал плечами Летум. — С другой стороны, у тебя есть шлем.

Смайлсон поглядел на шлем, будто увидев его впервые в жизни. Покачав головой, он со вздохом нахлобучил его на голову.

— Никогда не привыкну к этой штуке, — заявил он, застегивая ремешок. — У меня от нее мигрень.

— Лучше с мигренью и с головой, чем без шлема и без головы, — философски заметил Летум.

Смайлсон кивнул. Опустив визор, он тихо отдал какую-то команду.

— Мы готовы, — сообщил он. — Выступаем.

Ответа Летум не расслышал, но не сомневался в том, что сообщение предназначалось Фрейзеру.

— Может, передумаешь? — приподняв визор, поинтересовался Джек. — Все-таки без скафандра…

— Не передумаю, — ответил Летум. — У меня четыре парня погибли.

Смайлсон кивнул, но ничего не сказал. На лбу лейтенанта виднелось: «А я тебе что говорил?»

— Тогда пошли. — Смайлсон махнул рукой.

Вперед двинулась первая волна атакующих. Браво печатая шаг, с оружием наперевес. В глазах — мрачная решимость.

На самом же деле шествие напоминало стадо вялых, апатичных баранов, которых помимо всего прочего вели на бойню (аналогия приходила сама собой, не требуя каких-то мысленных усилий). Невнятное стадо. Толпа ленивых мужланов, невежд и пропойц, едва переступающих ногами. Образуя «построение», они лихорадочно суетились, поскольку каждый стремился оказаться как можно дальше от лестницы. Сейчас же, когда наконец-то пришло время выступать, пираты были практически неотличимы от рабов — тех самых бедолаг, которых они, потешаясь, толкали прикладами винтовок.

Летум в который уж раз усомнился в правильности своего выбора. Возможно, где-нибудь на задворках Окраины все-таки найдется что-нибудь получше?.. Ему подошло бы и стадо дикарей, которые приняли бы его за верховное божество, сошедшее с небес. Отыскать менее перспективный материал, чем эти «корсары», представлялось маловероятным.

Хотя в глубине души Летум понимал, что никакого выбора у него, по сути, не было, нет и не будет.

Вернулась сокровенная мысль: на что он, собственно, еще надеется? Маркиз в абсолютной безопасности, пока сидит на Зевсе в семейной крепости. Серьезно угрожать его жизни не могут и сто тысяч баранов.

Летум со злостью сплюнул. Нет, он не отступится, пусть даже это величайшая глупость и заблуждение в истории Автократии. Летум явственно чувствовал, как на всех парах мчится к адским вратам.

Пусть так. Судьба и Время рассудят. Так было всегда, во все времена.

Отмахнувшись от назойливых мыслей, Летум постарался сосредоточиться на реальной действительности.

Смайлсон пропустил вперед первый сокрушительный вал, и только тогда шагнул на лестницу. Если картина малодушного воинства хоть сколь-нибудь задевала его командирскую гордость, лейтенант ничем этого не выдал. Впрочем, Летум и не надеялся на какие-то «если».

— Ну, ты идешь?

Летум кивнул. Бран стоял рядом, и, будто заправский телохранитель, направился к лестнице чуть позади командира. Пираты, словно зомби из старых фильмов, шагали следом. В глазах — ни капли смысла, но потные руки сжимают оружие. Летум надеялся на то, что они хотя бы попытаются себя защитить.

Коммуникатор в шлеме пискнул. Короткая зеленая линия превратилась в бородатого капитана.

— Наконец-то, — прокомментировал тот, заглядывая левым глазом в оконце. — Я уже думал, этот момент никогда не настанет.

Летум открыл было рот, но первым почему-то ответил Фрейзер:

— Это мистер Смайлсон долго копался, сэр.

— Неправда, — возмутился Летум. — Обе группы действовали почти синхронно.

— Слишком узкие лестницы, сэр, — встрял Смайлсон. — Слишком низкий боевой дух.

— Это ваши бойцы, черт возьми! — воскликнул шкипер. — И что это за селекторное совещание? Я подключался только к Фрейзеру!

— Его шлем у меня, сэр, — пояснил Летум, как будто это что-то объясняло. — Голову уже принесли?

— Еще нет… Какую голову?

— Дисмеранта. Помните, вы просили…

— Ах да… — Капитан почесал лысый затылок. И тут же с подозрением прильнул к оконцу. — Тысяча чертей! А ты что здесь делаешь?

— Моя рота осталась на третьей палубе, сэр, а сам я решил принять приглашение мистера Смайлсона. Вы не против?

— Я-то не против, — проворчал Хоукинс. — Как будто это званый ужин, разрази вас всех гром! Давайте живее…

На этой ноте шкипер отключился.

Какое-то время было слышно бормотание Фрейзера — казалось, лейтенант тихо матерился, — потом стихло и оно.

Такой связи Летум не видел даже в фильмах. Там все узнавали всё одновременно и в нужное время. Никого из зрителей не заботило, каким образом одинокий герой-пехотинец, громящий номадиан на их родной планете, получал приказы из Генерального штаба.

В очередной раз тряхнув головой, Летум понял, что определенно устал. Еще один сумасшедший день. Если в таком темпе пойдет дальше, его не хватит и на неделю. Впрочем, Летум не знал, что с ним станет через минуту.

«Возможно, — понял он, — принять приглашение мистера Смайлсона все же было глупостью». Говорил же отец своему наследнику, когда тот приходил с тренировки с разбитым носом: "никогда ничего не делай на «слабо». Совет хороший, спору нет. Один из тех, про которые никогда не вспомнишь в подходящий момент.

Теперь Смайлсон отнюдь не считал, что Летум — трус и слабак. Возможно, лейтенант отнес его к разряду тупиц и кретинов, но так даже лучше. Иллюзии всегда опасны. Главное — правильно разыграть свои карты…

Тем временем первая волна атакующих боязливо подступила к последней ступени. Летум уже мог просто перегнуться через перила, чтобы разглядеть трюмы. Они были воистину огромны: лучи фонарей пронзали тьму, высвечивая черные туши контейнеров. Металлические ящики громоздились тут и там, образовывая причудливый лабиринт. Красный туман, который визор Летума напустил в трюм, концентрировался у переборок и между контейнерами. Летуму вновь начали чудиться зубастые негры, чья кожа сливалась с окружавшей их тьмой.

И в самом деле: где они, если не здесь? А они были здесь. Летум знал об этом, — чувствовал их запах и практически видел, хотя голос опасности даже не пикнул. Они были здесь.

— Капитан, — шепотом позвал Смайлсон, — мы на месте!

— Отлично, — тут же откликнулся Хоукинс. — Коллинз готов. Я открываю шлюзы.

Летум тут же услышал в трюмах скрежет и металлический вой. Шлюзы действительно открывались, во что оказалось непросто поверить. «Должно же хоть что-то сработать как надо!..»

Сработало. Судя по звукам, внутрь тут же рванули корсары Коллинза. Смайлсон перегнулся через поручень, набрал в грудь воздуха и что есть мочи завопил:

— Впер-ред, с-сукины дети!!!

При этом Смайлсон в пафосном жесте поднял руку, потрясая бластером.

И вспыхнул свет: под бимсами трюма вспыхнули десятки импульсных ламп.

И пираты двинулись вперед: огибая капрала, Брана и лейтенанта, волна человеческих тел хлынула на палубу.

И завязался бой: яростные вопли перемежались грохотом выстрелов, полумрак резали разноцветные лучи и плазменные заряды.

Конечно, Летум не исключал и тот вариант, что негры укрылись где-то в сторонке, дожидаясь, пока пираты просто перестреляют друг друга. Но… это было бы слишком. «Не такие же они идиоты, в конце-то концов!»

— Пошли? — спросил он у Смайлсона.

Лейтенант выглядел абсолютно спокойным. Они с Браном втроем остались на лестнице, — абордажная группа успела целиком и полностью скатиться на палубу.

— Рано, — ответил лейтенант, покачав головой. — Переждем.

Летум пожал плечами. Ему-то что?

Перегнувшись через перила, он вновь принялся наблюдать.

Не хватало попкорна. Все это мало напоминало голо-боевики, которые сутками крутили по ящику, — пираты бестолково суетились, бегая по лабиринту контейнеров во всех направлениях одновременно, — однако с реальным присутствием не мог сравниться даже «Dolby surraund».