8(21) января 1925
6 Недоразумение с Невою
Перетерпев судеб удары,
Мы в удареньях знатоки.
Никто не скажет, что мадьяры,
Хотя и храбры, но жидки,
И также знаем мы, что все напитки
Бывают жидки,
Какой ни примешай к ним густоты,
И если говорим мы про хвосты,
Так мы не говорим: прохвосты,
Все эти истины, конечно, просты,
И ведомы, бесспорно, всем.
Я речь о них завел затем,
Чтоб присказка была, потом же будет сказка,
И в ней завязка и развязка.
Нева не хочет быть Невой,
Уж каламбур наскучил ей избитый,
И плещется она волной сердитой,
Когда ей пушки говорят: не вой!
Шумит, ревет, взывает в злости ярой:
– Хочу быть Розой или Кларой! —
Склонилась наконец к ее моленью власть,
Ей дали имя Роза,
Но что же за напасть!
Бунтует Роза, нет зимой мороза.
Кондукторша стояла у окна
Чрез Розу проходящего вагона,
И объяснила так она
Причину бунта, рева, стона:
– Вишь, на подъем она легка,
Наделает немало злого.
Да что с воды спросить? Жидка,
Спросить бы надобно иного.
Нелегкие деньки
К нам в Ленинград приходят:
Волна вслед за волной повсюду колобродят,
Жидки.
Услышал эти речи
Внимательный и верный комсомол
И, взяв кондукторшу за плечи,
В милицию отвел.
Что жидко здесь, и что здесь густо,
Все объяснили ей. Идет домой,
Кричит: – Чтоб всем вам было пусто!
Всех, Роза, довела домой! —
Вы слышите здесь недоразуменье,
Поставлено неверно ударенье.
Всем надо знать, что воды у реки,
Так точно, как и все напитки,
Бывают жидки,
А не жидки,
И говоря неверно,
Вождей заденешь Коминтерна.
4(17) января 1925
7 Нэпманские крестины
Какой-то нэпман-грамотей
Средь множества затей
Задумал окрестить ребенка,
Чтоб имя было звонко,
Не пролетарское ничуть,
Чтоб революцией не пахло,
Чтоб буржуазность не зачахла.
Что прежде украшало грудь
Чинуши старого? Владимир.
Чтоб дух чинуш не вымер,
Так назвал сына нэпман. Но, идя
К делам, он коммуниста встретил,
И тот с улыбкою заметил:
– Вы имя пролетарского вождя
Сынку-то дали: Ленин
Владимир был. Хвалю!
Отныне к красному Кремлю
Да будет путь ваш неизменен. —
И нэпман мой внезапно скис:
Затея глупая поникла.
Кричит, упившися до положенья риз:
– Судьбы-насмешницы каприз!
Зачем не вспомнил я Тезея и Перикла?
Историю бы почитать,
Оттуда б имечко мне взять? —
И он вопит, сердито глядя на ночь:
– Вот, ожиданием живи,
Родится ль Диоген Иваныч! —
Нет, нэпман, как ребенка ни зови,
Имен старинных взрывши рухлядь,
Все это будет только тухлядь
И соглашательская ложь,
И если сына назовешь
Сократом или Ариостом,
Смотри, не вырос бы прохвостом.
1(14) января 1925
8 Орел и сова
Из дальних странствий возвратясь,
Орел застал большие перемены:
Где возвышались замковые стены,
Теперь развалины и грязь,
И вместо прежних сладких арий
Он слышит кваканье болотных тварей.
Премудрую Сову Орел спросил
(Он, видно, не читал газеты):
– Скажи, кто эти стены повалил?
Кто сбросил все мои портреты? —
Сова ему в ответ: – Орел, поверь,
Низы не так, как прежде, слабы:
Орлы царили встарь, – теперь
Повсюду правят Жабы.
19 марта (1 апреля) 1926
9 Паразиты
В одну страну явился паразит.
В короткое развел он время
Большое племя,
И стал на всю страну он знаменит.
Его названье в стих пускать негоже,
Но всяк о нем кричит,
Умы и совести тревожа.
– Как у меня их много завелось! —
– И у меня немало! —
– Не поздоровится, небось:
Одна всю ночь меня кусала! —
– А я уж как от них терплю:
Ни ночь, ни день не сплю! —
– Собрать бы их, да всех под сапожище! —
– То не поможет, – говорит
Заехавший из дальних стран, буржуй на вил:
– Одно есть средство – жить почище. —
Когда бранят взволнованной толпой
Сосущих кровь из наших жилок,
Мне хочется сказать: – Возьмите хоть обмылок,
Умойтесь вольною водой.
11(24) января 1925
10 Пионер-председатель
У совгражданки муж был инженер,
А сын – хороший семилеток.
Всегда иметь приятно деток,
Притом же сын был красный пионер.
Мы взяли мужа лишь для рифмы,
Чтоб не сказали, что слагаем миф мы,
И про него
Не будет в басне ничего.
Однажды в воскресенье
Увидела совмать ребенка своего
В великом восхищеньи,
И спрашивает: – Милый мой,
Да что с тобой? —
– Я председатель был, провел я комсобранье! —
– За что же пало на тебя избранье?
Ты всех умней? —
– Ну, нету:
Считают умницей Подгузкину Совету. —
– Так всех бойчей? —
– Нельзя бойчей быть Лимонада Вцика. —
– Ну, всех сильней? —
– Сильнее всех Плевков Гвоздика. —
– Скажи ж мне, милый, почему
Ты избран был. В догадках я теряюсь. —
– Да очень просто, мама: потому,
Что послушаньем отличаюсь. —
Ты, пионер, запомни тот урок,
С ним век свой проживешь недаром:
Послушен будь, – настанет срок,
Тебя назначат комиссаром.
