14 июня 1913 г. Тойла – Иеве. Дорога.
«Безумно осмеянной жизни...»
Безумно осмеянной жизни
Свивается-ль, рвется ли нить, —
Что можешь, что смеешь хранить
В безумно-растоптанной жизни!
Лишь власти не дай укоризне
Страдающий лик отемнить,
Свивается-ль, рвется ли нить
Безумно-осмеянной жизни.
14 июня 1913 г. Тойла.
«Bcе мы, отвергнутые раем...»
Bcе мы, отвергнутые раем
Или отвергнувшие рай,
Переживаем хмельный май
В согласии с забытым раем.
Все то, чего уже не знаем,
Мы вспоминаем невзначай,
Мы все, отвергнутые раем
Или отвергнувшие рай.
18 авг. 1913 г. Тойла.
«Моей свинцовой нищеты...»
Моей свинцовой нищеты
Не устыжуся я нимало,
Хотя бы глупым называла
За неотвязность нищеты
Меня гораздо чаще ты.
Пускай судьба меня сковала,
Моей свинцовой нищеты
Не устыжуся я нимало.
31 авг, 1913 г. Тойла.
«Звенела кованная медь...»
Звенела кованная медь,
Мой щит, холодное презренье,
И на щит девиз: Терпенье.
Звенела кованная медь,
И зазвенит она и впредь
В ответ на всякое гоненье.
Звени же, кованная медь,
Мой щит, холодное презренье.
1 сент. 1913 г. Тойла.
«Прижаться к милому плечу...»
Прижаться к милому плечу,
И замереть в истоме сладкой.
Поцеловать его украдкой,
Прижавшись к милому плечу.
Шепнуть лукавое: – Хочу! —
И что ж останется загадкой?
Прижаться к милому плечу,
И замереть в истоме сладкой.
6 марта 1913 г. Вагон. Низовка – Мена.
«Я к ногам любимой брошу...»
Я к ногам любимой брошу
Все державы и венцы,
Отворю ей все дворцы.
Я к ногам любимой брошу
Соблазнительную ношу, —
Всё, что могут дать творцы.
Я к ногам любимой брошу
Все державы и венцы.
8 апреля 1913 г. Батум.
«Ты только для меня. Таинственно отмечен...»
Ты только для меня. Таинственно отмечен
Блистающий наш путь, и ярок наш удел.
Кто скажет, что венец поэта потускнел?
В веках тебе удел торжественный намечен, —
Здесь верный наш союз несокрушимо вечен.
Он выше суетных, земных, всегдашних дел.
Ты только для меня. Торжественно намечен
В веках наш яркий путь, и светел наш удал.
12 июня 1913 г. Тойла.
«Сила песни звонкой сотрясает тело птички...»
Сила песни звонкой сотрясает тело птички,
Всё, от шейки вздутой и до кончика хвоста.
В выраженьи страсти птичка радостно проста.
Сила звонкой песни сотрясает тело птички,
Потому что песня – чарованье переклички,
В трепетаньи звуков воплощенная мечта.
Сила нежной страсти сотрясает тело птички,
Всё, от вздутой шеи и до кончика хвоста.
14 июня 1913 г. Тойла – Иеве. Дорога.
«Птичка – только канарейка, домик – только клетка...»
Птичка – только канарейка, домик – только клетка,
Но учиться людям надо так любить и петь,
В трепетаньи вольной песни так всегда гореть.
Птичка – крошка канарейка, бедный домик – клетка
Роковой предел стремлений – только чья-то сетка,
Но любви, любви безмерной что капкан и сеть!
Божья птичка – канарейка, птичий домик – клетка,
Здесь учиться людям надо, как любить и петь.
14 июня 1913 г. Тойла – Иеве. Дорога.
«Рая не знаем, сгорая...»
Рая не знаем, сгорая.
Радость – не наша игра.
Радужны дол и гора,
Рая ж не знаем, сгорая.
Раяли птицы, играя, —
Разве не птичья пора!
Рая не знаем, сгорая.
Радость – не наша игра.
13 июля 1913. Иeвe – Тойла. Дорога.
«День золотистой пылью...»
День золотистой пылью
Глаза туманит мне.
Миp зыблется во сне,
Явь заслоняя пылью,
И к сладкому бессилью
Клонясь, и к тишине.
День золотистой пылью
Глаза отводить мне.
5 июля 1913. Тойла.
«Не надо долгого веселья...»
Не надо долгого веселья,
Лишь забавляющего лень.
Пусть размышлений строгих тень
Перемежает нам веселья.
Тревожный праздник новоселья
Пусть нам дарует каждый день.
Отвергнем долгие веселья,
Лишь забавляющие лень.
19 июля 1913. Тойла.
«С вами я, и это – праздник, потому что я – поэт...»
С вами я, и это – праздник, потому что я – поэт.
Жизнь поэта – людям праздник, несказанно-сладкий дар.
Смерть поэта – людям горе, разрушительный пожар.
Что же нет цветов привета, если к вам идет поэт?
Разве в песнях вам не виден разлитой пред вами
свет?
Или ваша дань поэту – только скучный гонорар?
Перед вами открывает душу верную поэт.
В песнях, в былях и в легендах – несказанно-сладкий
дар.
