24 июля 1920 Княжнино
«Когда я стану умирать...»
Когда я стану умирать,
Не запоет ли рядом птичка,
И не проснется ли привычка
В бессильи силы собирать?
Мой вздох последний замедляя,
Не встанет ли передо мной
Иная жизнь, иной весной
Меня от смерги откликая?
Не в первый раз рожденный, я
Смерть отклоню упрямой волей
И отойду от смертных болей
Еще послушать соловья,
30 июля 1920 Княжнино
«Знойно туманится день...»
Знойно туманится день,
Гарью от леса несет,
Тучи лиловая тень
Тихо над Волгой ползет.
Знойное буйство, продлись!
Длися, верховный пожар!
Чаша земная, курись
Неистощимостью чар!
Огненным зноем живу,
Пламенной песней горю,
Музыкой слова зову
Я бирюзу к янтарю.
Тлей и алей, синева,
В буйном кружении вьюг!
Я собираю слова,
Как изумруд и жемчуг,
1 августа 1920 Княжнино
«Туманы над Волгою милой...»
Туманы над Волгою милой
Не спорят с моею мечтой,
И всё, что, блистая, томило,
За мглистою никнет чертой.
Туманы над милою Волгой
В забвении тусклых болот
Пророчат мне счастья недолгий,
Но сладостно-ясный полет.
3 августа 1920 Княжнино
«Сквозь вещий сумрак настроений...»
Сквозь вещий сумрак настроений
Ко мне всегда приходишь ты,
И неизбежность повторений
Слагает те же все черты.
Одно и то же любим вечно,
Одна и та же все мечта,
Одним стремленьем бесконечно
Дyша живая занята,
И радость светлых вдохновений,
С земной сплетаяся мечтой,
Вливает яды настроений
Всё в тот же кубок золотой.
3 августа 1920 Княжнино
«Приди ты поздно или рано...»
Приди ты поздно или рано,
Все усложни или упрость,
Словами правды иль обмана, —
Ты мне всегда желанный гость.
Люблю твой взор, твою походку
И пожимянье тонких плеч,
Когда в мечтательную лодку
Тебя стремлюся я увлечь,
Чтобы, качаяся на влаге
Несуществующей волны,
Развивши паруса и флаги,
На остров плыть, где реют сны,
Бессмертно ясные навеки,
Где радость разовых кустов
Глубокие питают реки
Среди высоких берегов,
Где весело смеются лети,
Тела невинно обнажа,
Цветами украшая эти
Твои чертоги, госпожа.
2 сентября 1920 Бологое – Вишера. Вагон
Дон-Кихот
Бессмертною любовью любит
И не разлюбит только тот,
Кто страстью радости не губит,
Кто к звездам сердце вознесет,
Кто до могилы пламенеет, —
Здесь на земле любить умеет
Один безумен Дон-Кихот.
Он видит грубую Альдонсу,
Но что ему звериный пот,
Который к благостному солнцу
Труды земные вознесет!
Пылая пламенем безмерным,
Один он любит сердцем верным,
Безумец бедный, Дон-Кихот.
Преображает в Дульцинею
Он деву будничных работ
И, преклоняясь перед нею.
Ей гимны сладкие поет.
Что юный жap любви мгновенной
Перед твоею неизменной
Любовью, старый Дон-Кихот!
26 октября 1920
«Всё выше поднимаюсь я...»
Всё выше поднимаюсь я,
И горний воздух чище, реже,
Но та же все судьба моя,
И настроения все те же.
В земном томительном бреду
Ни сожаленья, ни пощады,
Но и за гробом не найду
Ни утешенья, ни награды.
Мне горький хлеб для жизни дан,
Я мукой огненной испытан,
Одна из многих обезьян,
И я моим Творцом не считан.
Я брошен и бешенство стихий
Песчинкою в горсти песчинок,
И дразнит, вызывает Змий
На безнадежный поединок,
Чтоб, демон, сжав сухой рукой
Меня с другими л ком шипящий,
Швырнул с улыбкой ледяной
В котел блестящий и кипящий,
Да переплавлюсь я в огне
Жестоких и безумных пыток,
Да будет сладостен не мне,
Не нам готовимый напиток.
22 декабря 1920
«Яро длился милый день...»
Яро длился милый день
И склонился под плетень.
Тот, кто любит жить со мглой,
Проводил его хулой.
Страстным пьяная вином,
Ночь маячит за окном,
Шепчет ветру: «Помолчи!
Потеряла я ключи».
Всходит томная луна,
Как невольница бледна,
Шепчет ветру: «Будет срок,
Раскует мой брат замок».
Что же делать ночью мне?
Посидеть ли на окне,
Помечтать ли о былом,
Погадать ли об ином?
Добрый день погас давно.
Затворить пора окно
И тому, кто может спать,
Доброй ночи пожелать.
