25 июня 1902
«В его устах двухсмысленны слова...»
В его устах двухсмысленны слова,
И на устах двухсмысленны улыбки.
Его душа бессильна и мертва,
А помыслы стремительны и зыбки.
Его любить никто не захотел,
Никто не мог его возненавидеть.
Неузнанным пребыть – его удел, —
Не действовать, не жить, а только видеть.
3 июля 1902
«О забвение! низойди, обмани...»
О забвение! низойди, обмани!
В воспоминаниях тягостные дни.
Прегрешения выше гор.
В заблуждениях обидный позор.
Если счастье манило, оно ушло.
Все дары жизнь разбила, как стекло.
О забвение! если бы все стереть!
Если б все прошлое могло умереть!
Но судьба говорит: «Только с тобой.
Умри, и всё прошлое уведи с собой».
3 июля 1902
«Равно для сердца мило...»
Равно для сердца мило,
Равно волнует кровь —
И то, что прежде было.
И то, что будет вновь,
И темная могила,
И светлая любовь.
А то, что длится ныне,
Что мы зовем своим,
В безрадостной пустыне
Обманчиво, как дым.
Томимся о святыне,
Завидуем иным.
4 – 6 июля 1902
«В великом холоде могилы...»
В великом холоде могилы
Я безнадежно схоронил
И отживающие силы,
И всходы нераскрытых сил.
И погребенные истлели
В утробе матери-земли,
И без надежды и без цели
Могильным соком потекли.
И соком корни напоили, —
И где был путь уныл и гол,
Там травы тихо восходили
И цвет медлительный расцвел.
Покорна гласу темной воли,
И бездыханна и светла,
Без торжества, без слез, без боли
Вся сила мертвая цвела,
И без любви благоухала,
Обманом жизни крася дол,
И сок сладчайший источала
Для пестрых бабочек и пчел.
О, если б смерть не овладела
Семьею первозданных сил,
В какое б радостное тело
Я все миры соединил!
6 июля 1902
«В стране безвыходной бессмысленных томлений...»
В стране безвыходной бессмысленных томлений
Влачился долго я без грез, без божества,
И лишь порой для диких вдохновений
Я находил безумные слова.
Они цвели во мгле полночных волхвований,
На злом пути цвели, – и мертвая луна
Прохладный яд несбыточных желаний
Вливала в них, ясна и холодна.
6 июля 1902
«В тихий вечер на распутьи двух дорог...»
В тихий вечер на распутьи двух дорог
Я колдунью молодую подстерег,
И во имя всех проклятых вражьих сил
У колдуньи талисмана я просил,
Предо мной она стояла, чуть жива,
И шептала чародейные слова,
И искала талисмана в тихой мгле,
И нашла багряный камень на земле,
И сказала: «Этот камень ты возьмешь, —
С ним не бойся, – не захочешь, не умрешь.
Этот камень все на шее ты носи
И другого талисмана не проси.
Не для счастья, иль удачи, иль венца, —
Только жить, все жить ты будешь без конца.
Станет скучно – ты веревку оборвешь,
Бросишь камень, станешь волен, и умрешь».
7 июля 1902
«Люблю блуждать я над трясиною...»
Люблю блуждать я над трясиною
Дрожашим огоньком,
Люблю за липкой паутиною
Таиться пауком,
Люблю летать я в поле оводом
И жалить лошадей,
Люблю быть явным, тайным поводом
К мучению людей.
Я злой, больной, безумно-мстительный,
За то томлюсь и сам.
Мой тихий стон, мой вопль медлительный —
Укоры небесам.
Судьба дала мне плоть растленную,
Отравленную кровь.
Я возлюбил мечтою плениою
Безумную любовь.
Мои порочные томления,
Всё то, чем я прельщен, —
В могучих чарах наваждения
Многообразный сон.
Но он томит больной обидою.
Идти путем одним
Мне тесно. Всем во всем завидую,
И стать хочу иным.
9 июля 1902
«Опять заря смеяться стала...»
Опять заря смеяться стала,
Пpo ночь забыли небеса,
И переливно задрожала
На свежей зелени роса.
Ты гордый стыд преодолела,
Ты победила сонм тревог,
И пышных платьев не надела,
И не обула нежных ног.
Конец исканиям мятежным.
Один лишь путь смиренный прав.
К твоим ногам, в лобзаньи нежном,
Приникли стебли тихих трав,
И свежесть утренней прохлады
Тебя, лаская, обняла.
Цветы душисты, птицы рады,
Душа свободна и смела.
9 июля 1902
«Пойми, что гибель неизбежна...»
Пойми, что гибель неизбежна.
Доверься мне
И успокойся безмятежно
В последнем сне.
В безумстве дни твои сгорели,
Но что тужить!
Вся жизнь, весь мир – игра без цели.
Не надо жить.
Не надо счастия земного,
Да нет и сил,
И сам ты таинства иного
Уже вкусил!
