— Почему все говорят, что нам так важно понравиться Истинным расам?

— Я закончила Академию очень давно, милочка, — незамедлительно последовал ответ. — И лектор из меня никакой, не то что модистка!

— Я настаиваю, чтобы вы ответили! — вмешалась Селена. — Вы же хотели мне помочь! Думаю, эти знаияя как раз пригодятся на балу.

— Ну хорошо! — приторно засмеялась фейри. — Так бы сразу и сказали. Только не ждите, что я буду посыпать правду сахарной пудрой. Пришлых будут выбирать, как домашнее животное, способное год за годом рождать Истинных. Но, возможно, перед самой свадьбой, именно одну из вас забракуют и предпочтут лучшей по происхождению! А теперь берите, то за чем пришли и уходите!

Горячность, с которой высказалась Виванна, обескуражила и стёрла желание продолжить расспросы. Я хотела схватить первую попавшуюся коробку, но передумала, сама не понимая почему.

— Можно мне взять то, что в сундуке?

— С чего ты взяла, что там что-то есть? — быстро спросила фейри, как бы невзначай загораживая собой одно из деревянных хранилищ «ветоши». — Это для той, кто способна понравится дракону. Не думаю, что это ты.

Ага! Моя уверенность окрепла, я метнула быстрый взгляд на Далиду, и та сразу вступилась за меня:

— Было сказано: выбрать что хочешь.

— Может, пойдём уже? — озиралась по сторонам Рестрика и поводила плечами, как от холода.

— Анна выберет — и пойдём, — кивнула Селена.

Фейри издала звук, похожий на бормотание и хмыканье одновременно, но отошла в сторону. Сундук не поддавался, хотя никакого замка я не обнаружила.

Виванна расхохоталась и оторвала очередной кусок от своего кажущегося бесконечным наряда, ничуть от этого не пострадавшего.

Он завис в воздухе, увеличился в размере, будто его кто-то тянул в разные стороны и превратился в голубое покрывало, в которое с лёгкостью бы завернулись все мы четверо разом. Оно парило в воздухе как ковёр-самолёт, пока фейри не махнула рукой в сторону окованного медью сундука.

Стоило покрывалу накрыть его, как я услышала лёгкий щелчок, говорящий, что засовы с сокровищ Али-Бабы сняты.

Подошла ближе и, повинуясь жесту Виванны, подняла крышку, оказавшуюся не тяжелее вечерней сумочки, и заглянула внутрь.

На дне тускло мерцало серебром ажурное платье. Платье для той, кто хочет понравиться Дракону.

Я вместе с другими новоиспечёнными гарпиями стояла на том самом зелёном поле, куда выходили окна нашей с Далидой комнаты, и заметно нервничала.

Всё из-за завтрашнего бала, про который не говорил только ленивый.

А ещё я никак не могла примерить то шикарное платье, добытое мной в лавке длинноносой фейри!

То был прощальный «подарок» Виванны: фейри никак не хотела смириться с потерей столь ценного экземпляра своей коллекции. И последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, стала инициация, для которой мы сейчас и собрались.

Вдруг дар не раскроется и, как сказала Жилка, меня отправят обратно! Нет, обратно мне не надо, никто меня там не ждёт, с приёмной семьёй отношения всегда были прохладными.

— Неужели Истинные и впрямь могут превращаться в драконов или волков? — спрашивали девушки Соль во время совместных прогулок, на которые она сопровождала новых гарпий пару раз в неделю.

— Конечно, почему нет? Вы тоже кое-что сможете. После инициации, разумеется, — прибавляла Жилка и загадочно замолкала.

И вот это время пришло.

А значит, я должна стать гарпией во что бы то ни стало!

Вот только как это сделать, никто не говорил!

Сколько попыток будет?

— Кто хочет быть первым? — спросила Келисия с ехидной улыбкой и переглянулась с Соль.

У меня всё сжалось внутри, и душой завладел холодный страх неудачи.

Келисия тем временем уже собиралась, что-то сказать, но я не дала ей этого сделать:

— Я хочу быть первой!

Вышла из шеренги, сделав шаг вперёд и подставив разгорячённое лицо ласковому ветерку и лучам закатного солнца.

Лучше ужасный конец, чем ужас без конца!

— О, доброволец! — удивилась декан, улыбнувшись кончиками ярко-красных губ. — Такого не бывало последние…

— Пять лет, — кивнула Соль.

— Почему ты на это решилась? — Келисия подошла совсем близко, на меня пахнуло удушливо-приторным запахом роз. — С чего вдруг?

— Я хочу быстрее узнать: подхожу ли вам.

— Ну и прекрасно, — промурлыкала декан.

Не успела она до меня дотронуться, как я поняла, что осталась в одном белье!

Келисия, взяв меня за плечи, развернула к себе и внезапно обняла.

И меня начала бить нервная дрожь. Так-то я не из пугливых, но тут любая бы испугалась!

Объятия стали крепче и превратились в оковы.

Тонкие руки декана гладили меня по спине, оставляя следы от ногтей между лопаток. Царапины начали жечь и гореть с такой силой, будто это были ножевые раны.

Я закусила нижнюю губу, чтобы сдержать стон боли, сердце бешено колотилось, словно хотело вырваться из грудной клетки, как птица, мечтающая о небе.

Боль усиливалась, вытеснив все мысли и страхи, превратившись в одно острое желание: чтобы всё скорее закончилось неважно как.

Вдруг я перестала чувствовать ветер и приносимые им запахи луга, слышать голоса и удивлённые возгласы, слившиеся в один крик, причём было непонятно: то ли кричат девушки, то ли я сама.

Устала от боли, ломающей сразу все кости и сдирающей кожу с обнажённой спины. Я уже не могла разлепить веки и не ощущала под собой твёрдой почвы, лишь парила в пространстве, застряла между мирами.

Меня словно подвесили на цепях межу небом и землёй.

И…всё закончилось!

Боль ушла так же внезапно, как и появилась.

Вернулись звуки и запахи, осталась только усталость в теле, которую трудно было объяснить. За моей спиной выросли крылья, и это не было метафорой.

Самые настоящие, мать её, крылья!

— Какое мощное раскрытие! — услышала я рядом голос Келисии. — Ты полна сюрпризов, моя милая.

Глубоко вздохнув, я открыла глаза в закатные сумерки, наполнившиеся стрекотанием насекомых.

Первым, что увидела, были ставшие тёмными, как наступающая ночь, глаза декана. В них читались удивление и что-то ещё, возможно, гордость.

— А теперь сделай это осознанно, — произнесла она мягким голосом, как просьбу, обращённую к равной.

Я не до конца понимала, как именно надо оторваться от земли, но решила довериться чутью.

Сосредоточилась и ощутила силу за спиной, крылья резко расправились, причинив лёгкую боль, но она была даже приятна.

Взмах! Другой!

Крылья наливались силой тысячи рук и ног, ветер крепчал, пряди волос, вырвавшиеся из хвоста, липли к влажным щекам.

Третий взмах — и я вдруг взмыла вверх, как пробка из-под шампанского.

Луг внизу уменьшался, как и фигуры девушек, сбившихся в тесный круг.

Я посмотрела вперёд, увидев вдалеке горы, царапавшие снежными верхушками небесный свод, сосновый лес с вековыми деревьями, огни города, расположенного неподалёку от Академии.

Там, где сливалась с горизонтом широкая дорога, были едва заметны катившиеся самоходные экипажи. Ночное небо тоже было живым: то тут, то там, я могла различить кареты, запряжённые пегасами, но их пути лежали далеко отсюда.

Я почувствовала зов не как звук, а как лёгкие вибрации, волны, проходящие по телу. Пора было возвращаться.

Спикировала вниз головой и лишь у самой земли мягко опустилась на траву босыми ногами.

— Тише, — встретила меня Соль. Жилка кинула тревожный взгляд на что-то за моей спиной. — Убирай их.

— Но как это сделать?

Я ещё раз взмахнула ими, озорства ради.

— Не знаю, у меня таких нет, — Соль пожала плечами и отошла.

Я вопросительно посмотрела на Келисию, стоявшую неподалёку с другими девушками, вновь построенными в шеренгу, и нерешительно сделала шаг навстречу.

Декан ласково мне ей улыбнулась, и я расслабилась, опустив плечи. Крылья за спиной пропали, просто исчезли, я их больше не чувствовала, отчего в груди всё сжалось в комок.