Далида встала и принялась расхаживать по комнате, скрестив руки на груди и опустив голову, словно видела своё будущее во всех подробностях.

— И потом, лишиться девственность таким способом очень необычно. Моя прежняя семья мной бы гордилась. К тому же Волкодлаки не были грубы, напротив. И я всегда могу вообразить своего первого мужчину таким, каким захочу. Не осуждай меня, прошу. Это моё решение и только моё.

Весь следующий день я находилась под впечатлением от откровений подруги.

Присматривалась к Далиде, будто с той вот-вот должны были произойти перемены, но всё, не считая здорового аппетита соседки и частой задумчивости, оставалось, как прежде.

Я уже начала надеяться, что планы Жилки в этот раз не осуществятся. И радовалась этому: рассуждения Далиды казались дикими и противоестественными, как и то, что сделала с собой подруга.

Разговоров на эту тему мы больше не вели и делали вид, что ничего не случилось.

Однако между нами пролегла тайна, которая мешала общаться так же непринуждённо, как раньше.

Далида нервничала и то ударялась в учёбу, проявляя небывалое рвение и усидчивость, то целыми днями валялась на кровати и улыбалась, глядя в потолок. В такие моменты к ней лучше было не подходить.

Чувствуя себя лишней в собственной комнате, я часто болтала в столовой с Селеной, изредка с Рестрикой. Ламия казалась слишком проницательной, и я опасалась, что невольно выдам тайну Далиды.

— Скоро зима, — поёжилась ундина и отхлебнула из кружки горячий чай с чабрецом. — Я не люблю холод.

— Мало кто его любит, но снег здесь красивый: лёгкий и пушистый.

Я осеклась, поймав себя на мысли, что Далида десять дней назад лежала поверх тонкой накидки, брошенной на слой снега, прикрывающего свежевспаханную землю. Брр!

— Вы стали молчаливые, — сказала Селена и вопросительно посмотрела на меня: — Что-то случилось, я чувствую.

Мне безумно хотелось поделиться секретом, но клятва крепко запечатала его в груди. Да и подводить Далиду не следовало!

— Так, просто проблемы навалились.

— Скоро будет полгода, как мы здесь, — с тоской проговорила Селена и допив чай, продолжала вертеть кружку в руках. — Ты когда-нибудь жалела, что согласилась на учёбу в Академии Пришлых?

— Нет. Там я будто и не дышала полной грудью.

Память услужливо подкинула воспоминание о тёмном коридоре дальнего крыла. Я как наяву услышала наше с Карлом сбивчивое дыхание и ощутила крепкое тело, прижимающее меня к стене.

Шёпот, признания, чувство единения, таинства между мной и Драконом. Чувство, что мы одно целое.

Стало жарко.

— Здесь так натоплено, — сказала я зачем-то. Селена не обратила внимания на эту мою фразу.

— Я жалею. С каждым днём всё больше, — прошептала ундина чуть слышно, озираясь по сторонам. В просторной столовой в этом углу зала мы были одни. — Как ты думаешь, можно вернуться в свой мир?

— Наш декан, Келисия, утверждает, что там нас никто не вспомнит. Представляешь, ты видишь близких, но они тебя не узнают? Это ужасно!

— А быть марионеткой лучше?

— Что случилось? — со вздохом спросила я.

С некоторых пор я только и делала, что выслушивала излияния о чужих проблемах, на свои и времени не оставалось.

Впрочем, понимала, что так лучше: пусть Карл воплощает в жизнь свой план, а я подожду, как и положено наречённой Дракона.

Он писал мне и рассказывал о том, как всё будет прекрасно, когда проблемы уйдёт. И ни слова о том, как он намерен их решить.

— Меня планируют вскоре выдать замуж. Я даже не знаю за кого!

— Кто это тебе сказал?

— Эмма. Вызвала и сообщила так, будто я удостоилась величайшей чести. «Дочь Дракона не имеет права на выбор».

— Ирония судьбы, — тихо произнесла я себе под нос, покачивая под столом ногой.

— Что это значит?

— Я хочу выйти замуж за Карла, но всё против. А ты жаждешь иной судьбы, и снова всё против. Все всегда против.

— Сестра объясняла, другая дочь моего отца. У меня есть выбор, но чтобы им воспользоваться, придётся уговорить отца или поступить ему наперекор. Она его боится, представляешь? Он, наверное, монстр. А я пока его даже не видела.

— И что будет, если ты ослушаешься?

— Эмма говорила: ничего хорошего. Отправят в другую страну в качестве дипломатического дара. То есть, стану невестой чужеземца. И лишусь поддержки семьи. Как я, так и мои дети. Это то же самое, что и отправиться назад. Только я любила тот мир, а здесь мне не нравится. Я и согласилась ради матери, она так упрашивала, говорила, что меня здесь ждёт лучшая жизнь. Видимо, ошибалась.

— Просто у каждого своё представление о лучшей доле, — вздохнула я и смахнула непрошенные слёзы. Пересела к ней на скамью, обняла подругу и тихо добавила: — Поговори с Соль, хуже всё равно не будет. Она должна знать, как тебя вернуть. Может, что и подскажет. А нет, так другого спросим. Правда, плату берёт немалую, но зато не обманывает.

— Ты о ком?

— Есть тут один жулик. Понадобится, дай знать.

— Спасибо, что ты мне помогаешь.

— А кто ещё поддержит? Только мы сами, — улыбнулась я и, кивнув на прощанье, поспешила к себе.

При случае решила наведаться в Переулок Модисток. Витор многое знает и за плату согласится на запрещённое, если то будет в его власти. А власть у него, судя по всему, немалая.

Мне он помочь отказался под предлогом нежелания связываться с Истинными, но Селена — иное дело.

Это не зеркальная, которая накрепко привязана к Дальнему миру, а что ундина — дочь Дракона, можно и умолчать. Или заплатить так, что дубовик захочет рискнуть. Заметать следы он умеет, я в этом не раз убеждалась.

«А я многим услуги оказываю, — обмолвился он однажды, когда я поинтересовалась, почему его лавочку до сих пор не прикрыли. — И о многом помалкиваю».

— Пр-ришла-таки! — встретил меня с порога попугай Саймон. Далиды в комнате не было. — Подумать не дают!

— О чём же ты думал, уважаемый?

— Улечу скор-ро! На юг!

— Губа не дура! На юг все хотят! И меня с собой возьми! — захохотала я, вытягиваясь на кровати.

— На Север-ре тяжко! Секр-рет Лилиан! Секр-рет Лилиан!

Карл

Я не терял времени даром.

Развил лихорадочную деятельность, привлекая на свою сторону союзников, используя красноречие и логически обоснованные доводы.

Так удалось убедить братьев и отца. С матерью тактика была иной: стоило фейри растолковать в чём преимущество брака её любимого сына с зеркальной девой, как та начала считать эту идею собственной.

В разговорах с сестрой подействовали мольбы о помощи и повторение мифа об истинной паре.

Как любая женщина, она со слезами на глазах выслушала историю наших с Анной недолгих отношений и поклялась помочь такой любви закончиться алтарными клятвами.

Таким образом, семья сплотилась вокруг меня, и продвигаться к цели стало проще.

Неожиданным ударом в спину пришло известие от отца: дядя, Тагир, тот, кому я доверял и кем восхищался, решил снова жениться и из всех невест выбрал мою Анну!

Раньше бы я отступил, не из страха — из уважения, но теперь мне было плевать на обычаи клана.

Сегодня я решился пойти ва-банк: отправился на поклон к Лилиан. Так это выглядело со стороны.

На самом деле, сестра снабдила меня кое-какой информацией против Магессы.

Оставалась надежда, что слухи правдивы, в конце концов, мой зять принадлежал к сильной семье. А сестра могла выпытать у мужа любой секрет.

Ворота долго не открывали.

Я вспотел и с ужасом представлял, что будет, если она откажется от встречи. Лилиан — гордячка, но, как и все женщины любопытна.

Голем мрачно уставился на посетителя, явившегося без предупреждения в столь поздний час.

— Молодая хозяйка не велела беспокоить, — произнёс он, когда пауза начала раздражать. Я уже всерьёз подумывал испепелить его и ворваться в покои бывшей невесты силой.