— Но тем не менее Древние проиграли, — со злорадством произнесла я.

Мои симпатии переметнулись к Истинным.

— Да, времена стали меняться, империи рушиться. Так всегда бывает: появилась новая сила, пришедшая из ниоткуда. С другой моралью и обычаями. Они считали нас отсталыми, впрочем, так и было. Истинные победили. Количество жертвенных дев сократилось, а потом их поток совсем иссяк. Твои соотечественники повернулись к другой Богине, стали приносить ей свои обильные жертвы, а та была куда более ненасытной, чем мы.

— О чём вы?

Жилка вздохнула, на её холёном лице аристократки появилась гримаса отвращения и страха:

— О Науке. О ком же ещё⁈ В мире, где правит Наука, нет места магии. Пути оказались закрыты.

Я чуть не рассмеялась. Правильно, люди стали умнее.

— Почему же Истинные до сих пор женятся между собой, если потомство будет слабым? — спросила я с затаённой надеждой.

— Не всегда. Опять про Дракона думаешь? Забудь о карле и его расе. У них незыблемый принцип: девушка должна быть чиста.

— До свадьбы, — продолжила я, вспоминая, как Карл пел о благочестивости Лилиан.

Подлец, одним словом!

— Нет, конечно. Кто будет ждать свадьбы? Она нужна, чтобы получить от меня благословение на продолжение рода. В скрижалях Драконов написано: «Избранница не должна знать иного, кроме Дракона». А, впрочем, это глупо, полностью согласна.

Жилка встала:

— Ложись, отдохни. Не бойся, тебя никто не потревожит. А у меня ещё много дел.

Я хотела спросить, каких. Но не успела.

Заснула.

А когда проснулась, за окном и в комнате было темно. Меня будто кто-то легонько толкнул в плечо, и я обнаружила, что сплю в своей постели.

С соседней кровати слышалось мерное сопение. Я решила не включать свет и рассказать Далиде обо всём, что узнала, утром.

Чувствовала я себя бодрой и отдохнувшей. Вглядывалась в белеющий в темноте потолок и пыталась дословно вспомнить разговор в кабинете ректорессы, но никак не выходило.

Обрывочные фразы Тагира и общий смысл сказанного — вот и всё, что осталось, будто взяли ластик и стёрли неприятный разговор с четвёртым Драком.

Сердце, глухо стучавшее в его присутствии, успокоилось, на лбу перестали выступать холодные капли пота, и пальцы больше не выбивали хаотичную дробь. Мысли, как лошадь на детской карусели, сделав круг, снова вернулись к Карлу.

Глаза защипало, и в который раз я пообещала себе, что темногривый Дракон для меня больше не существует. Забыть!

Перестать ждать — самая сложная вещь на свете. Тут никакой гребень, наделённый волшебными чарами, не справится!

Промаявшись до утра и облив слезами подушку, я была рада раннему пробуждению соседки. Далида засыпала меня вопросами, но заметив покрасневшие глаза, отстала:

— Потом расскажешь! Понятно, что ничего хорошего, — мрачно заключила она.

На занятиях я была рассеяна и часто ловила себя на мысли, что давно не слушаю преподавательницу Флоринду и вместо того, чтобы записывать свойства омелы черчу в тетради круги.

Думать не хотелось совсем. И я была бы счастлива перемотать время вперёд, чтобы сразу очутиться в счастливом завтра, где я совсем не вспоминаю о Карле, Лилиан и прочих, связанных с ними.

Возможно, вскоре я буду посмеиваться над сегодняшней собой и с улыбкой вспоминать влюблённость в Дракона.

Я вздохнула и сделала попытку сосредоточиться на словах гранды Синкс, прохаживающей между скамьями, на которых сидели ученицы.

«Как ей удаётся не потеть?» — подумала я, вытирая лоб салфеткой. В теплице было влажно и душно до тошноты.

Бросила взгляд на сидящую рядом Далиду, которая быстро записывала урок в тетради, время от времени облизывая кончиком языка сухие губы.

Подруга никогда не выглядела столь увлечённой на занятиях по растениеводству: склонив голову, она прерывалась лишь для того, чтобы перевернуть страницу.

Я же конспектировала лекцию, чтобы хоть как-то подготовиться к следующему занятию и иметь материал для экзамена, назначенного на май будущего года.

Но свойства омелы, сорванной на новой Луне в низинах, куда редко заглядывало солнце, были и впрямь удивительными.

Рецепт, который я по рассеянности прослушала, снимал боль до того, как она появится.

То есть можно было заранее подготовиться, часов за пять, не более. Средство было ещё и абсолютно безвредным, не вызывало опьянения, поэтому использовалось при родах.

«Надо будет потом переписать у Далиды», — подумала я и осеклась. Снова позабыла, что не собираюсь выходить замуж, а значит, и детей у меня не будет!

Я вздохнула: будь возможность, я бы родила и так. От любимого мужчины и неважно, как бы на это посмотрела Лилиан и её родня!

— А можно этот рецепт использовать в первую ночь? — робко спросили с заднего ряда.

Зал замер в ожидании, даже шёпот и шелест переворачиваемых страниц прекратился, словно я перенеслась в заколдованный замок, обречённый на столетний сон.

И сразу почувствовала, как Далида напряглась.

«Лёд тронулся», — подумала я и улыбнулась. Была рада, что подруга передумала и не останется старой девой.

— Вполне. Раньше он широко применялся во время мистерий Древних, — серьёзно ответила Флоринда, поправив очки на носу. — Когда девушку требовалось привести в состояние эйфории. Правда, туда добавлялись ещё семена двухлетней крассандры и листья травы желаний. Сейчас её уже и не найти в наших местах, она под запретом. Так вот, это растение называется по-научному, величай молочный.

Смешное название!

— Отвар из его семян вызывает эротические фантазии, усиливает половое влечение. А по правилам мистерии, девственница должна отдаться как можно большему количеству мужчин, добровольно и с радостью. Выпив отвар, иномирянки не испытывали боли в священную ночь. Таинство, проведённое по правилам, приносило процветание и благополучие на весь будущий год.

Я сидела, не шелохнувшись. Обычаи этой земли вызывали во мне ужас и отвращение, но можно ли верить сказкам и легендам?

— На этом и закончим, — продолжила Флоринда как ни в чём ни бывало. — На следующее занятие гарпиям отыскать сон-траву и принести на урок. Дриадам дам задание посложнее: приготовить отвар «чистой радости».

Далида быстро собирала тетради и книги, то и дело роняя ручки, и, против обыкновения, не записала домашнее задание.

— Что с тобой? — спросила я.

— Ничего, — отрезала Далида, но тут же добавила, посмотрев мне в глаза: — Не могу пока сказать. Мне кое-что предложили, но я должна принять решение сама. Не думай, пожалуйста, что я обиделась. Всё, ни слова больше, а то всё выдам, как Рестрика.

Подруга вела себя необычно, движения её были нервными и резкими:

— Я вернусь к обеду, — бросила она и поспешила к выходу.

Я же вернулась в комнату и обнаружила, что пришло письмо от Карла.

Карл

Я всегда терпеть не мог осень: каждый раз она становилась предвестником проблем и краха надежд.

Но этот год стал особенно неудачным: я встретил девушку, которую больше всех в Дальнем мире хотел назвать женой, а готовился к помолвке с другой.

Я посмотрел на часы, висевшие над камином. Совсем скоро она явится, и семейный ужин превратится в тягостную обязанность.

Дорого бы я дал, чтобы за столом приветствовать ту, другую, которая снилась каждую ночь и мерещилась в каждой встречной.

И угораздило меня влюбиться по-настоящему! Как это получилось, что желание обладать красивой и необычной девушкой переросло в такое крепкое чувство⁈

Я много раз жалел, что она зеркальная: на обычную гарпию не велась бы охота.

Впрочем, ему мне льстило. А потом я понял, что она не невинна.

Кровь бурлила каждый раз, стоило представить, что моя женщина извивалась под кем-то другим и также стонала, закатывала глаза и прерывисто дышала. В такие минуты я желал разорвать её и съесть ветреное сердце.