— Перестань надо мной подтрунивать, пожалуйста! Я уже не различаю, когда ты шутишь.

— Договорились. Оставшийся вечер я буду говорить тебе только правду, согласна, гарпия первого уровня?

Я кивнула и с осторожностью посмотрела по сторонам, опасаясь, как бы кто не узнал во мне новую воспитанницу Академии Пришлых. Карл, кивая налево и направо, уверенно шёл к сияющему золотыми огнями одноэтажному зданию, напоминающему пирамиду майя.

— Это и есть зиккурат «Золотая Тиамат», один из лучших на улице Процессий, — с гордостью сказал спутник и пропустил меня вперёд.

Двери раскрылись, и я оказалась в длинном коридоре, освещённом подсветкой на полу.

По обе стороны клубилась непроглядная тьма, в ушах звенело от тишины. Я представляла себе ресторан иначе: там непременно должен стоять стук приборов по тарелкам, висеть люстра в половину потолка и расфуфыренные официанты, ловко лавирующие между столиками с подносами в поднятых руках, должны носить белоснежные перчатки.

— Разочарована? — Карл наслаждался моими растерянностью и недоумением, должно быть, написанным на моём лице. — Жалеешь, что платье никто не увидит?

— Нет. Куда мы идём?

— Я же обещал тебе уединение. Нас никто не потревожит. Я всегда держу слово.

Я резко развернулась и наткнулась на стоявшего позади Карла, в глазах которого в полутьме окружающей обстановки вспыхивало синее пламя.

— Это ловушка? Насколько я знаю, закон охраняет таких, как я?

— Что такое? Я не собираюсь причинять тебе зло. И как обещал, удерживать не буду. Драконы, между прочим, и писали эти законы. Здесь всё создано моими предками, Анна.

Мне вдруг стало неловко, будто я споткнулась на ровном месте. И сама не заметила, что говорю с истинным хозяином.

— Я не враг тебе, Анна, — произнёс Карл и дотронулся до моей руки. — Мы все играем свои роли.

Мне захотелось прижаться к нему и заплакать, излить в слезах всю мерзость и безвыходность своего положения, заключающуюся в простом слове: предназначенная. Помимо воли и желания.

Но стоило посмотреть на метку, печатавшуюся в щёку мажора, как наваждение уступило место животному страху: его дядя был тем самым вороном-драконом, которого я боялась до колик в животе.

Он внушал мне ужас даже тем, что мог легко заставить повиноваться. Такого совсем не интересовало мнение и чувства Пришлой.

Я была товаром, разменной монетой в неведомой игре. Было бы справедливым, хотя бы узнать, ради чего зеркальную приносят в жертву государственным интересам.

Карл мог помочь прояснить всё, только захочет ли?

— Но друг ли? — спросила я и уставилась на мажора, силясь прочитать по лицу обуревающие его эмоции. Это было несложно, учитывая мои познания в Магии виновных.

— Друг, поверь. И хватит меня проверять! Я обещал сегодня быть с тобой честным.

Карл предложил мне руку и повёл по коридору, который, чем дальше мы шли, тем ярче подсвечивался снизу, однако по бокам стояла всё такая же непроглядная тьма.

— Куда мы идём?

— В кабинку. Да не дёргайся, это всего лишь ужин. И всё. Ну, если не считать приятного разговора с красивой женщиной, которая хочет беседовать со мной лишь о скучных вещах.

Кабинка представляла собой квадратное помещение, освещённое тремя газовыми рожками.

В интимной полутьме ярким пятном выделялся угловой красный кожаный диван, который просто кричал: «Я предназначен для вкусной трапезы и любовной игры!»

Меня вновь охватили сомнения в том, правильно ли она сделала, согласившись на свидание.

— Ты вся горишь. В таких случаях спасает вино, — произнёс Карл, усадив меня с краю, и налил в высокий бокал молочно-белую жидкость.

— Это точно оно?

— Попробуй сама. Прекрасное и непревзойдённое «Молоко Драконицы».

«А по виду похоже на нечто другое. Нет, что за пошлые мысли лезут в голову!» — подумала я и осторожно пригубила сладковатую жидкость, пахнущую цветами и мёдом.

Потом сделала большой глоток, прохладный напиток разливался по телу, придавая мыслям тягучесть, а телу — расслабленность, как во время отпуска в тёплом краю, когда лежишь в густой тени в гамаке, и свежий бриз обдувает открытое тело.

— Ну что? Мой пафос был уместен?

— Вполне, — ответила я и, покосившись на металлические блюда на столе, накрытые непрозрачными крышками, сделала ещё один глоток сладкого вина.

Разговор предстоял серьёзный, поэтому от добавки я решительно отказалась.

— Ты голодна, наверное? Слышал, все гарпии наделены отменным аппетитом. Хотя по тебе этого не скажешь.

— А Драконы едят обычную пищу?

— Сейчас сама увидишь. Не желать арагорийские устрицы, все влажные от розового соуса — гастрономическое преступление, — Карл говорил, не сводя с меня глаз.

Голубоватые белки иногда поблёскивали пламенем. Мне вновь сделалось жарко, так, будто речь шла не о еде, а обо мне. И это было чертовски приятно — чувствовать себя желанной! Не политической игрушкой, а женщиной, сидящей напротив привлекательного мужчины, от которого разило уверенностью и мускусом.

Чтобы не смутиться ещё больше и не выдать симпатий, я решила промолчать и оценить вкус хвалёных моллюсков.

Огромное плоское блюдо в центре стола и оказалось тем самым деликатесом. Карл ухаживал за мной, сказав, что предпочитает разговор без посторонних глаз и ушей. Заведение подобного рода гарантировало конфиденциальность, конечно, если твой спутник — Дракон.

На голубом фарфоре по кругу были выложено двенадцать устриц, каждая размером с ладонь. Их прикрывали сверкавшие кусочки льда, похожего на те, что я видела в недавнем сне. В центре блюда стояли три соусницы, наполненные густыми ароматными жидкими приправами различных цветов.

Я смутилась. Мало того что в прошлой жизни видела сей деликатес только в шоу из жизни миллиардеров, где на белоснежных яхтах накачанные мужчины в окружении длинноногих моделей вальяжно выпивали одну раковину за другой и, деланно морщась, закусывали долькой лимона.

Однако раковины ведь были живыми, пусть и безмозглыми. А это накладывало отпечаток на удовольствие от приёма столь изысканной пищи.

— А какой из трёх соусов вкуснее? — спросила я после непродолжительного раздумья. Надо было съесть хотя бы одну, чтобы сославшись на тяжесть в животе, отказаться от остальных и перейти к приёму нормальной еды.

— Розовый. Полей чуть-чуть. Вот так.

Через пару секунд, не дав мне опомниться, Карл присел рядом и, взяв устрицу, аккуратно раскрыл створки.

Послышался щелчок, и студенистое, прозрачное, как слеза, содержимое, содрогнулось, когда на него капнули лимонным соком и густой, тягучей как карамель, жидкостью.

Дракон поднёс раковину к моим рукам и, как бы случайно, провёл холодными пальцами по моей щеке. Я выпила, почти не чувствуя вкуса, стараясь не издавать никаких звуков, вроде хлюпанья, но Карл не уходил, буравя меня чёрными глазами.

Я нутром чувствовала, что последует за этими взглядами. Хотелось остаться на месте и просто позволить ему делать, что он хочет.

Один раз, и больше мы не увидимся. Завтра Мидсуммар. У меня будет муж и другая жизнь.

Однако что-то внутри неё зашептало о самоуважении. Зачем мне идти на поводу у Карла?

Что он хочет: поиметь зеркальную, чтобы хвастаться в кругу друзей, просто секса без обязательств с понравившейся новой Пришлой, или всё это заранее обдуманный план его дяди и подобных ему по укреплению власти Драконов?

Я и сама не заметила, как задала этот вопрос вслух.

Сидевший рядом отстранился и с непроницаемым лицом пересел на диван напротив.

— Всё мимо. Ты мне в самом начале понравилась, а уж потом я понял, кто передо мной. Это, во-первых. А во-вторых, мой дядя — четвёртый Драк, и у него достаточно забот помимо моих симпатий. Он рассказал, что видел тебя в институте. И если хочешь знать, приходил к вашему ректору, а не тебя разыскивал!

— Эмме?

— Конечно, он учредитель и благотворитель Академии Пришлых. Тагир очень много делает для города и страны в целом.