— И да, всегда забываю с этого начать: Добро пожаловать в Академию Попаданок!

2.1

Жилка Фрирр, наш куратор, вначале решила поиграть в добрую фею и позволила разбиться на пары.

Получилось шесть пар.

— Ну что ж, так я и думала: нам всем нужна твёрдая и любящая рука. Особенно в начале пути.

Обаятельно улыбнувшись, она сделала знак следовать за ней.

Место, куда я попала, было странным. Здесь всё было странным, а я не боялась, воспринимала всё это как сон. Ну не может же быть правдой Академия попаданок? Это кто вообще?

Мы прошли мимо белоснежной лестницы, свернули направо, туда, где коридор сужался и напоминал гостиничный этаж с рядами расположенных напротив друг друга белых неказистых дверей с табличками. Вместо цифр на них были выведены крупные незнакомые символы.

— Так, ты и ты — сюда, — по-деловому начала распределять нас Жилка.

Указкой она выделяла одну из толпы, и та должна была отойти в сторону. Словно очнувшись от морока, некоторые пытались возразить против выбранной для них куратором соседки, пусть и временной, но все разговоры Соль пресекала грозным взглядом.

Он словно пригвождал непокорных к стене и заставлял трепетать в неизведанном ранее страхе. Но очередная молния из глаза кураторши, была предназначена не мне, а стоящей рядом, расфуфыренной, как королева с богатым приданым, желтоглазой и зеленоволосой девушке:

— Я — из народа измеров, и жить с девой, одетой как…лишайник, не собираюсь, — произнесла она надменным тоном.

Та, к которой относились эти слова, чуть не заплакала. Девушка с волосами мышиного цвета, собранными в толстый пучок на затылке, опустила голову и обняла себя руками, будто хотела закрыть от посторонних глаз свою ночную рубашку, похожую на сеть рыбака.

— О, узнаю злобный дух леса! Впрочем, об этом позже. Не хочешь — живи одна. Я сегодня в хорошем настроении. Тогда и говорить тебе ни к чему.

Жилка взмахнула указкой в направлении зеленоволосой, и у той мигом исчез рот, словно его стёрли с лица ластиком.

Наказанная побледнела и стала ощупывать своё лицо, издавая мычащие звуки. Слёзы градом хлынули из её глаз, которые от этого стали нестерпимо яркими, как два изумруда.

Мне впервые с этой ночи сделалось жутко

— Я думаю, теперь ты вольна жить вполне одиноко. Говорить-то всё равно не можешь!

Жилка повернулась, чтобы отправиться дальше, но онемевшая девушка рухнула ей в ноги и вцепилась в хламиду, умоляя пересмотреть решение.

Соль смерила её сомневающимся взглядом и, вздохнув, махнула свободной рукой. Зеленоволосая вмиг обрела прежний вид и, не веря своему счастью, принялась рыдать в голос.

— Ну и хватит! — поморщилась куратор. — Продолжишь так громко плакать — испортишь красоту. И будет очень жаль! Ваша красота отныне принадлежит не только вам.

Я хотела задать вопрос, кому же ещё тогда она принадлежит, но не решилась. Не хотелось остаться безгласной.

Тем временем Жилка наклонилась к прощёной девушке и помогла ей встать. Затем собственноручно вытерла той слёзы и ласково потрепала её по щеке, как добрая тётушка нашкодившего по недомыслию карапуза.

— Простите! — пролепетала зеленоволосая и перестала всхлипывать. — И ты — меня!

Она повернулась к девушке, которую оскорбила и смиренно склонила перед ней голову. Та стало пунцовой и попятилась бы, если б остальные не удержали её на месте.

— Ничего! — произнесла она тихо, со вздохом.

— Надеюсь, вы и впрямь подружитесь! — примирительно произнесла Жилка и широко улыбнулась, сверкнув ослепительно-белыми зубами. — Итак, все стали в круг! Вы только что видели, что я умею. Каждая из вас, Пришлых, тоже обладает магией. Какой — узнаем чуть позже. А сейчас запоминаем первое правило: выполнять всё, что я скажу беспрекословно. Вы двое — занимайте комнату, переодевайтесь в приготовленную вам одежду, а мы отправляемся дальше.

— Подождите, Соль! — произнесла чуть слышно девушка с волосами мышиного цвета.

— Да, малышка! Как тебя зовут?

Все взгляды вновь устремились на неё, Аде казалось, что девушка готова провалиться сквозь землю, но та собралась с духом и спросила громче обычного:

— Калиста, Соль. А вдруг окажется, что кто-то из нас… совсем обычный?

«Ну, по крайней мере, точно не ты!» — подумала я, любуясь её изящными кистями и лодыжками.

Стоит мужчине увидеть такую девушку: хрупкую и слабую, словно тростинка, как сразу захочется взять её под опеку.

— Я сейчас кое-что вам скажу, — ответила Жилка, обводя нас лукавым взглядом. — И вы убедитесь в своей исключительности: каждая пришла из другого мира, это ясно, однако, мы легко понимаем друг друга. Правда? Пришлые, в которых живёт магия нашего мира, интуитивно безо всякого обучения говорят на едином языке. Конечно, существуют наречия, но если воля Совета забросит вас в подобные обстоятельства, думаю, ими легко можно овладеть.

— Нет! — словно почувствовав это, произнесла Соль. — Не всё сразу. А сейчас мы закончим заселение и сможем дать друг другу немного отдыха!

Мы покорно последовали за куратором.

Больше осложнений с распределением по комнатам не было. Я старалась не думать, кого дадут в соседке, решив сдерживать свой язык и вести себя кротко, пока не узнаю об этом мире чуть больше.

Мне нравилась куратор, но предупреждение Хедрика насчёт этой дамы заставляло быть настороже.

В итоге боялась я напрасно, меня и Далиду распределили предпоследними. Нам предстояло делить комнату.

Мне нравилась смелость новой знакомой, и то, что она не лезет за словом в карман, не стесняется своей наготы. И вообще, не злая.

А ещё я была уверена, что всё это сон. И я обязательно проснусь в своей комнате.

И даже не узнаю, кому ещё должна принадлежать моя красота.

Но кривое зеркало оказалось билетом в один конец.

2.2

Моя соседка, Далида Лонс, придирчиво осматривала нижнее бельё кремового цвета, весьма похожее на привычное мне, и я вдруг поняла, что она не знает, как его носить.

— Похоже на сбрую, — морщась, заключила обнажённая девица. — Может, они вздумали нас в мулов превратить?.. Пахать на себе я не позволю, и это носить не стану!

— Ну, как знаешь! Тогда привыкай помалкивать!

Далида поняла намёк на кураторшу и, сопя и чертыхаясь, всё-таки надела бельё.

— Ну как, нормально? Выгляжу, должно быть, по-идиотски.

— Прям хоть сейчас для мужского журнала снимай! — присвистнула я.

Фигура у Далиды — места мужчин и предмет зависти девиц.

— И что это значит? — прищурилась соседка и взглянула на меня с подозрением и недоверием. — Так это нормально или ты вздумала надо мной смеяться?

— Что ты! Это значит, мужчины бы от твоего вида слюни бы начали пускать!

— Ааа, — протянула Далида и улыбнулась, махнув рукой. — Ты про это… Так и пускают, я ведь — суккуб. Ну, то есть должна была ей стать, если бы не родилась бракованной.

Соседка вздохнула и присела на кровать, свесив голову, облокотившись на колени и переплетя пальцы рук на затылке. Я осторожно опустилась рядом.

— Ты и вправду — демон? А рогов у тебя нет.

— Не знаю, кто это. Я родилась в Лемурии, у нас есть суккубы, инкубы, нефелимы, но о дэ-эмонах я не слышала. И о рогах на голове тоже. У тебя в мире люди носят рога?

— Некоторые мужчины, да, — посмеялась я. — Так ты вправду суккуб?

— Если бы! — Далида подняла голову и мрачно усмехнулась. — Моя мать была суккуб, и тётка, и бабка, а я — нет. Мужской род от меня не в восторге, а те, кому я нравилась, не подходили моим родителям по разным причинам. Короче, я — брак в семье, поэтому когда хвостатый предложил билет сюда, я обрадовалась. Да и моя семейка, должно быть, тоже.

— Тебе тоже грифон дал кривое зеркало?

Далида кивнула.

— Хорошо — показывай, что дальше надевать, — вздохнула она.

Я помогла несчастной облачиться в холщовое, до колен платье, такого же цвета, как и бельё.

Одежда была на удивление удобной и не стесняла движений, хотя с виду и напоминала униформу работниц ткацкой фабрики «Заря», на которой много лет назад работала моя бабушка. Ничего лишнего, но и ничего открытого, кроме коленок и ключиц.