Лори-Дарби покачнулась.

— Но крокодил уже не опасен, — лениво закончил Жерар. — Рогатина индейца сломала хребет чудовищу, и тот едва-едва приподнимает свой убийственный хвост. Вот такое зрелище я вам обещаю.

— Нет, спасибо, я уже насмотрелась. Это была отличная телепостановка! Впечатляет ужасно, спасибо, Жерар. Спать я приду к вам.

Рука капитана дрогнула на штурвале, и он сглотнул.

— Скажите, Жерар, — подала голос Джулия, стягивая с себя майку и оставаясь в одном купальнике шафранового цвета, — а нельзя побыстрее добраться до… Как вы назвали то место?

Лицо капитана вытянулось. Он-то хотел подольше растянуть путешествие, надеясь на дополнительную плату.

— Итаитуба, — еле выговорил он.

— Вот-вот, Итаитуба. Нельзя ли добраться до неё быстрее?

Нет, он так просто не упустит денежки, которые фактически были уже его. И он ринулся в атаку.

— Все можно, мэм, но вы пропустите удивительные вещи, которые я хотел вам показать. Вы лишитесь удовольствия видеть поселения, настоящие поселения аборигенов, и не узнаете, как добывают бальзам. Это коронный номер моей программы.

Джулия поспешила успокоить его.

— И вы его исполните, даю слово. Просто мы хотели охватить все мимолетным взглядом, получить первоначальное представление. А когда будем возвращаться, намеренно оттянем время и насладимся вашей программой.

— Обратно пойдем без мотора, — поставил условие капитан, прикидывая, сколько он сэкономит на бензине.

Джулия обворожительно улыбнулась:

— Договорились.

Он потянул рукоятку «газа» на себя, и «Эсмеральда» бойко устремилась вперед.

За время следования Жерар два раза останавливал лодку, давая путешественницам возможность искупаться. Он терпеливо наблюдал, как, отталкиваясь от борта, они ныряют в реку, после чего ручьями таскают воду на палубу.

«Удивительно беззаботные люди, никаких проблем».

Он исподволь сравнил с ними себя — беспокойного, непоседливого, подвластного внезапным импульсам чисто бразильского характера.

Несколько столетий назад предки Жерара были вывезены сюда из Африки в качестве рабов. Они расчищали леса под сахарные плантации; их потомки горбатились на золотых и алмазных приисках в Минас-Жераисе; следующее поколение исходило потом над кофе и каучуком; дальше — апельсины, какао, хлопок… Все это жило в крови Жерара, и ему хотелось продать лодку, бросить ставшую уже неинтересной жену, которая только и делает, что день ото дня жиреет, и заболеть «золотой лихорадкой» где-нибудь в Штатах.

«Счастливые люди», — ещё раз позавидовала американкам цыганская душа Жерара.

— Скоро вечер, — крикнул он купающимся женщинам. — Вечер в этих краях очень короток. Нужно заблаговременно подготовиться к ночлегу.

— Что вы предлагаете? — спросила Джулия, подплыв к лодке и ухватившись за леер.

«О Боже, какая грудь! — вздыбились мысли Жерара. — Совсем не оплывшая, не как у моей старухи».

У него появилось лишенное тормозов желание запустить руку под купальник чернокожей красотки.

Джулия повторила вопрос:

— Так что вы предлагаете?..

Тишина.

— Эй, капитан!

Видимо, Жерар воспользовался ручным тормозом, и его немного осадило.

— А?.. Что вы имеете в виду?

— Кто кого спрашивает — вы меня или я вас?

— Ну да, конечно, это я вас спрашиваю.

— Вот и я вас спрашиваю, вы ведь предлагали переночевать?

— С вами? — Жерар снова намертво приколотил свой взгляд к груди Джулии, отказываясь соображать вообще.

— Почему только со мной? — удивилась темнокожая соблазнительница.

— Что за шум? — спросила вынырнувшая рядом с лодкой голова Лори.

Глаза обезумевшего Жерара зацепились за новый объект, ещё более заманчивый.

— Ступор, — подытожила Джулия, неосмотрительно ловко выбрасывая свое тело из воды в лодку.

Заночевать решили неподалеку от маленького рыбацкого поселка. Рыбаки сначала продали им рыбу, а потом предложили приготовить из неё блюдо по собственному рецепту.

Под соблазнительный, выделяющий слюну запах готовившейся на костре рыбы была разбита палатка и устроен походный стол. На столе тут же появились две бутылки виски «Сигрэм» и знакомые пластмассовые стаканчики.

Вечер прошел шумно и весело, с необыкновенно мелодичными песнями рыбаков и обязательной «Happy birthday». Именинником выбрали Жерара и накачали его виски. К тому же он пил вино из агавы, в которое рыбаки примешали порошок из сушеных гусениц.

Вечер закончился за полночь, и хмельной капитан, лежа в крохотной каюте «Эсмеральды», старался не пропустить момент, когда к нему прикоснутся руки той американки. Нет, лучше другой. Или обеих, самоотверженно подумал он. И уснул.

— Что-то серьезное? — Дороти Джордан подсела к Жерару, по локоть погрузившего руки в чрево двигателя. Совсем недавно, в отсутствие капитана, играющего с остальными в волейбол на песчаной косе, она напрочь вывела из строя мотор лодки. Так что шансов самому починить двигатель у Жерара не было.

— Ничего не пойму! — сокрушался негр, вытирая масляной рукой лоб. — Я только на днях сменил водяную помпу. И…

Дороти сделала озабоченное лицо.

— И что?

— Стуканул движок.

— Это как — стуканул?

— Заклинило, помпа полетела! Я, когда завел, сразу уловил — что-то не так. Мне бы, дураку, заглушить, а я подумал, что такой звук от мелководья.

— Я надеюсь, вы быстро почините.

— Быстро?! Да тут ремонта на триста долларов! Или вообще придется новый движок покупать. Ох, сеньоры, не в обиду будь вам сказано, зря я предложил вам свои услуги.

Жерар вытер руки тряпкой, мертвыми глазами глядя на черноту поршней.

Дороти, что-то соображая, спросила:

— Триста долларов?

— Да никак не меньше пятисот, — сообщил он новую цифру. — Никак не меньше, сеньора. Если не больше. Ох, святой Януарий, отведи от меня гневные глаза жены моей. Она — сущий дьявол, сеньора, сущий дьявол. Да ещё пять дьяволят. Они, правда, уже взрослые, но все — не в меня, в мамашу. Они точно встанут на её сторону и обрушат на мою голову столько проклятий, столько проклятий, сеньора, что уж лучше сразу в ад. Что будет! Ей уж, наверное, сказали на пристани, что я отправился вместе с женщинами. Вы представляете? Я с женщинами — да ещё запорол двигатель! Нет, об этом лучше не думать.

Жерар закатил глаза, вышибая слезу и деньги.

Похоже, ему это удавалось.

— А если мы вам дадим пятьсот долларов, за какой срок вы почините мотор?

— Боюсь, что даже за день не уложусь. Мне ведь придется на веслах идти до Итаитубы, потом найти ремонтную мастерскую, договориться там. А вдруг они за такие деньги не возьмутся? Ох, убьет меня старуха!

Дороти продолжила торги.

— Семьсот долларов.

— Согласен, — вздохнув, сказал Жерар. — Восемьсот.

— Договорились. Отправляйтесь немедленно, а мы останемся здесь и будем с нетерпением ждать вас. — Дороти несколько секунд смотрела на потрясающе красивый водопад, распыляющий водяную пыль за милю от них. — Тут очень красиво. Я в жизни ничего подобного не видела.

Жерар сделал над собой нечеловеческое усилие, чтобы не схватить деньги, а принять их спокойно, нарисовав на своем лице озабоченность с примесью отчаяния.

Его попросили поторопиться, чтобы завтра днем они смогли пуститься в плавание: им не терпится насладиться его программой.

Жерар поцеловал заячью лапку и макнул ею под мышкой. Он починит на эти деньги мотор да ещё купит новый! Да ещё покутит вечерок в ресторане в компании со смазливой девчонкой. Как повезло, Господи, как повезло!

Убежище профессора было обнаружено в 5.20. «Амазонки» проделали долгий путь к водопаду через лагерь археологов, для чего углубились в джунгли, сделав пятнадцатимильный крюк. Там царила деловая, рабочая обстановка. Все археологи и рабочие находились на месте, Харлана не было. В 23.00, после трехчасового наблюдения, отряд разделился на две группы, обходя разрушенный город с южной и северной сторон. Все так же держась порознь, они продвинулись почти до реки, где Фей Грант, шедшая в авангарде, увидела вместе с восходящим солнцем одинокую палатку.