Антоньо Руис ещё издали заметил своего друга в группе всадников, гордо и чинно приближавшихся к форту.

— Раул! — он приветливо махнул рукой и пошел навстречу.

Кортес, в свою очередь, пришпорил коня и быстро оказался возле приятеля.

— Рад видеть тебя живым и невредимым.

— Я тоже. Как рука?

— В порядке. Крепче, чем была.

Друзья обнялись. Кортес взял жеребца под уздцы, и они направились к казармам.

— По твоему довольному виду я делаю заключение, что разведка прошла успешно.

— Больше того, Антоньо! Намного больше. Это триумф!

— А не спешишь ли ты, друг мой? Ведь триумф — это венец победы.

— В ней я не сомневаюсь ни на йоту, — небрежно отмахнулся Кортес и уже восторженно добавил: — Если б ты только видел, сколько там золота!

— Достаточное количество? — улыбнулся Руис, вспоминая недавний разговор с Раулем.

— Вполне. Потому что его очень много. Хватит даже на долю короля и королевы.

Антоньо сморщился, как от зубной боли, но улыбка не сошла с его лица.

— Выходит, наше приключение подходит к концу? Неужели мы, отвоевав золото, вернемся домой?

— Скорее всего это так, сеньор Романтик. А ты что, не хочешь возвращаться?

Тот пожал плечами.

— Хочу, но не так скоро.

— Уж не приворожила ли тебя какая-нибудь индианка?.. Ну, ну, не сердись, это, конечно, шутка. Но я намеренно спросил об этом и хочу тебе откровенно признаться, Антоньо. Если я и видел самых красивых женщин, то только там — откуда только что возвратился.

— Да Бог с тобой, Раул!

— Не буду ничего больше говорить — сам увидишь. Только добавлю: жаль, что они — язычницы.

— Ты мог бы пожалеть не об этом, а о том, что в нашей команде нет священника, который обратил бы их всех в христианскую веру.

— Может быть, и так.

Прерывая разговор, к ним подошел матрос с «Санта Марии». Кортеса вызывали к командору.

Дон Иларио с завидным терпением дожидался, когда Диего де Аран осушит бокал малаги и начнет доклад. Но тот не торопился, смакуя каждый глоток вина.

— Чертовски устал, — наконец сообщил он командору. — Зато и результаты неплохие.

Он широко улыбнулся коричневыми зубами.

— Так что… — дон Иларио вопросительно поднял брови.

— Так что это племя существует, — попробовал угадать мысль командора де Аран. Но не угадал.

— Да черт с ним, с племенем! Золото у них есть?

— Золото?.. Есть, конечно. И столько, что мы сможем возвратиться в Испанию не через два года, а через два месяца.

— Когда нам возвращаться, буду решать я, — отрезал дон Иларио. — А теперь рассказывайте. Со всеми подробностями. Погодите-ка, — командор остановил открывшего было рот де Арана. — Сейчас я пошлю за Кортесом. Если вы что-нибудь упустите, он дополнит. Мне нужно знать все до мельчайших деталей.

Повествование путешественников закончилось далеко за полночь.

В самом начале рассказа к единственному слушателю присоединились Санчо де Гамма, Родриго Горвалан и Мартин Сармьенто. Они жадно ловили каждое слово из уст Диего де Арана и Раула Кортеса.

Когда де Аран произнес последнее: «И вот мы здесь», — командор обвел взглядом всех присутствующих и веско констатировал:

— Теперь у нас есть casus belli[31]. Я вынужден согласиться с Диегой де Араном, который в начале нашего разговора заметил, что время терять нельзя, и мог бы предложить не переносить обсуждение на завтра, а продолжить его сегодня. Но… — командор посмотрел на зевающего командира разведчиков. Давайте все же отложим совещание на завтра. Сейчас нашим героям требуется хороший отдых и бутылочка отличного вина.

Дон Иларио подошел к резному шкафчику и достал бутылку хереса. Вручив сей дорогой подарок Диеге де Арану, он отпустил всех отдыхать. Сам же, взяв чистый лист пергамента и перо, всю ночь не сомкнул глаз.

На следующее утро городок Бель-Прадо походил на муравейник; возбужденные солдаты собирались в небольшие группы и, оживленно жестикулируя, обсуждали на свой лад предстоящий поход.

Командор уснул только с рассветом, но к обеду был уже на ногах. И снова в его каюте появились Диего де Аран, Раул Кортес и три вчерашних почтенных сеньора.

— Давайте подытожим, что мы имеем, — голос дона Иларио был бодр и энергичен. — Перечислять по пальцам не имеет смысла — очень много существенных моментов, на которые следует обратить внимание. Исключим из списка собственно золото, чтобы целиком сосредоточиться на подготовке предстоящего похода. Вот некоторое из того, что нужно выделить особо. Во главу я бы поставил не многочисленность этого племени, а их цивилизованность. Я бы рискнул сказать «умность». Итак, можно взять город штурмом, но мы понесем ненужные нам потери. Требуется придумать кое-что получше, что сочетало бы в себе и силу, и изобретательность. Будет настоящая война по всем правилам или без оных, это вы уж как хотите, и нам необходимо разработать идеальный стратегический план. Для его осуществления нам надо попробовать мыслить, как эти альмаеки, думать, как они, чтобы понять их и противопоставить их мышлению свое собственное, но уже отточенное на камне их мыслей.

Дон Иларио на секунду прервал речь, чтобы выяснить, какое впечатление она произвела на слушателей.

— Не сомневаюсь также, — напыщенно продолжил он, — что они будут делать то же самое. Прежде всего это будет поединок мозгов.

— Да к черту мозги! — возопил неугомонный Санчо де Гамма. — Мы снимем с кораблей кулеврины и возьмем их с собой, ударим по городу и довершим дело ружьями и мечами.

— Похвально, сеньор Вечный Спорщик, похвально, — командор несколько раз хлопнул в ладоши, аплодируя де Гамме. — А теперь, с вашего позволения, я напомню вам цифры. Взрослого мужского населения у альмаеков тысяч пять-шесть. Из них добрая половина — это умелые воины, которые, кроме копий и луков с бронзовыми наконечниками, имеют ещё и топоры. Если это вам кажется несерьезным, то мне — наоборот. И еще: я же сказал, что город можно взять и без особых тактических моментов. К тому же, — командор решил добить де Гамму его же оружием, — где же ваше ставшее уже пресловутым благоразумие, уважаемый сеньор? Где осторожность, с коей вы выступали здесь не так давно? Не вы ли заливались тут, приводя разумные, надо сказать, доводы, предлагая вместо оголтелого — это ваши слова — похода ограничиться пока что разведкой?

Санчо де Гамма покраснел и тяжело сопел носом.

Дон Иларио удовлетворенно потер руки.

— Знаете, этой ночью мне не довелось спать, — посетовал он. — Но зато она принесла свои плоды: у меня родился совершенно уникальный план. Для его доработки мне требуется ваша помощь. Садитесь к столу, сеньоры.

Эти слова он адресовал де Арану и Кортесу.

Они покинули свои места у одного из окон каюты и опустились на мягкие стулья. Командор встал между ними и ткнул пальцем в пергамент.

— Здесь я набросал карту местности обитания альмаеков. Если вчера я слушал вас внимательно — она верна. На данный момент меня интересует не сам город — вот он, изображен квадратом, — а рудники и каменоломня. Они вот здесь и здесь, — дон Иларио показал на карте два жирных креста.

— А это что? — Диего де Аран обратил внимание командора на заштрихованный прямоугольник.

— Это водопад.

— Тогда, по-моему, верно.

— А вы что скажете, Раул?

— Скажу, что вы отличный слушатель, — ввернул комплимент Кортес.

Командор наклонил голову.

— Благодарю вас. Теперь давайте рассуждать все вместе. Я буду задавать вопросы, а вы будете отвечать. Вопрос первый: в разговоре с вождем вы упоминали о численности нашего отряда?

— Да.

— Хорошо. Естественно, что они видели и ваше оружие. Дальше. Могут ли они заподозрить, что мы собираемся вести против них боевые действия?

— Я думаю, могут.

— А вы, Раул?

— Уверен в этом.

— Отлично! И что бы вы сделали на их месте — я имею в виду в плане подготовки?