— Без меня нет, не помогут, — важно ответил тот.

— Решено, идешь с нами. Дальше. Корабли стоят в устье Топажоса, там, где в наше время город Сантарен. Расстояние, которое нам нужно преодолеть, равно четыремстам километрам. По течению, на быстрых и легких пирогах можно дойти за сутки или чуть больше — скорость примерно шестнадцать километров в час. Здесь опять потребуется помощь Тепосо. — Джулия подмигнула и спросила: — Дадут нам индейцы ближайшего поселка пироги?

Вождь оглядел её, посчитав этот вопрос лишенным смысла.

— Нет. Без меня не дадут.

— Именно это я и хотела услышать. Тони, когда отправляется ваш отряд в ближайшее селение?

— Завтра на рассвете, — ответил он.

Джулия возбужденно потерла руки.

— Отлично. Сделаем сразу два дела: одолжим пироги и предупредим об опасности. Теперь давайте посчитаем, укладываемся мы в сроки или нет. Сутки-двое туда, сутки там, где-то четверо суток на обратную дорогу плюс сегодняшний день. Итого — семь.

Лори подняла руку. Джулия кивнула: спрашивай.

— Послушай, Джу, — сказала она, — а ты уверена, что Хуан согласится обменять детей?

— А что, он захочет торчать здесь всю жизнь?

— А ты спроси у Тони, что он тебе ответит?

Джулия перевела взгляд на Руиса.

— Ну, Тони, считай, что я спросила.

Он чуть помедлил с ответом.

— Это тяжелый вопрос. Все будет зависеть от того, как вы ему преподнесете новость, в какой форме. Это будет дипломатический поединок.

— Спасибо. Вопрос считаю закрытым. Теперь меня интересуют сами корабли, что они из себя представляют.

Антоньо, сменил положение, непроизвольно дергая затекшей ногой. Корабли он знал достаточно хорошо.

— Это трехмачтовые шестнадцатипушечные галионы. Канониры могут вести огонь как из четырех пушек в носовой части, так и бортовыми залпами по шести с каждого борта. Каюты расположены на полуюте, другие помещения — в трюме.

— Велики ли запасы пороха? — Джулия подражала Антоньо, пытаясь перенять специфику старинного испанского языка. Ей это удавалось.

— Да, они находятся на батарейной палубе в бочках, прямо под шкафутом.

— Хорошо. Теперь расскажи, где спят матросы, где капитан, несут ли вахту — в отсутствие командора, конечно, и все такое прочее.

Опрос Антоньо продолжался довольно длительное время. Дороти отправила Литуана отдыхать, и Тепосо с облегчением вздохнул. Его голова так накалилась от испанских и альмаекских слов — плюс ко всему родной язык, к которому он постоянно обращался, чтобы правильно построить ту или иную фразу, — что он готов был самолично, на правах тренера, прервать беседу. К тому же ему очень хотелось спать.

Все, что нужно было Джулии, она узнала, когда солнце перевалило за полдень. Отправиться в поход решили ещё засветло, но ближе к вечеру. Шли шесть человек: Тепосо, Джулия, Лори, Фей, Дороти и Паола. Сара вновь оставалась в лагере.

— Ты, Антоньо, — решила Джулия, — сюда лучше не наведывайся, чтобы не навлечь беду. Приходи только в самом крайнем случае, если, не дай Бог, что-нибудь случится. А так, через 6–7 дней мы будем здесь. Спасибо тебе, иди с Богом, Лори проводит тебя.

Прощаясь с Лори уже в виду города, Антоньо отстегнул от пояса кинжал и протянул ей.

— Примите от меня подарок, Лори, только будьте осторожны, кинжал очень острый.

— Спасибо, Тони. Я и сама вообще-то хотела попросить, но, думаю, может, жалко? Вещь!

Она отвела руку и метнула нож в дерево, улыбнувшись, когда тот затрепетал, войдя по середину лезвия.

Антоньо с восхищением посмотрел на девушку.

— Теперь самое время призвать к ответу Сару, — сказала Лори, подзывая к себе Тепосо и указывая ему место рядом с собой. — Ты додумалась до чего-нибудь вроде конвергентной кривизны пространства?

— Для меня лично все яснее ясного, — ответила Сара, ставшая центром внимания.

— Так давай, делись.

— Ты меня и раньше не понимала, а сейчас твое дело совсем безнадежное.

Лори простерла в её сторону обе руки.

— Смотрите на нее! Она в открытую обзывает меня идиоткой!

— Успокойся, Лори, — попросила Джулия. — Никто тебя не обзывает. А ты, Сара, не должна обижать детей.

— Мне уйти? — нахмурилась Лори, опираясь на плечо Тепосо.

— У тебя очень нехорошая черта, — недовольно сморщилась Джулия, высмеивать других и не принимать шуток в свой адрес.

— Так это была шутка?.. Тогда я не обиделась. И даже остаюсь.

Капитан Мичиган критически осмотрела её совсем девчоночье лицо и досадливо махнула рукой. Теперь она обратилась к ещё одному такому же лицу, от которого намеревалась услышать объяснения. Юная физиономия Сары никак не внушала доверия, и Джулия старалась не смотреть на её большие глаза, пухлый рот и розовые щеки.

— Рассказывай, подруга.

— Честно говоря, не знаю с чего начать… Будет лучше, если я просто отвечу на вопросы, и картина постепенно прояснится.

— Господи, — воскликнула Джулия, — да тут всего-то один вопрос: как мы здесь оказались?

— Чтобы ответить на него, нужно немного поговорить о профессоре Харлане. О том, для чего он инсценировал свое похищение. Ведь на этот вопрос он нам не успел ответить или не захотел. Здесь присутствует одна любопытная деталь: профессор знал, что именно наш отряд будет послан для его якобы освобождения. Он даже знал наши имена.

Джулия вспомнила свое ошарашенное состояние, когда Харлан назвал её по имени.

— Но откуда он мог знать нас?

— Он нас не знал. Но имел честь читать чей-то почерк, скорее всего мой, в той самой рукописи, в той самой амфоре, найденной им при раскопках города. Это наше послание прочел профессор Харлан, это мы ему дали инструкции, что и как делать. Написать мы могли приблизительно следующее:

«Уважаемый профессор Харлан!

Этой амфоре, которую вы только что распечатали, ровно 500 лет. Тот же возраст имеет и послание, которое вы сейчас читаете. Простой анализ легко подтвердит это. Вы — здравомыслящий человек, оттого ваша голова недолго будет кружиться. Отбросьте все — и смотрите только на факты. Такого-то числа вы должны дать интервью такого-то содержания, далее — написать записку вот такого характера, собрать вещички и инсценировать похищение. Операция по вашему «освобождению» будет проводиться силами ЦРУ и военно-морской разведки США. Ваше «спасение» явится к вам в образе семи привлекательных женщин-американок. Перед этим, по координатам, которые вы найдете ниже, вы установите место захоронения сокровищ. Это будет легко сделать. Затем с помощью девушек вы проникнете в пещеру под водопадом и вынесете наружу серебристого идола. Вы усадите их перед ним, и во время грозы, когда в идола ударит молния, произойдет реинкарнация. Да, профессор, пишут вам ваши «спасительницы», оказавшиеся за полтысячелетия до этого события, и вам ещё предстоит поломать голову над этим феноменом. По возвращении мы многое расскажем вам, в частности о том, как помогли спасти пленных детей и золото одного несчастного племени».

Сара остановилась, тяжело вздохнув.

— Мы напишем ещё много подробностей — наши имена, краткую историю альмаеков и т. д.; напишем, чтобы Харлан никому не открывал нашей тайны. Понятно? Мы сами вызовем себя сюда. Парадоксы времени. Ничего нельзя изменить ни здесь, ни там, потому что это уже было. Находясь здесь, мы знаем, что будет через пятьсот лет, а когда мы были там, это уже произошло.

Почти все держались за головы, соображая. Наконец Джулия прервала молчание.

— Это все туманно, Сара, неправдоподобно, но, кажется, все так и происходило… Происходит.

— Будет происходить, — подсказала Дороти.

— Именно. Но напрашивается разумный вопрос. Почему бы профессору не рассказать нам обо всем, что с нами произойдет? У нас бы меньше болела голова, мы изначально были бы полностью информированы, а, Сара?

— Хм! Не очень умный вопрос. Представь только. Вот мы освободили профессора, которого видим впервые, и он нам говорит: «Садитесь, барышни, поудобней, пристегните ремни. Сейчас вы отправитесь в далекое прошлое — в эпоху открытий Колумба». За кого бы мы его приняли? Да еще, чего доброго, связали бы как буйно помешанного. Вот этого он и опасался, хранил молчание, хотя и рассказал нам довольно много. А если вообще быть точной, то он и не мог сделать по-другому. Мы с вами здесь, и он своими действиями оправдал наше появление.