Прихватив командора за руку, я увёл её из бокса, оставив молодых наедине.

– Что это с ними? – Оторвав взгляд от смотревших друг на друга молодых людей, с недоумением взглянула на меня Эйна, когда я уже вытаскивал её за дверь.

– Рано или поздно, скрываемая любовь прорывает все плотины. Им пока не до нас и не до войны, – усмехнулся я. – К вам есть срочный и серьёзный разговор. Где бы поговорить, чтобы никто не мешал?

Командор не отрывала от меня задумчивого взгляда:

– Давайте поднимемся на поверхность. На шлюзовой площадке обычно никого не бывает.

Мы молча дошли до лифта и поднялись на поверхность. С высоты посадочного контура для штурмовиков открывался взгляд на унылую однотонную поверхность планеты, покрытую бурыми лишайниками. Дойдя до ограждения взлётной площадки, Эйна остановилась и повернулась ко мне.

Пристроившись рядом, я сказал:

– Интуиция последнее время что – то ворочается, предрекая проблемы. Только, кажется, не мне одному.

(Дух: – Ещё бы ей не ворочаться. Мой друг искин знает сотню способов, как быстренько стереть в порошок наземную базу.

Рейн: – Подготовку драков ко многим из них мы заметим заранее. Но ведь могут же придумать что – то своё. Надо перестраховаться.)

– Уничтожить посаженный транспорт не так легко, – покачала головой командор. – Даже если попытаться сбросить на него какой – нибудь космический мусор – ничего не получится. Маленькую глыбу уничтожат пушки, а большую мы собьём с траектории.

– И всё же советую увести неиспользуемый в бою персонал в скрытые зоны, – возразил я, отвернувшись от собеседницы и бросив взгляд на горизонт, где подсвечивали небо последние лучи уходящего светила. – Тогда остальных, в случае опасности, можно эвакуировать достаточно быстро.

– Не вижу никакой опасности, но ты пока ни разу не ошибся, – задумалась Эйна. – Никогда не понимала необычных чувств псионов. Как вы можете предугадывать сложности?

– Это как заноза в мозгу! Ноет и ноет, – улыбнулся я.

– Раньше эта планета принадлежала инсектам, – начала рассказывать командор. – Драки очень давно выбили наших союзников отсюда. К сожалению, до встречи с людьми инсекты почти не обращали внимания на экологию миров. Они фактически сжирали большую часть флоры и фауны на поверхности, а потом перемещались на другую планету, давая миру время на восстановление. Здесь произошло почти то же самое. Но драки не дали уничтожить биосферу полностью. Лишь та часть, где мы находимся, превратилась в пустыню. Остальная поверхность покрыта гораздо большей растительностью, с внушительным количеством животного мира. Насколько известно нашей разведке, драки с удовольствием охотятся на обитателей этой планеты.

Покидая систему, инсекты уничтожили поверхностную инфраструктуру своих подземных городов, но в глубине всё сохранилось. Даже некоторое количество жуков осталось здесь, впав в спячку. В особом растворе они могут существовать тысячелетиями. Под нами один из их городов. В диаметре он во много раз превосходит площадь поверхности нашей базы и находится на глубине в десятки километров. Как жуки строят подземные города, мы понятия не имеем. Штаб разработал специальную операцию, чтобы стянуть сюда эскадры драков и другие их военные силы с близлежащих жилых систем. Объединённый флот нанесёт удар не здесь, а именно по соседям. Мышеловка захлопнется. А мы лишь приманка в этой охоте. Люди подготовили несколько десятков боевых орбитальных станций. Расставив их в ближайших системах, мы прикроем целый сектор от нападения, а сами займёмся планомерной чисткой захваченных миров.

– Начальство считает, что защитники базы смогут пересидеть некоторое время в подземельях? – удивился я. – На современном уровне технического развития ничего под землёй не спрятать. Наверняка у противника есть соответствующие локаторы, для исследования скрытых под поверхностью лабиринтов.

– Конечно, есть, – усмехнулась Эйна, – но ни наши приборы, ни приборы драков не могут обнаружить проходы инсектов. Сигнал соответствует сплошному грунту. К тому же, насколько мне известно, в любом лабиринте существует специальная точка, ослабление которой ведёт к разрушению зала или коридора. Жуки могут похоронить неприятеля под многокилометровым слоем земли в любой момент. Драки давно не пытаются штурмовать подземные города врагов. Достаточно перекрыть снабжение питанием с поверхности и инсекты сами полезут наружу через некоторое время. Несмотря на то, что жуки прекрасно едят друг друга, приток нового биоматериала им необходим.

– До чего люди странные существа! – вздохнул я, качая головой. – Когда союзники употребляют их плоть после смерти, а насколько я знаю, элионцы умерших не хоронят, а утилизируют с помощью инсектов – это нормально. А когда это делают враги – нет.

– Что разрешено друзьям, то врагам запрещено, – кивнула, соглашаясь, Эйна. – Наши предки пробовали договориться с драками – ничего не получилось. Мы друг друга не поняли.

(Дух: – Трудно договориться с тем, кто мыслит объектами, и не делит речь на слова и буквы. Драки посчитали людей примитивными существами – вроде жуков, не имеющих собственного мнения. Даже искин древних не сразу создал простенький разговорник.

Рейн: – К тому же, судя по перехватам связи, диалектов у этой расы предостаточно, а эмоций на их рожах я не видел.

Искин: – Нет смысла в развитии отражения эмоциональных реакций на лице, когда можно гораздо полнее передать собственное состояние в образах при общении.

Рейн: – Люди показались дракам, ещё более слабыми существами, чем жуки. Какой смысл разговаривать с недоразвитой расой?)

– Поговорите на эту тему с Кронусом, когда парень придёт в себя. После моего обучения, он быстро найдёт общий язык с драками, – посоветовал я собеседнице. Наши искины уже давно обменялись данными по полевым каналам связи.

– Вы говорите так уверенно, как будто что – то знаете, – оторвав взгляд от темнеющего горизонта, уставилась на меня Эйна.

– Вселенная велика, – неопределённо пожал я плечами. – Доводилось встречаться с весьма необычными представителями мыслящих.

– Хм, не похож ты на пирата. Те большую часть времени проводят в определённых районах, ограниченных одним – двумя секторами, но никак не путешествуя по галактике, – с сарказмом хмыкнула собеседница.

– Просто я принадлежу к роду потомственных разведчиков, а род этот уходит корнями в настолько далёкую древность, что словами это не передать, – ухмыльнулся я, совсем не соврав. Метаморфы всегда играли роль разведчиков в древней империи, а дух из чаши назвал меня своим потомком.

– Вот же… почему я тебе верю? – буркнула Эйна, вернув взгляд на тёмный горизонт с проступающими на небе звёздами. Помолчав, она добавила:

– Как ты вообще мог чему – то научить Кронуса всего за сутки?

– У развитых псионов существуют методики ускоренного ментального обучения адептов, – не стал скрывать я и так известную истину. – Королева инсектов именно так развивает возможности людей по управлению сознанием. У меня несколько иные, но более отработанные и удобные способы. Инсекты всё же не люди и многого в человеческом разуме не понимают. Кронус не расскажет всего, что знает – специальный запрет не даст, но можете поверить, его способности увеличились многократно. Осталось только чуток попрактиковаться.

– Хорошо, я дам завтра приказ начать расконсервацию старого города, – вздохнула Эйна, перейдя на другую тему.

– Начинайте работать уже сегодня, – покачал я головой. – Чувствую, для следующей атаки неприятель придумает что – то особенное. Времени на эвакуацию может не хватить. Не позаботитесь об отходе заранее – погибнет много людей. Всё равно надолго не хватит штурмовиков, чтобы сдерживать наземное наступление драков, и поверхность, так или иначе, мы потеряем. Секретность уже смысла не имеет. Да и утекать информации некуда.

Командор долго молча смотрела на звёздное небо.

– Наверное, ты прав, псион, – повернула она ко мне лицо. – Такое же странное состояние у меня было, когда где – то далеко погибала семья. Что – то давит, а что – не пойму.