Ну а что же насчёт второго выжившего пилигрима? Ею была Тереза. Причём женщина сказала это сразу, когда речь зашла о её роли во всей этой истории, ничего не скрывая, хотя, думала Маргарита, было бы куда драматичнее, если бы она сперва рассказывала всё от третьего лица, и только потом, по завершению истории призналась, что это она — второй пилигрим. Единственный из ныне живых.

— С тех пор прошло много времени. Я все ещё защищаю этот мир, пока они хотят его уничтожить. Переписать по-своему… — рассказывала женщина. Под «они» она, как догадалась Маргарита, подразумевала Демона и Атланта. И действительно, эти сущности по своей сути были идеологией, — если идеология завладеет миром и перепишет его под себя, от него мало что останется.

Впервые девушка взглянула на свою учительницу по-настоящему. Ей вспомнилась история про Атланта, который нёс на своих плечах весь мир. Атлант, тот который идеология, хотел стать таким Атлантом, но Тереза уже несла ношу не меньшую. Она защищала мир, мир, который Маргарита всё ещё не понимала, от созданий невероятной силы, которую девушка не могла даже осознать. И плечи этой женщины не прогнулись. Они были прямые и крепкие, как сталь. Маргарита невольно смутилась:

— Даже как-то стыдно… А я думала мне сложно, — улыбнулась и прошептала девушка.

Тереза ей ничего не сказала, и снова наступило молчание. Спустя некоторое время тишины женщина вздохнула и сказала:

— Ключ к моей победе в тебе. Если ты проснёшься и станешь настоящим Богом Войны, если ты будешь на моей… На нашей стороне мы сможем победить. И в лучшем случае Атлант и Демон уничтожат друг друга. Если ты откажешься, все мы умрём… Я уже предлагала тебе выбор, и я сделаю это снова.

— То можешь согласиться на пробуждение, и тогда ты спасёшь мой мир и несметные жизни. Ты можешь отказаться, и тогда ты вернёшь к жизни своих родных. Ты можешь вернуть им жизни, но они продлятся лишь столько, сколько длится твой сон. Ты можешь растянуть его на многие века, секстиллионы лет… Для меня они будут не дольше мгновения. Но я прошу тебя однажды проснуться. Я прошу тебя однажды убить всех, кто тебе дорог, и разделить со мной мой долг. Ты согласна? — спросила Тереза, смотря на девушку спокойным блеском своих золотистых глаз.

256. Мама?

Маргарита вернулась на луну в полном одиночестве. Не потому что Тереза была ею недовольна или не хотела её видеть, нет, — но потому женщина была удивительно заботливой. Тереза была очень доброй, вдруг осознала Маргарита и въелась своими ногтями в ладони. Женщины не было сейчас рядом потому, что она не хотела давить на девушку, требовать от неё сиюминутного ответа.

Тереза позволила юной принцессе самой решать, наедине только с собой. Маргарите было и грустно и больно такое слышать, но девушка всё равно не могла, хотя это было бы так правильно, пообещать учительницы, что примет решение в её пользу и в пользу всего мира. С одной стороны, это было бы наиболее разумным. Даже если девушка не хотела на самом деле спасать мир, ей всё равно следовало, наверное, сказать Терезе обратное. А то ведь был шанс, что женщина решит просто не пускать Маргариту назад, если та не согласна.

Следовало обмануть её ложным обещанием. Но Маргарита этого не сделала. Наоборот, она сказала очень чётко, что подумает, но что на восемьдесят… Нет, на целых девяносто процентов она всё-таки склонялась сохранить свою семью; Тереза была не против.

У Маргариты ныло сердце.

Оно болело так сильно, что девушка даже не обратила особого внимания, когда с ней заговорил Бог Войны:

— Рад встрече, — сказал мужчина с оголённым торсом и в штанах на тяжёлой верёвке.

Девушка взглянула на него немного щурясь и как бы спрашивая: «Чего?»

— Есть к тебе предложение.

Маргарита сперва хотела послать его и его предложение куда подальше, и сразу пройти в зияющий перед нею портал, снова на Землю, но потом девушка поняла, что была сейчас в далеко не лучшем психическом состоянии, и ей, возможно, было даже полезно сперва развеяться. Она спросила:

— Что ещё?

— Валькирия тебе всё рассказала, так? У меня к тебе сделка. Я позволю тебе победить этого клоун, — мужчина указал поворотом головы на голубую планету. — Взамен сидишь смирно, без Пробуждения, но. Когда начнётся война, сама знаешь какая, между Демоном и нашим главным, я подыщу тебе укромное местечко. Защищу тебя, мне не сложно. Сможешь жить в своём мире сколько хочешь. Как тебе?

— Пошёл ты, — ответила Маргарита, довольно механически, но потом задумалась. На самом деле предложение Абсолютного было очень опасным, — потому что было соблазнительным. Вообще Маргарита уже давно не могла понять, почему Тереза среди всех своих аргументов не оперировала тем самым важным, что когда начнётся война между Атлантом и Демоном, не только весь мир, но и она тоже будет уничтожена, ибо она тоже часть этого большого мира. Мета-мира, так сказать. В таком случае Пробуждение было единственным логически верным вариантом. Но Тереза так не говорила. Почему?

Маргарита взглянула на Бога Войны. У него на лице была всё та же вечная раздражительная недоулыбка. Вот причина, подумала девушка. Тереза заранее знала, что Бог Войны предложит ей сохранность. Но, тогда появлялся другой вопрос:

— Если учительница не хотела мешать, чтобы ты мне это предложил, почему она тебя всегда прогоняла? — спросила девушка.

— Во-первых, не прогоняла. Она убегала, вместе с тобой, а во-вторых… — у мужчины дёрнулся глаз:

— Возможно дело в том, что раньше я не просил разрешения нам встретиться… Формальности.

— Ха-ха, — Маргарита представила себе, как этот клоун просит об аудиенции и вдруг рассмеялась.

Бог Войны поморщился:

— Так что?

— Что? — переспросила Маргарита, пряча руки в карманы и слегка улыбаясь.

— Ты согласна?

— Кто знает, — протянула девушка, снова усмехнулась и вдруг разбежалась и прыгнула в портал, который сразу закрылся.

Бог Войны остался один стоять на пустынной луне. Некоторое время мужчина просто был неподвижен. Потом он повернулся и вдруг пошёл в некотором направлении. Шёл он довольно долго, пока перед ним не открылся сверкающий прозрачный берег, а на нём — парящий чёрный меч. Мужчина взглянул на этот клинок, пряча руки в карманы…

…

…

Очутилась Маргарита снова в башне, но девушка именно этого и ожидала, а потому совсем не удивилась. Она осмотрела голые стены, заставила себя успокоиться и размеренным шагом пошла на лестницу. И по лестнице девушка тоже поднималась очень медленно, ступенька за ступенькой, стараясь согласовать ритм шагов с ритмом своего дыхания. Девушка снова была немного взволнована, и снова ей нужно было немного успокоиться. Решение можно было оставить на потом, его можно было отложить на дальнее далёко, — сперва же следовало пройти последнее Испытание Абсолютного.

Что это было, девушка могла только гадать. Предчувствия у неё было нулевое, — Маргарита вообще никогда не отличалась никакой чуйкой, а потому полагаться ей оставалась только на разум. Два раза Абсолютный заставлял её убивать людей, два раза он заставлял её сражаться. Нынешний раз был последним. Что девушку ожидало теперь? Ещё одна битва? Но против кого? Сильнейшее создание прошлого мира она уже «победила», может… Теперь против неё выступит сам Абсолютный?

Нет, это вряд ли. Против него ей предстояло сразиться позже, когда она станет Богиней. Но что тогда? Может он заставит её давить голыми руками младенцев? Будет гротескно, подумала Маргарита, и вздрогнула. Не потому что девушка вспомнила, что уже делала нечто похожее, — хотя и поэтому, — но потому что дунул холодный ветер. Маргарита повернулась и выглянула в широкое светлое окно наружу. Там девушка увидела город: главную площадь, узкие кварталы, дымоходы, коптящие небеса, много снега, который уже таял и сверкал, потому что приближалась весна… Она увидела тюрьму, она увидела стены, она увидела дальние горы у себя под ногами…