Маргарита увидела свой дом.

Девушку пробрала дрожь, она вдруг ринулась на верхний этаж, пробежала несколько ступенек и снова попала на ясную площадку. Стояла прохлада. Здесь тоже была лестница вверх, ведущая вдоль стены, будто спираль, и на самой её вершине сиял квадратик голубого неба. Девушка была на предпоследнем этаже.

Маргарита взглянула на своё последнее Испытание.

Это была женщина в платье гувернантки, очень строгом, с аккуратно уложенными волосами, — хотя несколько волосиков всё же выпирали, овеваемая хладом — с карими глазами, которые всегда смотрели на девушку с такой тёплой нежностью…

Маргарита застыла.

Девушка спросила женщину, с дрожью в голосе и прекрасно зная ответ:

— Мама?

257. Последнее Откровение

Тётя Мария погибла, погибла Аркадия, погиб папа… Артур. Мария знала всё это. Одну смерть она наблюдала своими собственными глазами, когда ей в ноги прикатилась отрубленная голова рыжей девушки. Иногда Мария вспоминала об этом, и сердце её билось радостной и жалкой дрожью, потому что Мария была слепая, и юная принцесса не увидела её мёртвые глаза… Все родные девушки были мертвы, почти. Её бабушки возможно было жива.

Возможно была жива мама.

Маргарита одновременно и хотела в это верить, вопреки разуму, который говорил, что она погибла вместе со всем исчезнувшим миром, и одновременно ей было страшно.

Страшно, что может произойти то, что происходило прямо сейчас.

Женщина взглянула на свою дочь сперва с удивлением, но потом и растерянность, и шок исчезли, и в глазах её осталась только теплота. Маргарита бросилась женщине в объятия и упёрлась лицом в складки её платья. Женщина погладила свою дочь по голове. Девушка, девочка вздрогнула и стала заливаться мокрым и горячим плачем…

И ещё много времени ушло, прежде чем мать и дочь успокоились и смогли поговорить:

— Что случилось? — спросила женщина.

Маргарита раскрыла губы. Она столько всего хотела сказать, но всё это было сложно, и неправильно, и не так. Девушка мучилась в сомнениях, строила фразы, а потом просто бросила это всё и стала говорить — обо всём. В случайных деталях. Вообще не думая и просто изливая душу. Женщина её слушала, иногда переспрашивая, напрягаясь, стараясь понять и наконец она повесила голову — Маргарита сделала тоже самое

— Я тебе нужна, — вдруг произнесла женщина своим юным голоском. — Я этот… Эта вещь, ингредиент.

Маргарита вжалась в свою рубаху, как будто цыплёнок, который пытается спрятаться в скорлупу.

— Но… Если ты… Ты ведь сможешь вернуть меня к жизни, так ты говоришь? Тогда о чём ты волнуешься? — переспросила женщина. Маргарита слышала в её голосе беспокойство, но не о самой себе. Женщина боялась, она явно страшилась смерти, но при этом не выражала этого перед дочерью. И как это было больно.

— Да… Да, но что если я проиграю? Тогда ты просто умрёшь, и всё… А сейчас… Я знаю, знаю что он тут устроил, — это его последнее предложение, — говорила девушка, обративши свои глаза в пол.

— Он создал старый мир, для меня. Предлагает мне просто забыть обо всём и жить тут, ха-ха…

— …Если он правда Абсолютный, может он сможет вернуть к жизни остальных?

Маргарита задумалась и с трудом покачала головой:

— Нет, так нельзя. Он боится.

Абсолютный боялся силы судьбы, возможно даже слишком, боялся, что если он вернёт слишком много живых из прошлого мира, способных к пробуждению, она уцепится за одного из них, и для него появится угроза. То, что он вернул мать девушки уже было для него большим риском. На большее он не пойдёт.

Женщина кивнула и прикрыла глаза.

— Тогда убей меня.

Маргарита вскинула голову и посмотрела на свою мать большими детскими глазками. Женщина слегка улыбнулась:

— Убей меня, и добудь победу.

— Но… Я… — Маргарита вздрогнула и снова на её глаза накатились слёзы. Она уже проигрывала, столько раз уже она проигрывала. Она проиграла Альфии, она проиграла Шанти… Она не Артур, не папа, папа побеждал всегда, а она только и могла, что терпеть поражения и отдаваться в милость своих врагов. Она была всего лишь ребёнком.

— Ты сможешь, — сказала женщина. — Ты обязана.

— Мама… — Маргарита хныкнула. А Женщина улыбнулась. Прошла минута.

— Давай, — сказала мать девушки, и тавзглянула на неё своими слезливыми глазами. И снова она бросилась в её объятия. Женщина обняла свою дочь, крепко, как только могла. Маргарита вздрогнула, сжала пальцы, разжала и вонзила руку ей в грудь, и одним резким движением раздавила хрупкое как пузырёк сердце женщины. Её охватили конвульсии. Но Маргарита затрепетала ещё сильнее, ноги её извивались по земле, зубы трещали. Девушка с такой силой обнимала свою мать, что спина её захрустела. Женщина закашляла кровью и последним своим движением прильнула окровавленными и тёплыми губами ко лбу дочери, и застыла.

Повисла.

Истекла кровью.

Стала холодной.

Стоял вечер и морозный ветер гулял внутри башни, свистел и дёргал за волосы юной принцессы, завязанные в хвостик. Девушка была неподвижна, как статуя. Глаза её были чёрными как смоль. Вдруг вспыхнул свет. Из одного окна, из второго, из третьего. Ясные лучи упали на девушку, покрывая её священным сиянием. Они просветили её насквозь и стали обливать своим золотым свечением её самое обычное человеческое сердце.

Маргарита закинула голову и всмотрелась в небеса.

Вдруг она обнаружила себя среди руин и пепла, среди мириадов мертвецов. Девушка вдохнула кровавый аромат. На небосводе развевался флаг, и два слова были на нём, неизвестных слова, которые она, однако, могла прочитать, и которые значили: «Небесное Восстание».

Потом девушка исчезла и появилась на вершине горы. Она сидела на небольшой башенке, в небесах сгущались облака, и вдруг восемь существ зависло вокруг неё во все стороны. Голоса их гремели, сотрясая небосвод, и небосвод сыпался голубой эмалью.

Девушке открылась лесная чаща. Она шла уже очень, очень долго по этому лесу, с голыми, ободранными руками. Но вот лес закончился, и перед нею открылись голые камни и высохший колодец. Девушка закинула в него свою голову и повисла.

И так, мелькая, перелистывались перед нею страницы альбома памяти. Три с половиной триллиона лет культивации… Маргарита постепенно погружалась в воспоминания Спящего, в память самого Атланта. Впервые за свою жизнь она узнала ответы на все вопросы и всё вокруг неё стало ясно, как самый ясный день.

Маргарита наконец увидела мотивы своего мира. Например почему трон Эргора был так похож на трон вечной воли и на тёмный трон в обители Бога Войны. Этот трон навсегда выжег свой образ в голове Атланта, он был предметом его пламенного желания…

Ещё это вот слово, «Мать». Для Атланта оно имело огромное значение. Его отношения с родной матерью можно было описать лишь как чрезвычайно нездоровые, и потому в своё время мать Шанти пыталась её убить, потому Дерево Мать приносила свои порождения, эльфов, в жертву, потому мама Мани была к ней так холодна, — всё это проявления одной изначальное матери, психоза, запрятанного в голове Спящего.

Именно поэтому самый последний ингредиент, ингредиент чтоб стать Богом для каждого мага был одним и тем же: ему нужно было убить родную мать.

Девушка нашла всё это настолько же бредовым, насколько и смешным. Она рассмеялась, в голос, медленно поднимаясь на ноги, словно цветок, который раскрывает свой бутон ясным лучам солнца. Так открывались её глаза, сияя сизой утренней дымкой. Лицо девушки было светлое, как у ребёнка. Она махнула рукой, и ясный свет стал ещё яснее и ярче. Крыша у неё над головой исчезла, последний этаж башни пропал, и сама башня растворилась во свету…

На девушку пролилось сияние тысячи солнц.

258. Последняя Битва 1

Абсолютный открыл глаза.

Он висел высоко в дальних небесах, над облаками.