Недоваренный рис, сырые макароны, пригоревшие супы и кофе, вонючая размороженная рыба с недостатком температурной обработки, сырая вода в супе и в кофе, подгоревший хлеб, немытые овощи, плохо очищенный и полусырой картофель — таков неполный перечень шуток тюремной кухни. Часто эти приколы комбинируются, и день запоминается недовольным бурчанием пустого брюха ночью. Правда, медицина учит, что переедать вредно.

На кухне тюрьмы «Кастейон-2» работают восемь поваров с воли. Всего лишь восемь, а не два-три, как в других тюрьмах. Трудно представить какой могла бы быть еда, если б здесь работали два десятка таких специалистов. У восьми нянек дитя без глаза.

Скакнуло у меня и ещё у некоторых зэков артериальное давление. Нас срочно вызвали в тюремную санчасть.

— Вы не должны есть много соли. Из-за этого у вас высокое давление, — заявляет незнакомая мне докторша, даже не заглянув в медицинскую карту.

Я её поправляю и комментирую.

— Видите, там написано, что у меня — бессолевая диета. И на этой диете нам дают пересолёную пищу. Никто не контролирует приготовление на кухне.

— Нужно поставить вас на контроль, — не сдаётся доктор, — Я вам пропишу лекарство для снижения давления.

— Сеньора! Я не принимаю никаких лекарств последние тридцать лет. Уберите соль и всё будет в норме. Повторяю, у меня — бессолевая диета. Прямо сегодня нам дали пересолёное на ужин.

Сеньоре не нравится моё упорство, и она говорит, что я могу быть свободен, забыв померять мне давление. Напоминаю. Надеваем мне манжету и убеждаемся, что всё ещё повышенное. Выхожу из кабинета и в зале ожидания предупреждаю другого зэка, которого ещё не вызывали и который сидит на такой же диете, чтобы он тоже пожаловался на соль. В отличие от меня, он соглашается на таблетки и, в дальнейшем, его ежедневно вызывают на измерение давления. Но соль в кормёжке уменьшилась. И не только в праздники.

В Испании много праздников. Столько, наверно не празднуют ни в одной стране мира. В испанской же тюрьме — четыре официальных праздника. Их можно узнать по праздничной еде. Видимо, в этот день в этой тюрьме, все восемь поваров общими усилиями готовят праздничные обеды и ужины. Хотя допускаю, что готовят не все восемь, а только те, кто умеет это делать. Потому что еда превосходит все ожидания и зэки получают рацион, превышающий по калорийности два-три обычных дня.

Но высококалорийное отравление заключённым в «Кастейон-2» не грозит. За три-четыре дня до праздника заметно ухудшается питание. Оголодавшие за эти дни зэки с жадностью набрасываются на праздничные деликатесы, еле умещающиеся на подносе: кусок торта, кусок мяса, салат, пара креветок, пара ломтиков сыра, овощное или рыбное пюре, хлеб, банка какого-нибудь безалкогольного напитка и несколько сладостей. Наркоманы слизывают всё это в одно мгновение и бегут за добавкой.

24 декабря — ночь перед Рождеством — тут, как говорится, сам Бог велел: праздничный ужин и на следующий день — праздничный обед.

31 декабря и первого января всё повторяется.

6-го января — день Королей, или День Волхвов в знакомой нам интерпретации. Но это детский праздник и на ужин зэки просто получают кусочек торта. На этом чревоугодие заканчивается до 24 сентября, когда наступает День Святой Мерсед — покровительницы заключённых.

С праздничной едой в брюхе зэки проводят день в живой очереди в туалет: на сотню человек остались две кабинки. Две другие и писсуары засорились и чистить их в ближайшее время никто не будет: вся страна отдыхает две недели подряд.

Некоторые любопытные зэки интересуются у своих знакомых в других модулях количеством праздничной еды. Так мы выясняем, что на Рождество и на Новый 2018 год наш блок недополучил целый ящик сладостей, которые исчезли, как это и принято в Испании.

Социологический портрет служащего нижнего звена испанской пенитенциарной системы таков: старше 35 лет, не женат (не замужем) образование среднее (иногда не законченное), физическое развитие нормальное, табакозависим (иногда употребляет лёгкие наркотики, типа марихуаны), любит смотреть телепередачи, читает мало, следит за политикой.

Как и все люди, охранники разные. Одни любят поговорить, другие отмалчиваются и избегают общения с заключёнными. Одни боятся выйти из кабины, другие спокойно вмешиваются в драки между зэками. Одни просто отбывают рабочее время, другие используют его для побочных заработков, занося в тюрьму наркотики и мобильные телефоны.

Этот был из любителей показать своё превосходство над подчинёнными и старался это продемонстрировать, выбирая объектом иностранца.

Заключённые входят по очереди в столовую на завтрак. Охранник равнодушно скользит взглядом по цыганам и наркоманам, не снимающим шапку на входе. Дожидается, когда двухмероворостый русский, тоже в шапке, берёт еду. Подходит к нему, задирает вверх голову и говорит:

— Сними шапку!

Русский улыбается и говорит с высоты:

— Сейчас у меня руки заняты, за столом я, конечно же, сниму.

Охранник загораживает ему проход и протягивает свою руку к спортивной шапочке на голове гиганта.

— Я сказал, сними шапку!

В очереди лёгкое оживление. Русский наклоняется и, уставившись сощуренными глазами в лицо охраннику, рокочет:

— Poshel na huy!

Охранник застыл. Понял, что ему, как минимум, плеснут еду в харю. Или, со всего маху с высоты прилетит оплеуха, от которой не сразу придёшь в себя. Отскакивает в сторону, молча и злобно смотрит в спину удаляющегося здоровяка. Потом оборачивается и снова безразлично смотрит на проходящих мимо цыган в шапках и кепках-бейсболках.

В другой тюрьме был точно такой же близнец-охранник. Сидит в своей кабине и принимает инстанции (жалобы, письма, рапорты). Подходит араб с листком в руке и протягивает его в окошко:

— Шапку сними!

— Ой! Простите сеньор! — спохватывается нарк и сдёргивает шапочку с головы.

Следующим в очереди стоит экс-советянин. Будучи после полостной операции, да ещё и не слишком тепло одетым, он зябко кутается и протягивает свой листок в окошко.

— Шапку сними!

Я грузинского не знаю, но то, что в запарке проорал мужик в течение пары минут, явно не понравилось охраннику за решёткой, потому что он благоразумно отодвинулся от открытой форточки.

— Скотина! — бросает ему по-русски грузин и уходит от кабины, так и не отдав свою просьбу, которую позже вручил другому охраннику.

Если, находясь в испанской тюрьме, вам захотелось закончить это бренное существование самоубийством, не ищите верёвку, чтобы вздёрнуться на прутке, который на окошке камеры предназначен для крепления занавески, хотя это железо запросто выдерживает вес человека. Просто обращайтесь к испанским же врачам. Они вам помогут, не смотря, что эвтаназия здесь не разрешена.

Видимо, я совсем перестал дружить с моей собственной головой, потому что решил в этих условиях избавиться от шума в ухе. Противный, непрекращающийся и, время от времени меняющийся тон мне уже надоел. Всё время словно находишься в большом самолёте, летящим на высоте.

Записался на приём к врачу и выпросил поездку в госпиталь города Кастейон. Часовая поездка в тюремном «скотовозе» и меня, предварительно застегнув в красивые, прочные, не ломающиеся браслеты с зубчиками, выводят из автобуса. Заходим в коридоры городской больницы. Встречные медработники и посетители спешно отводят взгляд, когда мимо них проводят под усиленной охраной группу больных в наручниках. Среди них и я. Охрана-то, состоящая из гвардейцев, вроде бы и многочисленная, но пистолеты у них разряжены. На вякий случай. Обоймы с патронами будут вставлены тогда, когда зэеков погрузят заново в автобус и закроют двери отсеков.

Сижу в приёмном покое в присутствии трёх «гвардейцев», жду, когда вызовет доктор. Никто из больных, ожидающих здесь же, старательно не смотрит в мою сторону. Позвали в кабинет. Захожу. То есть, заводят.