По многочисленным авторитетным свидетельствам бывших советских ветеранов холодных мест, испанская тюрьма — трёхзвёздный отель. И почему бы не провести последние годы жизни в таких тепличных условиях? Тепличных в буквальном смысле слова. В большинстве испанских тюрем никогда не видят снега. Не заставляют, а в большинстве случаев, просто запрещают работать. При этом — сносное медицинское обслуживание, адекватное питание, отличные бытовые условия и — самый главный шик испанской тюрьмы — ежедневная доза наркотиков, не считая «убойных» медикаментов.

Не говоря уже о менее официальных ништяках: возможность приобретения классических наркотиков, алкоголя с магазина (не везде), возможность приготовления и дистилляции (при умении) бражки. Плюс — наличие всякого рода нетрадиционно ориентированных би-, моно- и прочих сексуалов, некоторые из которых носят вполне сносно сделанные силиконовые импланты. И много-много другого…

Есть некоторая трудность в общении, находясь в чужой языковой среде, но, за долгие годы отсидки, даже безнадёжно тупые начинают «аблар эн кастейяно». С каждым годом всё лучше.

Для того, чтобы оказаться в испанской тюрьме, сначала надо оказаться в Испании.

Путей и способов много, но не будем обнародовать их в литературной форме, чтобы другие заинтересованные стороны не смогли испортить весь процесс. Бывшему советскому и будущему испанскому нелишне напомнить, что хитрая испанская юриспруденция старается при первой же возможности депортировать нашкодившего русскоязычного гражданина. Для этого, суды, иногда, идут на подлог и специально занижают наказание, чтобы не превысить планку в пять лет. Зэка с таким приговором высылают из Испании через два-три года заключения. Приговорённые к срокам больше пяти лет, могут быть депортированы только после отбытия трёх четвертей срока.

Поэтому, заходить надо по-крупному: организованная группа, трафик наркотиков, оружия… содержание сети прости… обоего пола, воровство с применением насилия и, разумеется, убийства. В Испании можно убивать. Привыкшие к корридам, петушиным и собачьим боям, испанцы, хладнокровно относятся к такого рода известиям. Жертва всегда виновата в том, что её убили.

Гарантированно большой срок за воровство получают (если попадаются), когда обворовывают жилища политиков, судей, адвокатов и прочих носителей бобровых воротников. В каждом сравнительно большом городе Испании есть район или даже целая деревня, где живут такие привилегированные члены общества.

Разумеется, что эти зоны охраняются лучше, но, если… хм… кажется это я о погоде на Пиринейском полуострове.

Упаси вас Боже обвинять меня в том, что я призываю воровать и грабить в Испании! Это, просто, такая литературная форма информировать, что в этой стране тоже есть Уголовный Кодекс. А в нём есть статьи, где довольно ясно, правда по-испански, доводят до любого желающего знания о видах преступлений и наказаний за них полагающихся.

Хотя, честно говоря, в Испании не всё так гладко, как пишут в испанских кодексах, законах и информационных бюллетенях. Так, например, один посетитель мест исправления, топчущий вместе со мной ограниченное пространство, потратил более восьмидесяти тысяч евро на адвокатов, потеряв одного из них в этом юридическом марафоне по причине естественной смерти. В результате, зэк лишь добился снижения наказания с 37 лет тюремного заключения до 15 за преступление, которого не совершал.

Посему, мне бы хотелось, чтобы всем было лучше. Заняв тюремное место, русскоязычный зэк-пенсионер избавит многих несправедливо осуждённых в Испании от разлуки с родными и близкими. По-моему, это будет справедливо.

Правда, в семье не без урода. То есть, не без уродов. И, решившему попасть в испанские застенки, придётся сосуществовать в одном месте со всякими возможными отбросами человеческого общества. В этом тоже есть свои прелести: именно эту публику можно и нужно держать в долгах, чтобы они исправно доставляли с воли траву, кокс и пластилин. При этом необходимо знать, что испанские тюремные работники всегда стоят на стороне таких должников. Им разрешают «уходить в отказ», и не выходить из камеры. Их вовремя переводят в другие модули и тюрьмы, если должники добровольно и вовремя признаются в своём неправильном поведении, сдавая при этом всех и вся. Но, даже в испанских тюрьмах, таких «певцов» догоняет их слава и, временами, пожелания бывших кредиторов.

Сумасшедший дом — это один из видов демократии.

Демократия — это хаос.

Хаос — это дурдом. Новое слово в этом замкнутом круге — хаос. Современная Испания — это точный слепок Страны Советов за последние тридцать лет существования. С той лишь разницей, что события здесь происходят со скоростью в два-три раза большей. Но об этом, как-нибудь в следующий раз.

У меня есть карт-бланш на написание приглашения в эту страну. 21 июня 2016 года я уведомил Верховный Суд Испании и 26 сентября того же года Суд, устроивший мне судилище и унизивший меня перед бандой воров, что за это я приглашу всех сукиных детей Мира в эту страну. Ни одна инстанция даже не известила меня о получении моих писем. Не говоря уже о том, чтобы высказать своё мнение о моей идее. Им не интересно. Они не любят Испанию. Им, вообще, по барабану будущее. Они живут в параллельном мире.

Кстати, в испанском Уголовном кодексе не предусмотрено наказания за рассказ, который вы только что прочитали. Но испанская юриспруденция, привыкшая безнаказанно стряпать фальшивые дела, запросто может начать обвинять меня в:

— потоплении «Титаника»

— в изобретении газа «Циклон-Б»

— в убийстве президента Кеннеди

— в обрушении пяти домиков в Нью-Йорке

— во взрыве испанского посольства в Кабуле.

И ещё в чём-нибудь. Из всего возможного списка могу согласиться лишь с тем, что я — радикальный исламский экстремист. На всё остальное у меня есть железное алиби.

Я, вообще не понимаю, зачем испанцам всякие Сервантесы, Бласко Ибаньесы и Артуры Прес-Реверте, если судьи пишут такие выдумки в своих приговорах, что им нужно отдать все литературные премии. Пример из конкретного дела. Без вариантов:.

Угадайте, сколько лет заключения получил обвиняемый за такое дело, составленное из таких цитат. Как всегда, три варианта:.

1. 2 года.

2. 6 лет.

3. 37 лет.

Мне ваша догадливость уже кажется подозрительной. Вы что, думаете, что в Испании…

1. Всё плохо.

2. Не всё плохо.

3. Всё не плохо.