Плавание от Франции до Камчатки длилось два года. Маленький гарнизон порта под командованием прапорщика Хабарова гостеприимно встретил мореплавателей. Через несколько дней из Верхнекамчатска в Петропавловск прибыл комендант Охотского края Козлов-Угренин. По просьбе французов хозяева русского порта отправили на корабли семь голов крупного рогатого скота и различное продовольствие.

В письме сибирскому генерал-губернатору Лаперуз тепло поблагодарил жителей Петропавловска за гостеприимство. «Я не мог бы в собственной стране, у моих лучших друзей, встретить более теплого приема, чем здесь, на Камчатке», – писал он затем французскому послу в Петербург. Французское правительство высоко оценило помощь мореплавателям и через год наградило прапорщика Хабарова медалью Людовика XVI.

Пребывание фрегатов Лаперуза в Петропавловске длилось более трех недель. За это время французские моряки смогли полностью подготовить свои корабли к предстоящему дальнему плаванию. Перед отходом «Буссоли» и «Астролябии» из Петропавловска Лаперуз оставил на попечение хозяев порта своего помощника, вице-консула Жана Батиста Лессенса, которому предстояло отправиться сушей через Петербург во Францию с почтой экспедиции. Этот человек оказался единственным участником плавания, которому суждено было вернуться на родину…

30 сентября 1787 года фрегаты Лаперуза покинули Авачинскую губу и направились к Австралии. Сначала Лаперуз перешел в Океанию, к островам из восточной группы Самоа. Здесь по невыясненным причинам 11 декабря произошла кровопролитная стычка с туземцами, в ходе которой было убито было 11 самоанцев и 2 француза, в том числе капитан «Астролябии» Поль Антуан де Лангль. Затем корабли двинулись на запад. 17 декабря был открыт остров Савайи, крупнейший в архипелаге Самоа. Оттуда Лаперуз направился к Австралии и в конце января 1788 г. стал на якорь в заливе Ботани.

Там французы встретились с английской флотилией, доставившей в Восточную Австралию первую партию ссыльных каторжан. Так формировалось будущее население Австралии, ныне одной из самых богатых и процветающих стран мира. Начальник флотилии Артур Филипп, первый губернатор колонии Новый Южный Уэльс, основал у залива Порт-Джексон одноименный поселок, давший начало развитию будущего Сиднея. В феврале 1788 года Лаперуз послал оттуда во Францию донесение, где в числе прочего сообщал о намерении посетить острова Меланезии, в том числе Санта-Крус, обогнуть Новую Голландию и идти к острову Иль-де-Франс (Маврикий). Больше никаких известий об экспедиции не поступало…

Оставив Порт-Джексон, экспедиция Лаперуза пропала без вести. Спустя сорок лет исследователь Ж.С. Дюмон-Дюрвиль предположил, а в 1959 году известный вулканолог Гарун Тазиев подтвердил факт гибели кораблей в районе острова Ваникоро (архипелаг Веракрус).

В честь пребывания экспедиции Лаперуза в Петропавловске установлен памятник. Именем известного французского мореплавателя названы пролив между Сахалином и Хоккайдо, рифы у бухты Вилючинской и другие географические объекты.

Сейчас даже трудно себе представить, какими темпами шло освоение пространств, которым предназначено было стать Азиатской Россией. Прошло менее полувека после военных экспедиций Ермака, а уже стремительно заселялась лежащая «за Камнем, за Уралом… медведицею белою Сибирь». Возникали русские города Тюмень, Тобольск, Тара, Берёзов, Сургут, Мангазея, Нарым, Томск, Кузнецк, Туруханск, Енисейск. Уже строился Красноярск, из вечно-мерзлотного Якутска двигались «на восход солнца», на юг и на север именитые и безымянные землепроходцы – казаки, купцы и сборщики налогов. Продвижение было не всегда мирным – как писал об этом поэт, историк и путешественник Сергей Марков, «В Мунгальской и Даурской стороне Гремели раскалённые пищали».

Но, как бы ни гремели пищали, в ходе освоения Сибири и Дальнего Востока не было целенаправленного истребления туземного населения, как это происходило при колонизации Северной Америки. Все племена и народности, жившие в Сибири до прихода людей «Белого царя», продолжают обитать на своих территориях – за исключением «бородатых людей» дауров, которые ушли в Китай по приказу императора…

А темпы, конечно, поразительные – от похода Ермака до открытия пролива между Чукоткой и Аляской не прошло и 70 лет!

Ермак Тимофеевич (между 1537–1585), казачий атаман. Бывалый воин и сильный организатор. Положил начало освоению Русским государством Западной Сибири и освобождению ее народов от власти хана Кучума, ставленника Ногайской Орды.

Фамилия Ермака не установлена. По одним летописным данным, Ермак был из рода суздальских посадских людей Алёниных и при крещении наречён Василием. Другие источники считают Ермака донским или волжским казаком и утверждают, что подлинное имя героя – Ермолай, а прозвище – Токмак, отчего и получилось сокращённое имя Ермак, означающее артельный котёл. А некоторые краеведы уверенно говорят, что настоящее имя героя – Ермек, а сам он было крещеным татарином на русской службе…

О воинской биографии Ермака известно, что, начав постигать ратное дело примерно с 1562 года, он участвовал во многих боях между низовьями Днепра и Яика, на Дону и Тереке, в сражении с конницей Девлет-Гирея под Москвой (1571). За талант организатора, смелость и справедливость казаки выбрали его атаманом. В Ливонской войне 1581 года Ермак командовал флотилией волжских казаков на Днепре у Орши и Могилева, участвовал в операциях под Псковом (1581) и Новгородом (1582).

Однако следует иметь в виду, что деятельность знаменитых волжских атаманов того времени не ограничивалась боями и походами под царским стягом. В свободное от службы время казачьи ватаги воевали с ногайскими мурзами, грабили их улусы, а порой и караваны купцов – татарских, персидских, не делали исключения и для русских. Имена волжских атаманов известны историкам – это Иван Кольцо, Никита Пан, Матвей Мещеряк, Богдан Брязга. Таким же атаманом был и Ермак Тимофеевич.

Отношение царской власти к наездам казаков на татарские владения было непоследовательным и противоречивым. Конечно, присутствие вооружённых русских отрядов на Волге и Яике сдерживало агрессию князей, входивших в состав Большой Ногайской Орды, но в то же время царь опасался, как бы эти дерзкие и своевольные казаки не спровоцировали серьёзный военный конфликт с татарами. Но и в истинных намерениях татар разобраться было трудно. Когда князь Урус направил на переговоры в Москву своего посланника в сопровождении 300 всадников, а в это время вдвое больший отряд начал вероломно грабить русские села, казаки Ивана Кольца разбили оба отряда. И хотя они действовали по приказу из Москвы, царь не простил атаману разгром посольского каравана. Атаман и его люди были объявлены ворами (государственными преступниками) и заочно приговорены к смертной казни.

Однако вольные казаки на свой страх и риск продолжали воевать с ордынскими князьями. Их смелые наезды имели куда большее воздействие, чем дипломатические методы официальных властей. И когда возникли благоприятные условия для полного разгрома Ногайской орды, Ермак объединился с Кольцом и начал готовить казаков к походу. Но в это время казачий круг принял решение о походе в Сибирский край, к границам владений русских купцов Строгановых. Руководителем экспедиции казаки выбрали атамана Ермака Тимофеевича, а в помощники ему определили атаманов Ивана Кольцо, Богдана Брязгу и четырех есаулов.

Зачем было казакам идти в Сибирь? Неведомыми землями русские люди интересовались давно. Ходили «за Камень» и новгородцы, и суздальцы, и подданные Государя Всея Руси. В царском титуле Иван IV в 1557 году величается уже как государь «Обдорской, Кондинской и всех Сибирских земель, повелитель Северной стороны». Есть прямые доказательства, что некоторые области Сибири признавали власть царя задолго до похода Ермака – в частности, хан Едигер, который ради русской помощи против наступавших на него бухарцев добровольно подчинился Москве и обещал ежегодно платить дань соболями. Но уже к 1568 году его победил и убил бухарец Кучум, провозгласивший себя сибирским ханом.