— Не надейся, он капитально пасет ее. Марс без боя не сдастся.

— Если остынет она, война Марсу не поможет.

— Это ваши дела, — вздыхает.

Хочу подшутить над Мариной, но она как будто теряет ко мне интерес. Пишет кому-то сообщение в телефоне и, дождавшись ответа, долго и печально смотрит в окно. На ней короткая курточка и кожаная юбка, стройные ножки привлекают мое внимание. Так и хочется положить руку на ее маленькое, круглое колено. Не уверен, что ей это понравится. Вернее, уверен, что она точно не будет в восторге. Начнет визжать и драться. В какой-то степени мне хочется ее эмоций, кислый вид удручает. У Марины звонит телефон.

— Да, папа, — быстро принимает звонок, — нет, я буду позже. Как он держится?

Пауза.

— Я тоже поеду, только надо разузнать, когда именно разрешены посещения. Наверное, можно посмотреть на их сайте.

Еще пауза.

 — Да о чем ты говоришь? Это какой-то кошмар.

Продолжительная пауза.

 — Я скоро вернусь, обещаю. Если маме будет плохо, снова вызови «скорую». Пусть вколют успокоительное.

На минуту мне становится стыдно за то, что я использую эту юную студентку из малообеспеченной семьи, с ворохом своих проблем, с наверняка сложной жизненной ситуацией в своих грязных, далеко идущих целях. Меня одолевает порыв поинтересоваться у Марины, что у нее случилось. Но я отворачиваюсь, смотрю на дорогу, сжимаю колесо руля, сдерживая себя. Мне кажется, лезть в ее жизнь слишком жестоко. Пусть лучше это будут товарно-денежные отношения, чем мы станем ближе, а в итоге, я останусь с Людочкой. Полагаю, что в ее семье кто-то заболел. У меня из семьи только бабушка. Отец свалил, когда мне и трех не было, благо, что помогал деньгами все эти годы. Квартиру купил, ту, куда я вожу свою «коллекцию».

А мать? У матери блог о сохранении красоты и молодости, сейчас она озадачена выбором новых грудных имплантатов. Об это я, конечно же, узнал не от нее, а в комментариях к блогу. Подумал о матери, и на душе стало паршиво. С детства брал на себя ответственность за ее безразличие и разврат. Поначалу ругал ее мужиков, а она всегда была за них. Потому что все из мужиков вытянула. Первый ей квартирку купил, второй помог с бизнесом и так далее, и тому подобное. Каждый раз, когда из спальни выходил новый амбал, мы начинали выяснять отношения, и она успевала выдолбить мне весь мозг. Теперь мне глубоко наплевать с кем она спит, прошло…

— Лучше бы ты поскорее завалил ее, — выводит меня из раздумий тихий голос Марины, — трачу время на всякую хрень.

Я притормаживаю, и «моя девушка» выходит наружу, громко хлопая дверцей. Почему-то неприятно слышать о ее желании поскорее избавиться от моего общества. Надо плюнуть, вспомнить, что я лучший в своем деле и успокоиться. Поднимаю руку с ключом, закрывая авто, и, развернувшись, замираю перед крыльцом здания, к которому мы подъехали.

— Это же школа. Здание, итить твою налево, школы. Не понял, на кой хрен мы сюда приехали? — раскидываю руки, поворачиваясь к Марине.

— Красиво жить не запретишь, — она ухмыляется, глядя на меня.

Знает видимо больше моего. И молчит. Засунув руки в карманы, следую за ней. Переодевшись, мы долго идем по темным, пустым коридорам, рекреациям и лестницам. Чем дольше мы идем, тем громче становятся звуки музыки, чужого смеха, переходящего в гогот, и всплеск воды. Спустя какое-то время, мы, держась за руки, заходим в просторное, полутемное помещение с большой чашей воды. Здесь заметно теплее. Бассейн разделен четырьмя дорожками. Свет включен не везде, а только по контору. Играет довольно громкая музыка, бортики завалены спиртным и закусками. На одном из бортиков лежит полуголая девица, на ней разложены фрукты и мясная нарезка. Один из парней пытается съесть с ее живота кусок ветчины, получается не очень удачно, часть еды летит в бассейн. В его руках стакан и, рассмеявшись, он неловко выплескивает половину спиртного напитка в воду. Все присутствующие надрывно хохочут. А мне, почему-то, не смешно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это же детский бассейн, — хмуро разглядываю я собравшуюся компанию. — Завтра здесь будут плавать маленькие дети.

Марина поворачивается ко мне, ее рука все еще в моей ладони, она долго разглядывает мое лицо, после чего, усмехнувшись, подмечает:

— А ты не такой беспринципный ублюдок, каким хочешь казаться.

— Это же сколько надо было денег вывалить директору школы, чтобы устроить этот срач? — недовольно бурча, смотрю на происходящее.

Марина пожимает плечами. Мы одновременно оборачиваемся на визг. Девица, подрабатывающая столом, выгибается и ползет по бортику, стряхивая с себя закуски. Все ее тело исписано татуировками, на голове немыслимая стрижка с черно-красными перьями. Она призывно тянется, попеременно выставляя то зад, то грудь. Парни смотрят на нее с вожделением. Но лично я, несмотря на большое количество любовниц, к таким опытным женщинам отношусь с крайней настороженностью. Падших женщин я не приветствую. И если девушка обладает намного большей свободой нравов, нежели я сам, меня это коробит. Не удивлюсь, если по профессии она стриптизерша. За кривляние и «выгибоны», так и хочется скинуть ее в воду, головой вниз. Поджопник — идеальный способ возвращения к реальности! Но, боюсь, собравшиеся гости мужского пола не оценят моей тяги к перевоспитанию этой заблудшей души.

— В воду не суйся, — сжимаю Маринину ладошку, произнося приказ краешком рта.

За нами наблюдает Людмила, возле нее окапался Марс. Сегодня они выглядят обычной парой, спокойно беседуют, без ссор и эксцессов. Он заботливо поглаживает ее плечо, помечая территорию. Здоровый мужик, крепкий. Ростом под два метра, плавки брендовые, стрижка модельная. Хоть бы жирок нарастил, так нет же, идеальный, как отфотошпленная картинка.

«Ну что? Зассал, Озерский?» — спрашиваю самого себя, глядя на них исподлобья.

Длинноногое стройное создание возлегает на шезлонге для бассейна. Вряд ли, плетеное кресло с покатой спинкой и длинным сиденьем цвета графит находилась в детском бассейне изначально. С собой они его что ли притащили? А еще колонки и два круглых столика с напитками и закусками. Осматриваюсь. Неплохо они подготовились. Снова пожираю глазами Людочку. Дочка Потапенко великолепна в своем красном купальнике, ее тело укутано длинными светлыми волосами. Лучшей рекламы этому купальнику сложно придумать, хоть сейчас в глянец снимай.

Но я знаю, чем это закончится. Ни единожды описывал подобные тусовки на страницах своих «Желтых слив». Когда видео попадет в интернет, в одно из сториз отдыхающих, родители устроят скандал. Чтобы водить деток в этот бассейн с них требуют справку о состоянии здоровья. А здесь девки полуголые со слабо развитым чувством ответственности плещутся.

— Когда вся эта хрень раскроется, тебя не должно быть на видео в воде, поняла меня?

— Откуда такая забота? — смеется Марина, вежливым, но отчужденным смехом.

— Сам не знаю, — насторожённо наблюдаю за происходящим.

Гогот становится громче. Суета нарастает, разгорячённые разного рода напитками студенты бегают туда-сюда. Один из них, поскальзываясь на мокрой плитке, падает на задницу, при этом, уцепившись за Марину, грубо толкает ее ко мне. Я спасаю «свою девушку» от падения, прижимая к себе ближе. Её дыхание согревает мою щёку, а когда она слегка отодвигается, упираясь руками в мою грудь, мы ещё долго смотрим друг на друга, не отрываясь.

— Ты только не влюбляйся в меня, ладно? — цинично улыбаюсь, утопая в таких же, как у меня самого серых глазах.

— Я бы тебя сейчас с удовольствием толкнула в бассейн, но это повредит твоему образу властного мачо. Что приведет к тому, что терпеть твою физиономию мне придется гораздо дольше. А я себе, знаешь ли, не враг.

Забавная. Отмечаю у Марины игривый и ловкий ум, качество, встречающееся в столь юном возрасте довольно редко. Я громко смеюсь, положа руку ей на талию.