Опасаясь того, что было в прошлый раз, я оглядываюсь по сторонам в поисках Людочки, но Костик смотрит только на меня.

— Идем, — подходит и берет за руку.

— Куда? — нерешительно двигаюсь за ним, будто боюсь потеряться или ошибиться.

А вот он, судя по всему, не сомневается в своих решениях и задумал что-то грандиозное.

— Это сюрприз, — улыбается, а потом, опомнившись, целует в губы.

Дыхание у нас обоих учащается, мы хватаем кислород ртом, сливаясь и растворяясь в долгом, страстном поцелуе. Который, кажется, соединил не только губы, но и сердца. Планета снова кружится, и уши закладывает, и сердце гулко барабанит внутри.

— Мы опять будем выслеживать кого-то? — как же мне нравится смотреть на него, чувствовать его горячую руку.

— Нет, мы будем делать тебя счастливой.

От этих его слов я задыхаюсь. Костя меня обнимает за плечо и ведет куда-то по дороге. Я не двигаюсь по размякшему осеннему асфальту, я парю над землей. Идем мы недолго. За поворот нас ждет ряд дорогих магазинов. И вот уже Костя открывает дверь модного в городе бутика. К нам тут же подходит девушка. Озерский делает знак рукой и девушка, улыбаясь, выносит длинное, красное платье. Я не понимаю, что происходит, но мне нравится, как почтительно относится ко мне персонал магазина. А Костя обнимает меня сзади, кладет подбородок на плечо, разворачивает к зеркалу, прикладывая яркую ткань к моей груди.

— Я когда увидел его, подумал, что оно идеально.

— Идеально для чего? — проглатываю застрявший комок в горле.

— Для нашего свидания, конечно. Иди, — подталкивает меня Костя к примерочной, — иди и надень его. И туфли еще, — сует он мне в руки пару обуви.

Я двигаюсь по инерции, а он окликает.

— Стой, — и снова целует в губы.

 Задыхаюсь от переизбытка чувств и исчезаю за шторкой.

Несколько мгновений разглядываю яркую алую ткань. Никогда не носила ничего подобного. Здесь нет места лифчику, а еще до верха бедра идет разрез такой величины, что нога выглядит абсолютно голой. Я поворачиваюсь, кручусь возле зеркала, привстаю на носочки, обуваю туфли, распускаю волосы и начинаю смеяться. Я выгляжу шикарно. Сейчас я ничем не хуже Людочки. Это придает уверенности. Выхожу из примерочной, отодвигая тяжелую бархатную ткань.

— Как ты угадал с размером? — улыбаюсь, интересуясь у Кости.

А он внимательно смотрит на меня, с его лица исчезает улыбка и, вместо ответа, он делает решительный шаг в мою сторону, зарывается рукой в волосы и прижимается к губам. Кажется, я не знаю ни одной пары, которая на моих глазах целовались бы так часто. Пары?! Я верно с ума сошла. Костя не заводит отношений. Мы ни разу не пара. 

— Пойдем.

Дает мне выдохнуть, слегка покачнувшись, едва удерживаюсь на ногах.

Костя ведет меня на стоянку, глазами ищу его автомобиль и не нахожу, переходим дорогу, затем он подводит меня к блестящему черному мотоциклу.

И это повергает меня в настоящий шок.

— Костя, я боюсь.

Он будто не слышит и толкает мне гладкий черный шлем.

— Неужели тебе никогда не хотелось поступить так, как ты ни разу в жизни не делала? — ласкает слух голос искусителя.

В тайне, я, конечно, как всякая хорошая и правильная девочка мечтала о чем-то таком. Чтобы ветер в лицо, крутой мужик и платье задралось до талии. Но откуда это мог знать Костя?

—Ты правда умеешь водить эту штуку?

— Я столько всего умею, малыш, что тебе и не снилось.

Опять его слова ласкают, будто покрытые мехом кошачьи лапки. Я, вздрагивая, стараюсь контролировать свое тело. Как вообще можно возбуждаться от слов?

— А как же: «Я предпочитаю классику»?

— Я бываю разным, — подмигивает, обжигая серебром.

Нахлобучивает на мою голову шлем и застегивает умелыми, быстрыми движениями. Затем садится, надевает перчатки и свой шлем. А я не могу отвести от него взгляда, потому что оседлав железного коня, он выглядит, как самый сексуальный мужчина на планете. Нерешительно запрокидываю ногу, оголяя бедра. Костя оборачивается, жадно впитывает это зрелище, проводит рукой по моей ноге, а потом берется за руль мотоцикла.

Когда железный конь с ревом срывается с места, взвизгнув, цепляюсь за Костину куртку, прижимаюсь к нему всем телом, сжимаю ногами и руками. Верещу от страха, а Озерский смеется. Моя красная юбка развивается на ветру, мы несемся по сверкающему городу, на который спускаются сумерки.

Скорость все выше, но обнимая Озерского, понимаю, что мне уже не страшно, я чувствую волну энергии, которая, прокатившись по телу, приносит настоящую эйфорию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ощущаешь, какой кайф? Уже ничего не важно. Свобода!! — кричит Костя, поворачиваясь, стараясь переорать вой встречного ветра.

— Ну и где ты взял мотоцикл?

— Он завалялся среди вещей на полке «только для потрясающей официантки по имени Марина».

 — И что там еще есть? Самокат, вертолет, подводная лодка? — вскрикиваю я, когда Костя не успевает заметить лужу, и во все стороны летят брызги.

— Огромная двуспальная кровать, — хохочет Озерский.

А я сжимаю пальцы на ткани его кожаной куртки сильнее. Меня захлестывает лихорадочное возбуждение, сопряжённое с пугающим предвкушением чего-то неизведанного.

Марина

Счастье! Оно такое странное и неуловимое, объяснить, почему мне сейчас так хорошо — сложно. Вроде умом понимаю, что иду за Костей в болото, что затянет в дрезину его женщин, и никто меня не спасет, а душа все равно трепещет от радости. Ощущаю восторг и полное удовлетворение, блаженство просто от того, что в данную минуту мы вместе. Что моя рука в его руке. Что серебристые с потрясающим отливом глаза смотрят на меня с таким восхищением, будто я самая красивая и желанная женщина в мире.

Интересно, но и Костина физиономия выглядит по-настоящему счастливой — с ума сойти можно! Не получается усмирить сумасшедший ритм сердца. Не в силах сделать даже такую мелочь, как идти ровно и дышать спокойно, я тщетно стараюсь унять дрожь в трясущихся руках. Такие чувства с моей стороны по отношению к мужчине — это впервые! Неожиданно безумно и красиво. Рядом с Озерским все чувствуется острее. И небо синее и осенняя листва ярче. Конечно, все это лишь глупые женские эмоции, но переубедить себя не получается

— Подойдите, пожалуйста, к нам! — машет рукой Костя.

Смущаюсь, расправляя на коленях ткань платья. И это тоже впервые. К подобному я не привыкла: к ресторанам, к мужскому вниманию, к ухаживаниям, жадным взглядам и цветам. Высокая девушка с косичками и корзинкой букетов в руках, улыбаясь, движется в нашу сторону. Она подает Косте длинную розу, такую же алую, как цвет ткани моего платья. Чтобы спрятать свой восторг и не задохнуться от эйфории, я усиленно и очень активно листаю меню. Официантка ставит розу в длинную, тонкую вазу на нашем столе. А я хихикаю, подумав о том, что если я не перестану так много улыбаться, то у меня заболит лицо.

Костя смотрит, не отрываясь. Кажется, ему все равно, какое блюдо я выберу. Ему просто нравится изучать мое лицо, и это так странно. Мне приятно чувствовать его проницательный взгляд. Сегодня я всего лишь неопытная юная девушка, которая впервые находится на самом настоящем свидании.

Я не знаю, о чем говорить, мое остроумие сейчас не работает, ведь это другое. Мне больше не нужно бороться с Озерским, ругаться, сопротивляться, доказывая, какая я недоступная. Сегодня, прямо сейчас, я хочу ему нравиться.

— И часто ты ходишь в этот ресторан? — оглядываюсь. — Здесь очень красиво.

Костя смеется в голос.

— Да ты с ума сошла, официанточка. Я бы разорился.

Это меня немного приземляет, напоминая о том, как много у Кости было женщин, о его неразборчивости, о том, как легко он умеет переступать через чужие фантазии и мечты. Прозвучало двусмысленно. Так, если бы он водил сюда всех, с кем спал, то давно пошел бы по миру. Понимаю, что глупо, но жгучая ревность острой иголкой царапает внутренности. Обида клокочет, на языке появляется вкус горечи. Выбрала, блин, принца. Сама виновата. А теперь еще завела эту скользкую тему. Просто так хочется быть для него особенной. Костя продолжает смотреть на меня крайне внимательно. Я замолкаю, и он мрачнеет, будто чувствует мое настроение.