Я бегло бросаю взгляд на свою тачку, а затем перевожу фокус на Астафьева.

— Знаешь, я всегда считал тебя надежным партнером и товарищем. Но после того, что ты провернул со мной… ты же всадил мне в спину нож... — возникший в горле спазм вынуждает замолчать.

Достаю из кармана сигареты. Выбив одну из пачки, вставляю в рот, прижимая фильтр губами. Поежившись от холода, чиркаю зажигалкой, подкуриваю. Рванувший в легкие никотин моментально расслабляет.

Делаю ещё одну глубокую затяжку, задерживая в груди весь этот гребаный яд. Он неприятно горчит на языке, но и хмелем в голове растекается. Только от этого эффекта мысли никуда не убегают. Они становятся ещё более навязчивыми.

«Пока не узнаю всю правду, я не отступлю!» — решаю, выбрасывая бычок.

— Ты видел, как я жил все эти месяцы. Я без неё подыхал! Какие, сука, доказательства ты искал?!

— Руслан.

— Заткнись! У неё твоя фамилия, — рычу я, буравя тяжелым взглядом человека, которому совсем недавно доверял. — Обручальное кольцо твоё? Маша родила недоношенных двойняшек. Что, мать твою, всё это значит? — схватив Георгия за грудки, встряхиваю его.

Кровь бурлящим потоком в затылок мне бьёт. Да так мощно, что в глазах от ярости темнеет.

— Дети чьи? Только не лги мне, сука! Иначе я завтра же потребую тест ДНК. Ты меня знаешь. И даже она меня не остановит.

— Твои, — Гера спокойно выдаёт.

— Что..? Ты… ска… зал..? — внутренности мгновенно скручивает тугим узлом. И этот чертов узел разрывает во все направления в кровавые ошмётки, где-то в районе сердца. Воздух камнем стопорится в груди, как после удара.

Смотрю Гере в глаза, зрение замыливается. Я часто моргаю. В висках грохочет бешеный пульс. Кисти немеют, когда я пытаюсь вытолкнуть накипевшие эмоции через сжатые кулаки. В какой-то момент я просто перестаю их ощущать.

— Выдохни, Рус. Янислав и Ярослава — твои плоть и кровь. Между нами, кроме доверительных отношений, ничего не было. Маша чиста перед тобой и перед Богом. Другую ты бы не смог полюбить. Не дави на неё. Хрупкая она. Сломаешь.

— Я хочу увидеть своих детей, — мой голос звучит сдавленно, так, что я сам его еле слышу. — Сегодня. Сейчас.

— Пусть она сама решает.

— Мария Викторовна! Стойте! — ночную тишину прорезают крики и громкие хлопки дверьми. Обернувшись на шум, машинально фиксирую происходящее.

— Отпусти его! Гера! — Маша бросается к нам, но Рома перехватывает её на полпути. Вжимая в себя, что-то с трудом вырывает из рук. И этот миг выстрелом вытряхивает из меня душу. Сердце лопается на куски. Я мгновенно цепенею от ужаса. По спине проносится холод. Нет, не холод, а мороз, именно леденящий душу мороз, такой, от которого сводит позвоночник и челюсти. Ладони вмиг становятся влажными.

Повисшая в округе тишина начинает давить на мозг.

Маш… Маша… Машенька… — проносится в голове истеричный шёпот.

Только не она… Только не она…

Пытаюсь броситься к ней, но ноги не слушаются, становятся ватными.

Сгустившийся вокруг меня морок едва не утягивает на тот свет.

Нет! Нет! Нет!

Рома, мерзавец, как ты мог такое допустить?

Второго раза не будет! Не позволю! Нет!

— Маша!!! — стряхнув с себя оцепенение, я с диким рёвом бросаюсь к неподвижной фигуре из двух сплетенных тел.

Маша

Перехватившая мою кисть рука причиняет мне боль.

Выстрел. Шок. Я глохну. Холодный металл вырывают из моей ладони.

Перед глазами размытая тёмная пелена. Трудно дышать. Ноздри забиты чужим ароматом и резким запахом пороха. Ничего кроме бешеных ударов сердца я больше не слышу.

Мне холодно. Жутко холодно. По позвоночнику струится ледяной пот. И ноги… Они ватные. Если бы не сильная хватка Ромы, я бы давно неподвижным кулем осела на заснеженную землю.

— Маша!!! — рёв Руслана взрывает мне мозг.

Вздрагиваю. Эхо в голове рассеивается.

Проморгавшись, наконец выхожу из глубокого оцепенения, делаю рваный вдох.

Боже мой, я кого-то убила?

Боже… Боже… Что я наделала?

Увидела, как Руслан дёрнул Геру за грудки, и бросилась к нему.

Меня начинает безбожно трясти. Зуб на зуб не попадает. Не могу промолвить ни одного слова. Прилипший к нёбу язык совсем не шевелится. Как будто прирос.

— Ты цела? Не ранена? Маша, ответь! — частит Руслан, отрывая меня от охранника и исследуя своими руками всё моё тело.

— Цела? Не молчи! Скажи, что не ранена!

Глядя в одну точку, согласно киваю головой.

— Боже. Да или нет? — нетерпеливо рявкает.

— Ц… ц… цела… — всё, что получается выдавить из себя.

— Мать твою, дура, что ж ты творишь? — муж хрипло цедит, судорожно ощупывая лицо, грудь, живот, ноги, руки, убеждаясь, что я действительно цела и на мне нет крови. — Без шубы выскочила. Заболеешь.

— К.. корсет давит… — отрывисто выдыхаю. — Мне т… трудно дышать.

— Рома, ты как?

— Нормально, босс.

— За руль, быстро! Гера, встретимся у тебя! — предупредив, Руслан подхватывает меня на руки и срывается к внедорожнику.

Я прижимаюсь к его горячей груди, но дрожь не проходит. Наоборот, только усиливается, как при откате.

Казалось, что всё позади, беда миновала, никто не пострадал, сейчас должно отпустить, но нет. Всю трясет изнутри. Кровь прожигает вены. Адреналин усиливает этот нестерпимый огонь, распространяя его по телу. Я вот-вот разревусь.

— М… мне х… холодно… — стучу зубами, чувствуя, как к горлу подступает истерика, а на глаза наворачиваются слёзы.

— Сейчас согрею. Потерпи. Всё позади, малыш. Всё позади, — сообщает Руслан, усаживая меня на прежнее место. С заметным волнением рассматривает лицо. Укутывает шубкой. Стирает пальцами дорожки слёз. — Боги, я с тобой копыта отброшу, — хмыкает и тут же становится угрюмым.

— Н… не отбросишь, — бубню я. — Т… ты мне нужен живой.

Не ответив, муж захлопывает дверцу и спустя мгновение садится в автомобиль с другой стороны. Оказавшись рядом, обнимает меня за плечи, притягивая к своему боку.

— Трогай, Рома, пока менты не примчались.

Автомобиль срывается с места. В салоне тепло. Но я по-прежнему трясусь. На нерве не выходит расслабиться. Накопленные эмоции раз за разом взрываются в груди. Выходят из меня частыми надрывными всхлипами.

— Об… б… ними, п… пожалуйста, обними…

Я судорожно вцепляюсь в пальто Руслана. Притягиваю его к себе.

Такой острой потребности в любви и заботе мужа я никогда не испытывала, как сейчас. Боже, столько чувств намешано. Голова кругом. Кровь кипит.

Моё тело напоминает оголенный нерв. Не притронуться. Ни дать ни взять. Горю, как в аду. Выстрел эхом в голове проносится. Содрогаюсь, прижимаясь к мужу.

Жива… Я жива. Все живы…

— Маша, тихо, тихо. Всё хорошо. Всё хорошо…

Он шепчет так ласково и горячо, стискивая руками мои плечи, что я начинаю таять. Рус целует мой висок, обжигая и щекоча его горячими выдохами.

Не хорошо… Мне не хорошо. Мне плохо. Мне его не хватает.

Я хочу много Руслана. Много! Истосковалась по нему. Измучилась. Сорвалась.

Хочу залезть к нему на руки. Как маленькая, потерянная, запутавшаяся в чувствах и желаниях девочка. Хочу, чтобы прижал к себе ещё крепче и не отпускал. Чтобы говорил о любви. О том, как сильно я ему нужна. Чтобы не молчал!

Нужна, ведь? Нужна? Не ради детей? Не ради какого-то гребаного контракта! И даже не потому, что он считает меня своей собственностью!

Я хочу услышать три конкретных слова! Всего три. Что в этом сложного? Сказать мне: «Я тебя люблю».

Ну скажи… Скажи их… Скажи… Руслан… Пожалуйста.

Неужели ты не понимаешь, как для меня это важно?

Не нужно размытых понятий. Не нужно громких фраз. Просто скажи, что ты меня любишь и всё.

Вскидываю глаза в поисках его взгляда. Стыкуемся зрачками. Замираем, разделяя на двоих один воздух. Мои глаза безбожно пекут, а он смотрит на меня пристально. С таким голодом и отчаянием, что у меня сердце, подпрыгнув к горлу, сжимается в комок. В желудке возникает спазм. Я сглатываю, не в силах подавить трансляцию своих чувств. Меня лихорадит. Из глаз брызгают слёзы.