— Заткнись, малолетка, — сказал он. — С тобой все будет в порядке, если будешь вести себя тихо.

Он шагом лягушонка Кента промаршировал в большую парадную комнату, заполненную столами и плакатами, рассказывающими о том, как правильный страховой полис может спасти вашу семью от нищеты. На передних окнах, которые выходили на опустевший деловой квартал, задом наперед было напечатано большими золотыми буквами имя владельца: Дрю Т. Бэрри. Когда Лоу посмотрел через них, он увидел женщину, медленно поднимающуюся по тротуару с противоположной стороны. Не красавица, крупная, стрижка а-ля лесби, но увидеть сегодня любую женщину было редкостью. Она взглянула на вотчину Бэрри, но без света внутри, не увидела ничего, кроме отражения уличных фонарей, которые только что включились. Она поднялась по ступенькам полицейского участка и попробовала дверь. Закрыта, разве не этого вы ожидаете от деревенских копов? Подумал Лоу. Запереть входную дверь после кражи оружия — это ну очень своевременно. Теперь она пыталась поговорить по интеркому.

— Мистер? — Скулил Кент. — Я хочу домой. Можете взять мой велосипед, если хотите.

— Мы можем взять все, что захотим, ты прыщавый маленький дятел, — сказал Мэй.

Лоу крутанул запястье мальчика, заставив того вскрикнуть.

— Какую часть слова заткнуться ты не понимаешь? Брат, принеси Мистера Базуку. И гранаты.

Мэй ушел. Лоу повернулся к ребенку.

— Визитка в твоем бумажнике говорит, что тебя зовут Кент Дейли, и ты живешь на Джунипер-стрит, 15. Это правда?

— Да, сэр, — сказал паренек, растирая сопли из носа по одной из щек тыльной стороной руки. — Кент Дейли, и я не хочу никаких проблем. Я хочу домой.

— Ты реально попал, Кент. Мой брат чрезвычайно болен на голову. Нет ничего, что он любит больше, чем убивать людей. Что ты сделал, что тебе так не повезло?

Кент облизал губы и быстро заморгал. Он открыл рот и закрыл его.

— Ты что-то сделал. — Лоу засмеялся; вид парня был таким уморительным. — Кто есть дома?

— Мой отец и моя мама. Только моя мама, знаете…

— Прилегла вздремнуть, не так ли? Или скорее задрыхла?

— Да, сэр.

— Но с твоим отцом все в порядке?

— Да, сэр.

— Ты хочешь, чтобы я пришел на Джунипер-стрит, 15, убил твоего отца, и снес башку твоей матери?

— Нет, сэр, — прошептал Кент. Слезы катились по его бледным щекам.

— Нет, конечно же, нет, но я это сделаю, если ты не сделаешь так, как я говорю. Сделаешь, что я скажу?

— Да, сэр. — Сейчас шепотом, просто ветерок на губах парнишки.

— Сколько тебе лет, Кент?

— Сем-сем-семнадцать.

— Иисусе, почти достиг избирательного возраста, а ревешь, как ребенок. Прекрати.

Кент сделал все возможное.

— Быстро ездишь на велосипеде?

— Я думаю, да. В прошлом году я выиграл чемпионат Трехокружья 40K.

Маленький Лоу не знал ничего о 40K, да его это и не волновало.

— Ты знаешь место, где Шоссе № 31 пересекается с Западной Лавин? Дорогой, которая ведет в тюрьму?

Мэйнард вернулся с базукой и подсумком с гранатами. Через дорогу крупная женщина отстала от интеркома и направилась назад по дороге, со свисающей головой. Дождик, наконец-то, прекратился.

Лоу дал Кенту, который с ужасом пялился на базуку, затрещину.

— Знаешь ту дорогу, эй, ты?

— Да, сэр.

— Хорошо. Там куча людей, и я собираюсь передать тебе сообщение. А ты передашь его либо челу по имени Терри, либо челу по имени Фрэнк, или им обоим. Теперь слушай.

Терри и Фрэнк в тот момент вышли из патрульного автомобиля номер один, и подошли к двойным воротам Дулингского исправительного учреждения, где их ждали Клинт и еще один парень. Десять членов отряда остались на посту у перекрестка дорог, остальные заняли позиции вокруг тюрьмы по направлениям, которые Терри назвал розой ветров: север, северо-восток, восток, юго-восток, юг, юго-запад, запад и северо-запад. Там был лес, и он был влажным, но никого из парней это не пугало. Они были сильно возбуждены.

И будут оставаться в таком состоянии, пока первый не примет пулю и не начнет кричать, подумал Терри.

Чей-то навороченный пикап блокировал внутренние ворота. Мертвое пространство было заполнено шинами. Которые были облиты бензином, исходя из запаха. Неплохой ход. Терри почти восхищался. Он посмотрел на Норкросса, а затем на бородатого человека, стоящего рядом с ним.

— Уилли Берк, — сказал Терри. — Мне жаль видеть тебя здесь.

— А мне жаль видеть здесь вас, — ответил Уилли. — Делаете то, что вам не следует делать. Превышаете свои полномочия. Играете в законника. — Он достал трубку из кармана своего комбинезона и начал ее набивать.

Терри всегда сомневался, как правильно обращаться к Норкроссу — доктор или просто мистер, так что он остановился на имени.

— Клинт, это вышло за рамки болтологии. Один из моих помощников убит. Верн Рангл. Думаю, ты его знал.

Клинт вздохнул и покачал головой.

— Я знал, и мне жаль. Он был прекрасным человеком. Я надеюсь, тебе также жаль Гарта Фликингера и Герду Холден.

— Смерть дочки Холдена была самообороной, — сказал Фрэнк. — Она вырвала чертову глотку помощнику Ранглу.

— Я хочу поговорить с Бэрри Холденом, — сказал Клинт.

— Он мертв, — сказал Фрэнк. — И это ваша вина.

Терри повернулся к Фрэнку.

— Ты должен позволить мне самому с этим разобраться.

Фрэнк поднял руки и отступил. Он знал, что Кумбс был прав — все его чертов характер, снова попер из него — но он одновременно и ненавидел его за это. Что, по его мнению, они должны были сделать, так это пролезть через забор, с проклятыми кольцами колючей проволоки на вершине, и поразбивать головы этим двум самодовольным сукиным сыновьям. Голос Эви Блэк все еще витал в его голове.

— Клинт, послушай меня, — сказал Терри. — Я готов признать, что виноваты обе стороны, и я готов гарантировать, что никого из вас не будут преследовать, если вы позволите мне забрать эту женщину прямо сейчас.

— Бэрри действительно мертв? — Спросил Клинт.

— Да, — сказал исполняющий обязанности шерифа. — Он тоже напал на Верна.

Уилли Берк протянул руку и схватил Клинта за плечо.

— Давайте поговорим об Эви, — сказал Клинт. — Что именно вы планируете с ней делать? Что ты вообще можешь с ней сделать?

Терри оказался в тупике, но Фрэнк был к этому готов, произнеся с уверенностью:

— Мы отвезем ее в департамент шерифа. В то время как Терри будет ее допрашивать, я собираюсь очень быстро доставить сюда команду врачей из больницы штата. И вместе, полицейские и доктора, мы обязательно выясним, кто она, что она сделала с женщинами, и сможет ли она это исправить.

— Она говорит, что ничего не делала, — сказал Клинт, глядя куда-то вдаль. — Она говорит, что она просто эмиссар.

Фрэнк повернулся к Терри.

— Знаешь что? Думаю, этот человек полон дерьма.

Терри одарил его упрекающим (и слегка красноглазым) взглядом; Фрэнк снова поднял руки и отступил.

— У тебя в распоряжении нет ни одного врача, — сказал Терри, — у тебя даже нет ни одного фельдшера, с которым ты мог бы проконсультироваться, потому что я помню, что они обе женщины, и уже наверняка в коконах. Итак, в сухом остатке, ты, не изучая, просто ее удерживаешь…

— Держишься за нее, — зарычал Фрэнк.

— …и слушаешь то, что она тебе говорит…

— Глотаешь это, вот что мы имеем в виду! — Крикнул Фрэнк.

— Тише, Фрэнк. — Терри говорил мягко, но когда он повернулся к Клинту и Уилли, его щеки пылали. — Но он прав. Ты это глотаешь. Пьешь Кул-эйд,[354] так сказать.

— Вы не понимаете, — сказал Клинт. Он выглядел уставшим. — Она вообще не женщина, по крайней мере, не в том смысле, который мы в него вкладываем. Не думаю, что она вообще человек. У нее есть определенные способности. Она может управлять крысами, в этом я уверен. Они делают то, чего она хочет. Так она заполучила сотовый Хикса. Все эти мотыльки, которых люди видели в городе, тоже имеют к ней какое-то отношение, и она знает все. Даже чего знать не может.