Она выбежала на Бродвей, на этот раз, не удосужившись пригнуться, и задержалась только для того, чтобы заглянуть в комнату свиданий, где с ужасом увидела что то, что осталось от Рэнда Куигли отчасти превратилось в лужу на полу, а отчасти капало с потолка.

Она была совершенно дезориентирована, на грани паники, и когда граната базуки попала в Крыло С, и облако пыли, нависло над ней (напоминая новостные кадры, которые она видела после падения Башен-близнецов), она развернулась, чтобы забежать туда, откуда только что выскочила. Ей удалось сделать всего лишь три шага, как вдруг сильная рука схватила её за горло, и она почувствовала холодную сталь напротив ее виска.

— Привет, сладенькая, — произнесла Энджела Фицрой. И когда Микаэла не сразу откликнулась на это приветствие, Энджела крепче прижала к её виску зубило, которое она одолжила в мебельном цеху. — Какого хрена там происходит?

— Армагеддон, — сумела произнести Микаэла задыхающимся голосом, который звучал так не похоже на ее щебечущий ТВ-тон. — Пожалуйста, прекрати меня душить.

Энджела отпустила горло и развернула Микаэлу лицом. Дым, дрейфующий по коридору, нес горький привкус слезоточивого газа, заставляя их кашлять, но они достаточно хорошо видели друг друга. Женщина с зубилом ухмылялась узкой, хищнической улыбкой.

— Ты выглядишь по-другому — сказала Микаэла. Возможно, очень глупый комментарий, учитывая все эти взрывы и заключенную, держащую зубило перед её глазами, но это все, что она могла придумать. — Проснувшейся. Действительно проснувшейся.

— Она разбудила меня, — сказала Энджела с гордостью. — Эви. Так же, как и тебя. Потому что у меня есть миссия.

— Какую миссию она тебе поручила?

— Их, — сказала Энджела и указала на два женских создания, бредущие по коридору, и, кажется, не пострадавшие от дыма и взрывов. Для Микаэлы, клочья кокона, свисающие с Моры Данбартон и Кейли Роулингз, выглядели как кусочки сгнившей пеленки в фильме ужасов. Они прошли мимо, не глядя на Микаэлу и Энджелу.

— Как они могут… — начала Микаэла, но вторая граната, выпущенная из базуки, взорвалась прежде, чем она смогла закончить свой вопрос. Пол задрожал, и повалил черный дым, пахнущий соляркой.

— Не знаю, как они смогут что-либо сделать, да и плевать, — сказал Энджела. — Они получили свою работу, а я — свою. Ты можешь помочь, или я вставлю это зубило в твое нутро. Что ты предпочитаешь?

— Я помогу, — сказала Микаэла. (Журналистская объективность по боку, не возможно будет рассказывать кому-нибудь эту историю, если она будет мертва.) Она последовала за Энджелой, которая, казалось, знала, куда идет. — Что за работа?

— Я буду защищать ведьму, — сказал Энджела. — Или умру, пытаясь это сделать.

Прежде чем Микаэла смогла ответить, Джаред Норкросс вышел из кухни, которая находилась рядом с тюремной прачечной, где Микаэла оставила его. Энджела подняла зубило. Микаэла схватила ее за запястье.

— Нет! Он с нами!

Энджела одарила Джареда смертельным взглядом.

— Ты? Ты с нами? Ты поможешь защитить ведьму?

— Ну, — сказал Джаред, — я планировал пойти в клуб и сбросить пару килограмм, но думаю, что смогу изменить свои планы.

— Я обещала Клинту, что защищу тебя, — сказала укоризненно Микаэла.

Энджела подняла зубило и оскалила зубы.

— Никто не получает защиту сегодня, кроме ведьмы. Никто не получает защиту, кроме Эви!

— Хорошо, — сказал Джаред. — Если это поможет моему папе и вернет мою маму и Мэри, я в деле.

— Мэри — это твоя девушка? — Спросила Энджела. Она опустила зубило.

— Не знаю. Не совсем.

— Не совсем. — Энджела, казалось, пробовала это на вкус. — Ты относишься к ней хорошо? Ни тычка, ни удара, ни крика?

— Мы должны выбраться отсюда, прежде чем мы задохнемся, — сказала Микаэла.

— Да, я отношусь к ней хорошо.

— Очень на это надеюсь, — сказала Энджела. — Давайте шевелить поршнями. — Эви в мягкой камере, в Крыле А. Камера мягкая, но решетки твердые. Вы должны встать перед ней. Таким образом, любому, кто захочет добраться до нее, придется пройти через вас.

Микаэла подумала, что это звучит как какой-то очень жуткий план, возможно, поэтому Энджела говорит «вы» вместо «мы».

— А где будешь ты?

— «Миссия коммандос», — сказал Энджела. — Может быть, я смогу завалить нескольких, прежде чем они зайдут так далеко. — Она размахивала зубилом. — Я скоро буду с вами, не бойся.

— Нужно оружие, если вы действительно… — голос Джареда утонул в еще одном громком взрыве. На этот раз осколки — в основном куски стены и потолка — пролились дождем. Когда Микаэла и Джаред снова поднялись и отряхнулись, Энджелы рядом с ними уже не было.

— Что за на хрен это было? — Спросил Фрэнк через пару секунд после того, как первый снаряд базуки попал в Крыло С. Он поднялся на ноги, очищая пыль, грязь и несколько крошек цемента из волос. В ушах не звенело, это точно; то, что он слышал, было высоким, стальным воем, который иногда забирался ему в голову после принятия слишком большого количества аспирина.

— Кто-то стрелял из гранатомета с вершины вот того холма, — сказал Кронски. — Наверное, те же, кто взорвал полицейский участок. Давай, Мистер Действующий Шериф. Время уходит впустую. — Он еще раз обнажил зубы в золотой мерцающей ухмылке, такой веселой, что это выглядело сюрреалистично. Он указал на экран телефона, покоящегося в пластиковой взрывчатке. 3:07 превратилось в 3:06, а затем в 3:05.

— Ладно, — сказал Фрэнк.

— Помни, не колебайся. Того, кто колеблется, трахают в задницу.

Они направились к выбитым входным дверям. В своем периферическом видении Фрэнк видел людей, которые прятались за бульдозерами, наблюдая за ними. Никто, казалось, не желал присоединиться к этому штурму, и Фрэнк не винил их. Наверное, некоторые уже пожалели, что не ушли вслед за Терри Кумбсом.

Когда битва за Дулингское исправительное учреждение приблизилась к своему кульминационному моменту, Терри находился в своем гараже. Гараж был маленький, дверь была закрыта, окна патрульный автомобиля номер четыре были открыты, и его мощный двигатель V8 был запущен. Терри глубокими глотками вдыхал в легкие выхлопные газы. Поначалу вкус был не очень, но ты довольно быстро к нему привыкал.

Еще не поздно передумать, сказал Рита, взяв его за руку. Его жена сидела рядом с ним на пассажирском сиденье. Может все-таки удастся взять ситуацию под контроль. Прояви хоть немного здравомыслия.

— Слишком поздно, дорогая — сказал Терри. Весь гараж теперь был в мареве синего токсичного чада. Терри сделал еще один глубокий вдох, подавил кашель и вдохнул еще раз. — Я не знаю, что из этого выйдет, но я не вижу хорошего конца. Так будет лучше.

Рита сочувственно сжала его руку.

— Я постоянно думаю обо всех тех бардаках на шоссе, которые мне когда-либо приходилось убирать, сказал Терри. — И о голове того парня, которая высовывалась из стены трейлера.

Приглушенно, через мили, от направления тюрьмы, донесся звук взрыва.

Терри повторил: «так будет лучше», — и закрыл глаза. Хотя он знал, что был один в патрульном автомобиле номер четыре, он все еще чувствовал, как жена сжимает его руку, когда удалялся от Дулинга и всего остального.

Фрэнк и Джонни Ли Кронски торопливо продвигались вперед, расчищая себе путь между обломками кемпера Бэрри Холдена и стенами тюрьмы. Они почти уже были у выбитых входных дверей, когда услышали свист второй гранаты базуки прямо рядом с ними.

— Ложись! — Закричал Кронски.

Фрэнк посмотрел через плечо и увидел удивительную вещь: граната базуки ударилась об асфальт стоянки, высоко подскочила, не взрываясь, и опустилась на бульдозер, который пилотировал ныне покойный Джек Альбертсон. Грохот от взрыва был оглушительным. Водительское сиденье вынесло через тонкий металл крыши бульдозера. Разрушенные подъемные ступеньки подлетели в воздух, словно стальные фортепианные клавиши. А один из металлических щитов, который был прикреплен для защиты двери кабины, выстрелил наружу, проникая через кемпер, стоящий впереди, словно биток гигантской кувалды.