После создания на Березине довольно устойчивой обороны Сталина срочно перевели на Южный фронт, где в мае началось наступление Деникина и положение было близко к трагическому. 9 октября Сталин подписал директиву Реввоенсовета Южного фронта о создании ударной группы войск для борьбы с деникинскими армиями под Орлом. Он же разработал и новый стратегический план наступления, о котором доложил Ленину. Его идея состояла в замене «уже отмененного практикой старого плана» и нанесении основного удара из района Воронежа через Харьков — Донецкий бассейн на Ростов.
Сталин был настолько уверен в своей правоте, что предупредил вождя: «Без этого (принятия нового плана. — Прим. авт.) моя работа на Южном фронте становится бессмысленной, преступной, ненужной, что дает мне право или, вернее, обязывает меня уйти куда угодно, хоть к черту, только не оставаться на Южном фронте».
К черту Сталин не ушел, а вот Красная Армия действительно пошла по начертанной ей дороге и уже 20 октября взяла Орел. А еще через четыре дня конный корпус Буденного занял Воронеж, что сразу же изменило военную и политическую обстановку на юге страны. «Не окажись ваш корпус под Воронежем, — воскликнул довольный Ленин в разговоре с Буденным, — Деникин мог бы бросить на чашу весов конницу Шкуро и Мамонтова, и республика была бы в особо тяжелой опасности».
А ведь так оно и могло случиться на самом деле. По той простой причине, что Троцкому было не по душе создание в Красной Армии крупных кавалерийских соединений, как это уже давно практиковалось белыми. Он препятствовал их появлению и однажды с нескрываемым презрением заявил Буденному: «Отдаете ли вы отчет в своих словах? Вы не понимаете природы кавалерии. Это же аристократический род войск, которыми командовали князья, графы и бароны. И незачем нам с мужицким лаптем соваться в калашный ряд!»
А после того как Троцкий побывал в буденновском корпусе, он проникся к нему еще большим презрением и назвал его самой обыкновенной «бандой», а самого Семена Михайловича «современным Степаном Разиным». Как это ни печально, но, по всей видимости, в вопросах экспорта революции в Париж через Афганистан предреввоенсовета разбирался куда лучше, нежели в самых насущных проблемах вверенной ему армии. И не трудно представить, как бы эта самая армия выглядела без кавалерии.
Что же касается Сталина, то он быстро понял преимущества крупных конных частей и делал все возможное для создания на базе корпуса Буденного Первой конной армии. Возможно, это было не самое образцовое подразделение, но дрались конармейцы отчаянно и оставляли за собой целые горы трупов противника. Да что там говорить, зрелище было не для слабонервных, и, как рассказывал сам Буденный, увидевший поле кавалерийской рубки Сталин вдруг сказал: «Семен Михайлович, это же чудовищно. Нельзя ли избегать таких страшных жертв?»
Вполне возможно, что этот рассказ был придуман самим Буденным для того, чтобы показать, каким же человечным был Сталин. Но, с другой стороны, будучи штабным работником, Сталин мог только догадываться о той страшной правде войны, картина которой и повергла его в шок. Но как бы там ни было на самом деле, Красная Армия перешла в наступление и погнала деникинские войска к Азовскому и Черному морям. А 27 ноября 1919 года Сталин был награжден орденом Боевого Красного Знамени.
10 января 1919 года был взят Ростов, и Южный фронт стал называться Юго-Западным. Сталин остался при его штабе и принял участие в разработке директивы о преследовании белых армий. А еще через две недели был назначен председателем Украинского совета трудовой повинности. Вместе с частями Юго-Западного фронта этот совет занимался добычей угля.
В апреле Сталин побывал в Москве на IX съезде РКП(б) и выступил с докладом в Совете труда и обороны о положении угольной промышленности Донбасса. Он был избран в члены ЦК РКП(б) и введен в более узкий руководящий орган — Политбюро — для оперативного решения наиболее важных политических вопросов. На съезде было создано и Оргбюро для руководства текущей организационной работой партии, и Сталин тоже стал его членом. А еще через несколько дней Сталин был назначен народным комиссаром государственного контроля и сосредоточил в своих руках большую власть и влияние.
Но уже очень скоро ему снова пришлось ехать на фронт в связи с продолжавшейся войной с Польшей. Во время Первой мировой войны Польша была оккупирована Германией и Австрией. После революции в Германии в ноябре 1918 года поляки разоружили немецкие войска и передали власть Юзефу Пилсудскому. Так Польша обрела, наконец, государственность. Но Пилсудскому этого уже было мало, и он решил создать так называемую Восточную Федерацию, в состав которой вместе с Польшей вошли бы Украина, Литва и часть Белоруссии.
Ленин послал тайную миссию к Пилсудскому, и его эмиссарам удалось договориться о перемирии. Тем не менее в феврале 1919 года Польша начала военные действия и оккупировала Вильно, Минск и Киев.
В конце апреля Политбюро одобрило план операции, представленный главным командованием Красной Армии. Однако привести его в исполнение было практически невозможно из-за отсутствия вооружения, экипировки, необходимой для этого организации. И Совет труда и обороны (СТО) не сомневался, кого следует назначить председателем комиссии по снабжению Западного фронта всем необходимым для войны. Что-что, а выбивать и организовывать Сталин умел.
Уже 26 мая Сталин по решению ЦК был командирован в штаб Юго-Западного фронта, который проводил по всему югу Украины. Помимо поляков, ему теперь приходилось заниматься и засевшим в Крыму Врангелем. Принял он деятельное участие и в разработке директив по обороне Одессы и разгрому киевской группировки польских войск.
В самом начале июля окопавшиеся в Крыму войска Врангеля перешли в наступление и заняли Северную Таврию. Таким образом, возникла очень серьезная угроза в тылу наступавшей на польском фронте Красной Армии. Сталин был категоричен. «Пока Врангель имеет возможность угрожать нашим тылам, — говорил он сотруднику «Правды», — наши фронты будут хромать на обе ноги, наши успехи не могут быть прочными. Только с ликвидацией Врангеля можно считать нашу победу над польскими панами обеспеченной».
Да, войскам Юго-Западного фронта не удалось одним ударом покончить с Врангелем, но угроза его соединения с польской армией была ликвидирована. Чему весьма и весьма способствовало мощное наступление Западного фронта, в результате чего уже к июлю были освобождены западные области Украины и Белоруссии. 14 июля красные войска взяли Вильно, а еще через пять дней форсировали Неман и перешли границу. Согласно генеральному плану, польскую столицу планировалось взять силами двух фронтов: Западного во главе с Тухачевским и Юго-Западного во главе с Егоровым и членами Реввоенсовета Сталиным и Берзиным.
Но это была уже не просто военная кампания. Отнюдь! По сути это был уже крестовый поход большевизма на Запад, в ходе которого Ленин собирался пощупать Европу «красноармейским штыком», о чем и заявил на II конгрессе Коминтерна в 1920 году в Москве. В первую очередь его привлекала милая его большевистскому сердцу Германия, которая все еще пребывала в неопределенном состоянии. И он даже не сомневался, что стоит только Красной Армии подойти к Берлину, как в Германии немедленно вспыхнет социалистическая революция. А заполучив в союзницы такую мощную страну, как Германия, Россия сможет «помочь» и другим странам.
Сталина можно было понять. Как и многие видные большевики, он рассматривал Октябрьскую революцию только как прелюдию к пролетарской революции в Европе. Но, увы... надежды его не оправдывались. «Новая жизнь» писала по этому поводу в ноябре 1917 года: «Нашим Иванушкам-большевикам никак не дается в руки Жар-птица всемирной социалистической революции. Все казалось столь ясным и заманчиво простым: власть переходит к пролетариату и беднейшему крестьянству, и западные народы, дождавшись своего звездного часа, непременно по телеграфу, низвергают правительства и вводят социализм... Однако десять дней прошло со дня переворота, а народы продолжают упорно безмолвствовать».
