— А? — я сделала вид, что задумалась:

— Вот считаю, сколько нам надо продать пирогов с фруктами, чтоб купить ещё одну бочку.

— Это зачем нам ещё одна?

— Капусту засолим. С квашеной капустой будем щи зимой варить и булки печь. Сверху такую пышку полить жирком да жареных шкварок подсыпать — зимой отбоя не будет.

— У Магды заблестели глаза, она потёрла руки.

— Ох ты и умница, Белла.

“Ещё какая” — подумала я про себя, сама с ужасом ждала вечера, когда все разойдутся и мы окажемся с Николасом один на один в комнате.

Первая мысль — бежать. Вторая — с хрена ли? Я запустила успешный бизнес, впереди светлое будущее, и вдруг бежать. Если сбегу то меня будут искать не только королевские ищейки, но и сам Николас в том числе. Нет уж. Бегать мы не будем. А на место “муженька” поставим! Кажется, я уже кое что придумала.

Итак, из всего умного я поняла одно: мне надо его напугать. Да так, чтоб он вообще забыл думать обо мне, как о 50 монетах, дурень неблагодарный.

Глава 29

День, казалось, будет тянуться вечно. Сегодня гости сидели особенно долго. Были распроданы все пирожки, давно закончился бульон. Клиенты всё не расходились Николас сидел вместе с ними. Встречаясь с ним взглядами, я чувствовала, как в воздухе растёт напряжение.

Я прибирала на кухне, завела дрожжевую опару на ночь, спустила в подвал. Слышала, как Магда раздавала детям сладкие слойки. Вскоре она вернулась, помогала мне прибирать. Отнесла мусор, вернувшись, довольная плюхнулась на лавку:

— Ой, Бэлка, как же Николасу повезло, что у него такая девка в жёнах! Умная, работящая да скромная. Мне все бабы обзавидовались.

Я просеяла муку, по привычке каждую драгоценную крупинку пересыпала в холщовый мешок. Магда не унималась:

— Вот родятся у вас детки, лучшую бабушку им не найти, точно тебе говорю.

Слушала старушку, помалкивала. Какие дети что она несёт, бедная. Хорошо если сегодня я смогу справиться с Николасом. Чувствует моё сердце, нехорошее у него на уме.

Айна хорошенько поужинала, вернулась с прогулки и лежала на пороге спальни.

— Магда, дорогая, вы замесили фарш на завтрашние пельмени?

— Берта всё сделала, я проверила. Все десять зайцев и десять больших луковиц помощница наша порубила, взбила со свиным жиром. Посолила, горького перцу подавила. Водой вспушила, под бочку поставила в чугунке в подвале. На крюк остатки подвесила. Всё как ты учила.

— Завтра вам надо отнести квартальному пирог.

— Так пусть Берта несёт. Я же в лес собралась.

Я повернулась к ней:

— Никакая ни Берта. Тоже мне удумали: где квартальный и где Берта. Вы забыли, что это тайна? Вы понесёте. А ваш лес вас в лесу подождёт.

Магда обиженно поджала губы, что то пробурчала.

Я услышала, народ стал расходиться. Поняла, откладывать больше нельзя.

— Магда, дорогая, не сердитесь. Идите отдыхать к себе. Завтра с петухами вставать.

— Погоди, Бэлка. А посчитать сегодняшний барыш? Так я же не усну. Для меня это прям слаще мёду.

— Я уже посчитала. Сто яиц принесли да хворосту на две монеты. Ещё чуть чуть и второго поросёнка купим.

— Бэлка, не гони меня. Так хочется тут посидеть.

— Внуков хотите?

Магда открыла рот от удивления. Захлопала глазами, закивала:

— Хочу. А, поняла. Всё исчезаю, пока. Она двусмысленно улыбалась, суетилась, наконец ушла. Меня потряхивало. Я знала, что всё сейчас будет зависеть от моей выдержки и смекалки.

Я присела перед Айной, взяла в руки её морду:

— Айна, дорогая, не знаю чем сегодня вечер кончится. Боюсь Николас плохое задумал. Ты уж выручи в случае чего.

Собака умными глазами смотрела мне в душу. Я знала, она не подведёт.

Я вздохнула, быстро проверила мешочек с деньгами. Ровно половину перевязала ленточкой, привязала к панталонам — вдруг бежать придётся. Вот, половину своей доли забрала. Думаю, так честно будет.

Дрожащими руками приготовила хитрость:

О ней я узнала как то раз на факультативе по химии. Науку эту я терпеть не могла. Однако молодая девчонка, что вела эту чёртову химию, пыталась нас расшевелить и показывала всякие опыты. Один я хорошенько запомнила, он поразил меня, испугал тогда своей мрачной мистикой до самых печёнок. Вот как раз то, что сегодня должно привести в чувство моего “муженька”. Он, к счастью, очень суеверный, прям на всю голову. Вот пусть и получает.

Сделала всё так, как запомнила со школы. Потом накрыла на стол белую скатерть, положила запечёную куриную ножку, налила стопочку самогона. Как только Николас вошёл, напустила на себя глупый вид. Тупо хлопала ресницами, порхала возле парня бабочкой.

Он сощурившись молчал, но я видела, чеку с его гранаты сорвало ещё там, за столом и сейчас он еле держался. Меня накрывало двойственное ощущение от этого человека. Он казался этаким безобидным Кинг Конгом и одновременно его глаза сверкали алчной, сиюминутной хитростью. Его распирало начать разговор я его перебила:

— Николас, ты такой богач! Сегодня стал ещё богаче на две монеты, да ещё полную корзину яиц. И это всего то за день!

Я не давала ему открыть рот, поглаживала по могучей спине:

— Садись, дорогой, вот на ночь скушай курочку и выпей стопочку.

Я налила ему из стеклянного штофа самого крепкого самогона.

Николас сел за стол облокотился на руку, в минуту проглотил мясо. Опрокинул стопку, вытер рот рукавом:

— Ты Бэлла, врёшь мне.

— Я? — скосив глаза заметила, как Айна полыхнула чёрными углями глаз в сторону” муженька”, вся напряглась пружиной.

— Николас, что не так?

— Ты беглая.

— Ты серьёзно? С чего ты взял, дорогой?

— Не придуривайся, Бэлла. Я нашёл тебя у дворца, ты не такая как все. Та старуха-ведьма неспроста в нашей телеге оказалась. Ты такая же тварь, как она.

— Николас, ты прав. Я не такая как все. Ты думаешь я беглая королева?

— Да! То есть нет. Ты ведьма, которая убила королеву и забрала её тело. Я отведу тебя на площадь, мне дадут денег, а тебя сожгут живьём!

— Что?!

Жутко, жестко прозвучали его слова.

— За что ты так со мной? Разве не я каждый день поливаю тебе тёплой водой на спину, смываю твою усталость. Вкусно тебя кормлю. Укладываю на чистые простыни?

— Если ты беглая, значит за тебя дадут деньги.

— А как же пекарня?

— Она итак останется со мной. Берта не хуже тебя справиться. И в постели упрямиться не станет. Ещё мне 50 монет дадут.

— Пироги кто печь будет? Думаешь, Берта меня заменит? Не будет меня, не будет денег, как ты не поймёшь?

— Ты думаешь, будешь и дальше управлять мной, женщина? Я не допущу этого.

“Да кто тебя спрашивать будет” — у меня с языка так и хотела сорваться эта фраза. Я сдержалась из последних сил, а “мужа” обуяла жадность, похоть, не знаю что ещё. Он свирепел:

— Ты, Бэлла, водишь меня за нос и не подпускаешь к себе. Не спишь со мной.

— Ну ты и дурак! Ты уж определись что хочешь: спать со мной или денег? Я ведьма, могу и королевой превратиться, а могу и змеёй стать.

— Если бы так, ты бы не вкалывала здесь с утра до ночи.

— Чтоб ты понимал, дурачок. Спрошу по другому: чего хочешь?

— Ты моя жена, я хочу чтоб ты сегодня же раздвинула ноги и стала моей. А иначе, я сдам тебя государевым опричникам и получу за тебя 50 монет.

— На минуточку: стала твоей, это как? Мы будем спать как муж и жена?

— Да. Я так и сказал! — он поднялся, его глаза скользили по моей груди, он облизнулся, распаляясь всё больше.

— Сядь! — мой голос прозвучал настолько убедительно, я сама от себя не ожидала,

— Иначе ты умрёшь прямо сейчас.

— Что?!

— Ты из этой стопки пил?

Николас перевёл глаза на стопку, кивнул.

— Ты видел, я из этого штофа наливала?

Парень посмотрел на стопку на штоф, перевёл злые глаза на меня:

— Ну?!

(Так бы и врезала ему по морде за это “ну”! Блин, баранки гну!)

Я пододвинула сахарницу, ткнула палец в приготовленную смесь, облизнула: