Вернувшись к себе, я размышлял о том, как бы мне обхитрить всех, оставить Стефанию жить. Ничего не мог поделать с собой. Не признавался себе, но кажется, эта женщина мне дорога. Неужели это не жалость, а симпатия? Нет, я не должен этого допускать. Я вошёл к себе в покои, растянулся на кровати. И надо же было, чтоб в самый неудачный момент вновь на пороге объявилась Маргарита.

— Привет, любовь моя, ты слышал новость?

Я промолчал, надеясь, что амазонка обидится на мою холодность и уйдёт. Не тут то было. Маргарита весело плюхнулись ко мне на кровать, как была в сапогах и портупее. Спасибо, успела сбросить колчан со стрелками. Бывало, она в порыве страсти могла с разбегу завалиться в кровать в полной амуниции.

— Говорят, напали на след королевы.

Я молча переваривал услышанное. Задавать вопросы нельзя, Маргарита может заподозрить меня в чувствах.

— Ну, мой грозный леопард де Буа Ле, спроси меня: кто распускает эти слухи.

— Отстань.

— Фу, какой ты противный. Говорят, сбежавшую дуру видели на окраине города. Раз тебе не интересно, я сама туда наведаюсь. Добуду эту дрянь для короля, получу деньги, а, главное, уничтожу тварь, к которой ревную тебя.

Маргарита отстранилась. Свалилась рядом со мной на подушку, разметав волосы и бряцнув браслетами на руках. Знойная, яркая, иссушающая как огонь на ветру, Маргарита — вся сплошной порыв и энергия. Уж если решила, сделает непременно.

Этого мне только не хватало. Я прикидывал, что могло бы остановить, отвлечь разбуянившуюся амазонку. Мне надо было первым добраться до Стефании. Я молчал, ещё больше выбешивая Маргариту. Знал, она так просто не уйдёт.

— Вот скажи, де Буа Ле, о чём ты сейчас думаешь?

— Маргарита, может быть мы тебя сдадим замуж за Грегори?

Она весело расхохоталась:

— Обожаю, когда ты юморишь. Твоё чувство юмора может испортить любую трагедию. Кто же меня возьмёт? Я же не девушка. Я женщина, которая знает о мужчинах всё и умеет воевать с ними. И потом, твой Грегори это засушенный старый павиан. Он не в моём вкусе. Я,знаешь ли, не сплю с тухлятиной.

Девушка, закованная в латы, наклонилась, прошептала мне на ухо:

— А ещё я умею убивать мужчин. Ты же знаешь, я предводительница племени амазонок!

Я прикидывал, как мне сломать её планы. Она лежала на сгибе моего локтя, весело болтала:

— А что, если мы поженим меня с Грегори, поедем к твоему отцу Дракону, скажем ему, что я твоя невеста, меня нельзя сожрать. Сами дождёмся, пока Грегори сдохнет и вуа ля! Я королева этой страны по крови. Убьём всех мужиков, оставим только тебя для меня. А, как тебе идея?

— Хочешь рискнуть? Давай попробуем. Только учти, моему папеньке всё равно, кого есть. Девственницами ему платит свой должок Грегори. И да, я не против, чтоб тебя кто нибудь съел. Ты давно мне надоела.

— Дурак! — она подскочила, подхватила колчан, стрелы, пулей вылетела из моей комнаты. По дороге выкрикнула:- На зло тебе найду Стефанию и не обещаю, что лично не перегрызу ей горло!

Мне тоже нельзя было терять ни минуты. Единственно, что могло отвлечь Маргариту, это война. Например, со стадом разъярённых кабанов в собственном поселении. Дисциплина у амазонок военная. В боях участвуют все до единой.

Мне надо было поторапливаться, навестить клыкастую лесную братию и раззадорить, привести в состояние невменяемой агрессии. По запаху быстро нашёл поляну с кабанами. В лучах полуденного солнца бурые спины медленно, с ленцой ковырялись в опавшей листве похрюкивая и почавкивая. Стадо было большое, серьёзное. Вскоре они миролюбиво забрались в густые кусты, лакомились малиной. С виду такие милые и добрые, эти двухсоткилограммовые звери с одинаковым аппетитом могли скушать и малину и человека.

Как часто я видел во что превращается это стадо, стоит взвизгнуть их маленькому поросёнку. Огненный смерч ярости сметал любую преграду, кабаны без страха и усталости преследовали обидчика с единственной целью уничтожить обидчика… От них никто и никогда не мог спастись. Даже медведю или леопарду, забравшемуся на дерево грозила смерть. Свирепые кабаны или подрывали корни, или просто стояли в засаде, ожидая, когда добыча, измождённая усталостью свалиться им на голову. Вот именно такая невменяемая армия мне была нужна сейчас.

Амазонки не уступали кабанам в лютой агрессии, вот пусть и займутся друг-другом.

Я сам зверь, как незаметно подобраться к диким вепрям, знаю. С подветренной стороны налетел, выхватил зазевавшегося поросёнка, он поднял оглушительный визг, то, что надо. Удерживая в руках извивающееся орущие мелкое кабанье существо направил коня в сторону лагеря амазонок.

Мой конь нёс меня сквозь чащу, за нами мчалась армия саблезубых разъярённых вепрей. Скрежет, вихрь несущегося стада сквозь кусты и деревья — оставлял за собой широкую просеку. Недалеко от поселения амазонок перебросил визжащего поросёнка через их границу, сам резко свернул с пути в противоположную сторону. Кабаны успокоятся не скоро, они сейчас взроют поселение воинствующих дев. Запах человека осел на каждой травинке, вот пока из земли будет торчать такая травинка, кабаны будут бесноваться, сравняют всё с землёй.

Само собой, что Маргарите несколько дней будет не до Стефании. А вот мне надо успеть к моей юной королеве. Прямо сейчас.

Глава 31

Виконт

Моя засада в чужом огороде среди строительного хлама порядком мне надоела, меня подбешивала глупрость моего положения. Стоило мне сейчас ворваться в дом, всё, победа за мной в любом случае. Но мне нужна была другая победа, а главное, я сам толком не мог понять чего хочуц и что со мной. Смутное чцувство ожиданеия. тревоги, неясность беспокоили меня. я еле дождался, пока Стефания вышла на крылечко. Я стоял возле неё так близко, Стефания не видела меня..

Ночной воздух обострил все запахи, луна высветила её лёгкий, нежный профиль. Девушка была расстроена: или обидел кто, или устала. Она присела на ступеньку, до меня доносился аромат её волос, нестерпимо хотелось зарыться в них лицом. Прикоснуться к её нежным плечикам. Рассказать, как долго я следил за ней и не приближался.

Постарался сказать негромко, нежно, так чтоб не испугать её:

— Стефания, я нашёл тебя

Тот ужас, который я увидел в её глазах, отрезвил меня. Девушка не испытывает ко мне ничего, кроме страха. Какого-то непримиримого страха. Не такие чувства я хотел увидеть в её глазах.

Уж что что, она по мне точно не скучала и видеть меня не рада.

Стефания стояла передо мной как на казни. Лёгкий ветерок играл выбивающимися из под грубой косынки её шёлковыми локонами, билась, пульсировала отчаянием жилка на шее. Застигнутая врасплох беглянка смело смотрела мне в глаза, готовая распрощаться с жизнью. И одновременно сколько тоски было в её глазах!

— Стефания, ты в опасности.

— Я в опасности с той самой секунды, как увидела тебя у отца, виконт.

Я осёкся. Что ж, она права. Я смотрел на отчаянную девушку, чувствовал, она не собирается сдаваться, решил её опередить:

— Послушай, тебя ищут и через пару дней найдут, куда бы ты не спряталась.

— В этом в первую очередь твоя заслуга, предатель! Ты знал ещё там, во дворце моего папаши, что везёшь меня к дракону на гибель, но ты трус! Не обмолвился об этом.

— Стефания, твой отец знал об этом.

— Знал? — девушка качнулась опустила голову, закрыла лицо руками.

— В чём ты обвиняешь меня, Стефания? Вы люди — все одинаковые! Отцы сдают родных дочерей на погибель за деньги. Посмотри мне в глаза и скажи, что семья, тебя приютившая, не продаст тебя за 50 монет, как бы ты для них не старалась!

— Ты сказал “вы, люди”. Что это значит, виконт. Разве ты не человек?

Я отвернулся, чёрт, я проговорился. Нет, не то, что я хотел бы скрыть свою звериную сущность, просто не обо мне речь.

Стефания так всматривалась мне в лицо, ждала ответа. Кажется, она искала поддержку во мне, защиту и тут я встряхнулся, из последних сил попытался сбросить с себя наваждение этой девушкой. Разговор, который завязался между нами мешал мне. Слова были лишними, я почти не слушал её. Свирепел оттого, что она не отвечала на мои чувства, совершенно не ценила мою заботу. Я провоцировал её, добивался своего и чувствовал, что проигрывал. Стефания не собиралась признавать моего лидерства.