Искра изумленно покачала головой.

— Какой странный мир, — сказала она.

— А что? Разве у лесбиянок другие представления о красоте?

— Не знаю. В Ковене я была уродливо высока. Красавицей меня никто не считал. — Она снова на него посмотрела. — А правда, что мужчины не находят очень высоких непривлекательными?

— В Артиллери-Лейк — нет, — хихикнул Конел. — Богом клянусь, после Сирокко Джонс ты — номер два.

— Ты возмутительно себя ведешь, — фыркнула Искра. Наверное, она добавила бы что-то еще, но тут зашлась радарная тревога, и Сирокко стала указывать им новый курс.

Общим потрясением стало открытие, что тварью, унесшей Адама, был вовсе не ангел. Вернее, если это был ангел, то тогда зомби — это человек.

Разглядывая его в бинокль, Сирокко негромко материлась. А Крис не мог отвести глаз от твари. Но, когда Сирокко передала ему бинокль, ему пришлось заставить себя смотреть.

Худшие его страхи не подтвердились. Внимательно осмотрев Адама, он не заметил укусов смертезмей. Качаясь в отвратительных лапах и свесив голову, Адам дремал.

Крису пришлось опустить бинокль и дождаться, пока перестанут дрожать руки. Когда он посмотрел снова, то убедился с уверенностью в том, что сердце уже ему подсказало. Дважды Крис видел, как рот Адама раскрывается и закрывается, словно он жует. Потом стало заметно, как от дыхания поднимается и опускается крошечная грудь.

Наконец Крис смог перевести внимание на зомби-ангела.

Ангел был совсем дряхл. Крис даже не увидел на нем кожи. Остался только скелет, перья и сплетения смертезмей, держащие все это воедино.

Робин требовала все настойчивей. И Крису пришлось отдать ей бинокль.

Сирокко вдруг резко выдохнула.

— Понятно. Вот почему мы вначале его не нашли. Он летает быстрее нормального ангела. Мы уже почти в Кроне.

Крису хотелось вопить. Хотелось выкрикнуть тысячу глупых вопросов, бегать кругами, выть на Луну. Он все это проглотил. Спокойствие, спокойствие. Определи, где пожарные выходы. Двигайся как всегда, без суеты. Не теряй самообладания, а если станет дурно, то сунь голову между коленей... и думай. Думай!

— Есть идеи? — спросила Сирокко. Крис прислушался к мертвой тишине — как в самолете, так и по рации.

— Ладно, — сказала Сирокко. — Что самое главное? Во-первых, мы не делаем ничего, что могло бы его потревожить. Конел, мы собираемся немного отстать. Так, чтобы не было даже шанса нарушить воздушные потоки. Как тебе двести метров?

— Порядок, — донесся голос Конела.

— Есть идеи? — снова спросила она.

— А ч-что, если он... мм... его уронит? — сумел выдавить из себя Крис.

— Это не идея. Это ситуация. — Помрачнев, Сирокко некоторое время над этим поразмышляла. — Ладно. Я спущусь вниз примерно на километр и останусь чуть позади него. Конел, ты летишь где летел. Если увидишь, что ребенок падает, я должна буду узнать об этом примерно через десятую долю секунды. Тогда я выпрыгну и поймаю его.

«Парашюты!» — подумал Крис. Что-то с ним было неладно. Об этом следовало подумать. Обернувшись, он стал рыться в снаряжении позади себя, разыскивая парашют. Нет, это должна быть не Сирокко. Просто безумие. Это должен быть...

— Извини, Сирокко, — сказал Конел. На миг Сирокко явно изумилась.

— Что это еще, черт возьми, за «извини, Сирокко»?

— Ничего не выйдет, — сказал Конел. — Во-первых, капитан не покидает своего корабля. Наверное, ты просто забыла. Но, даже если бы ты решилась, тебе: все равно придется вести самолет.

— Крис может вести самолет!

— Опять извини, Сирокко. Он как-то говорил мне, что становится слишком велик.

«Спасибо тебе, парень», — подумал Крис.

— Конел прав, Сирокко, — быстро сказал он, уже пристегивая свой парашют — тканевую трубку размером примерно с плотно сложенный зонтик — к кольцам на своем бронежилете.

— Ты спятил, — рявкнула Сирокко. — Опусти свою паршивую задницу на место и...

Крис смотрел ей в глаза.

— Я уже забыл, как вести самолет, — сказал он. Сирокко продолжала пристально на него смотреть, но Крис спокойно встречал ее взгляд. Наконец, она со вздохом кивнула.

— Ладно. Тогда...

— Прыгать буду я, — заявила Робин.

— Черт вас подери! Кто здесь...

— У меня уже есть кое-какой опыт свободного падения, — сказала Робин, чуть повышая голос. — А у Криса нет. У меня больше шансов сделать все, как надо.

— Я за него отвечаю, — возразил Крис, посмотрев на Робин со значением.

— А я лучше подготовлена, — парировала Робин. Сирокко перевела огненный взгляд с одного на другую.

— Кто еще желает высказаться? — поинтересовалась она.

— Я желаю, — донесся голос Искры. — С парашютом я прыгала раз в двадцать больше Робин. Два года назад я была чемпионкой Ковена.

— Да мне тут прямо дыхнуть не дают, — пробормотала Сирокко, затем повысила голос. — Все, хватит. Одна показуха, и никакого реального дела. Конел, ты остаешься там, где сейчас.

— Есть, Капитан.

— Робин, Крис, как только возникает нужда, прыгаете оба.

Оба пристегнули парашюты и обсудили процесс открывания дверцы и прыжка. Робин несколько раз проверила задвижку, пока не убедилась, что сможет открыть дверцу почти мгновенно.

— Идет, — сказала Сирокко. — Еще идеи?

— Я тут, Сирокко, подумал про передачу эстафеты, — сказал Конел.

— А что такое?

— Ну, можно проверить, не прибудет ли второй на место передачи гораздо раньше первого. Что, если мы его собьем?

Все молча пытались продумать возможные последствия. Крису показалось, что идея неплохая.

— Нет, — наконец сказала Сирокко. — Пока, во всяком случае, нет. Во-первых, я не верю, что они справятся только с одной передачей. Думаю, их будет четыре или пять. Так что надо проследить за первой, посмотреть, как она будет сделана, и приготовиться поймать Адама. Если же первый ангел пролетит полпути и только тогда появится смена, можно будет передумать.

— Не понимаю, — возразила Робин. — Если мы собьем смену, этот первый устанет и ему придется сесть. Тогда мы его возьмем. Проще простого.

Сирокко кивнула:

— Да, звучит логично. Но можно побиться об заклад, что Гея об этом подумала и нашла какую-то уловку. Что это за уловка, можно будет узнать при первой передаче.

Крис согласился, хотя ожидание казалось пыткой.

— Предлагаю еще вот что обсудить, — начал Конел. — Не попытаться ли нам все-таки его отобрать? Может, мне удастся подобраться поближе... ну, деталей я пока не разработал.

— Не думаю, Конел, — сказала Сирокко. — Мы должны держаться первого приоритета — то есть ничем его не тревожить.

— Тогда я вот что скажу, — возразил Конел. — Почему Адаму безопаснее лететь в лапах этой твари, чем падать вниз, когда Крис и Робин будут готовы его поймать? И почему ты думаешь, что с ним будет все в порядке, если эти выродки доставят его Гее?

Крис сглотнул комок в горле. Он удерживал эти мысли где-то на задворках сознания, но они постоянно стремились оттуда вырваться. Теперь же они заворошились с такой силой, что он едва не закричал.

Вид у Сирокко стал очень усталый.

— Я думаю, у Геи он будет в полной безопасности, — мрачно проговорила она. — По крайней мере в физическом плане. Уверена, он ей нужен живым. — Она помрачнела. — Это точно. Сейчас я это проверю.

Она стукнула кулаком по развалившейся во сне фигурке Стукачка. Тот завизжал и вскочил на лапки.

— Только без спичек, только без спичек! — Вид у него был предельно обалделый. — Ох, голова моя, голова! — Стукачок скорчился на приборной доске, упершись в нее подбородком, и накрыл голову лапками. Сирокко одну за другой оторвала обе лапки от головы твари.

— Успокойся, Стукачок, — сказала она. — Ответишь на несколько вопросов, и я тебя больше не трону. Даже дам еще три капли.

Один глаз твари вылез наружу на тоненьком стебельке.

— Так ты не сделаешь бо-бо малышу Стукачочку? — захныкал он.