— Значит, вот это?.. — Крис намеренно оборвал фразу, надеясь таким образом сохранить тайну своего полного невежества в этом вопросе. Он обвел рукой белые линии, камушки и цветы. — Так про какую форму ты говорила?

— Двухбемольное Миксолидийское Трио, — ответила она, явно нервничая. Видно, не хотелось ей болтать о чем попало, тем более, что все это, наверное, уже обсуждалось раньше. — Вот там на табличке все нарисовано. Понимаешь, на самом деле все, конечно, не так — в музыкальном отношении Двухбемольное Миксолидийское Трио — полная бессмыслица; это просто набор английских слов, которым мы пользуемся, чтобы заменить те слова, которые вам не пропеть. Да, кажется, я не говорила, но это значит, что Гитара была передоматерыо, а Хичирик — передоотцом. Если дело выгорит, Гитара будет задоотцом.

— А ты — задоматерью, — уверенно заявил Крис.

— Верно. Они сделали яйцо, и Гитара вставит его мне.

— Яйцо, значит.

— Ага. Вот оно. — Валья сунула руку в сумку — как же удобно иметь такой вшитый карман, подумалось Крису, — и бросила ему какую-то штуковину размером с мячик для гольфа. Он чуть было эту штуковину не уронил, а Валья только расхохоталась.

— У него нет скорлупы, — сказала она. — Но разве ты такого раньше не видел? — Она слегка нахмурилась.

Крис и понятия не имел. Яйцо было крепкое на ощупь, явно твердое. Идеальный шар — бледно-золотистый с бурыми пятнами наподобие отпечатков пальцев. В его прозрачных глубинах виднелись молочно-белые области. Кроме того, на яйце была отпечатана целая строка титанидских букв.

Крис вернул яйцо Валье, затем взглянул на табличку, про которую она уже упоминала. Десятисантиметровая металлическая пластинка лежала прямо на земле. На ней изображались всякие значки и черточки.

— Буква Ж означает женский род, — сказал кто-то у него за спиной. Обернувшись, Крис увидел беседующих между собой двух землянок. Обе были низенькие и довольно симпатичные. У той, что пониже, на лбу был нарисован зеленый вытаращенный глаз. На руках и ногах заметны были части других рисунков. Выглядела она очень молодо. Голос другой, той, что потемнее, показался ему знакомым. Он не смог определить ее возраст, хотя выглядела она вроде бы от силы на тридцать с хвостиком.

— A M, понятное дело, — мужской. Звездочка справа означает полуоплодотворенное яйцо, произведенное передоматерью, а стрелочка, идущая от нижнего ряда, демонстрирует первичное оплодотворение. Таким образом, перед тобой оказывается Двухбемольное Миксолидийское Трио, где, стало быть, передоматерь является также задоотцом. Миксолидийские ансамбли требуют непременного участия двух самок, если не считать Эолийских Дуэтов, где весь ансамбль — женский. Лидийские формы включают в себя одну самку и одного, двух или трех самцов, а Фригийская форма, из которой получается только квартет, включает в себя трех самок и одного самца, который становится передоотцом.

Крис отошел в сторонку, когда та из женщин, что пониже, наклонилась повнимательнее разглядеть табличку. Ему теперь хотелось выяснить, как он сам в эту картинку вписывается. Причем выяснить это было желательно простым подслушиванием чужих бесед. Такой тактикой он успешно пользовался в прошлом после провалов в памяти; более того, подобная тактика вообще была популярна среди людей с помрачениями рассудка, почти универсальным желанием которых всегда оставалось скрыть всю глубину своего несчастья.

Наконец женщина выпрямилась и вздохнула.

— Все-таки я, кажется, что-то упустила, — сказала она с легким акцентом, происхождение которого Крису определить не удалось. Она указала на Криса, будто тот был мраморной статуей. — А он-то здесь каким боком?

Женщина постарше рассмеялась.

— Вот этот? Да никаким. По крайней мере в Миксолидийском Трио. Есть только две формы, куда включаются люди — Дорийская и Ионическая, — но сегодня здесь таких вообще нет. Их редко увидишь. Нет, раз уж на то пошло, то он — часть декорации. Идол плодородия. Счастливый талисман. Титаниды на Карнавале страшно суеверны.

Говоря все это, женщина не сводила с Криса пристального взгляда — и вот глаза их впервые встретились. Казалось, она что-то искала, а не найдя, улыбнулась. Потом протянула руку.

— Я, впрочем, не думаю, что ты все еще талисман, — сказала она. — Меня зовут Габи Мерсье. Надеюсь, я тебя не оскорбила.

Криса удивила сила ее рукопожатия.

— Меня зовут…

— Крис Мажор. — Она снова рассмеялась. Смех ее был совершенно невинен, и ничего неладного Крис в нем заподозрить не смог. — Хотя зря я сказала. Теперь ты наверняка сообразил, что я кое-что о тебе знаю. Впрочем, раньше мы не встречались.

— А мне кажется… хотя нет, ничего. — Крис подумал, что имя ему знакомо, но раз она сказала, что они не встречались, он решил эту тему не поднимать. Если он всерьез займется прояснением похороненного у него в голове опыта, ему вообще больше никогда ничего не сделать.

Габи, словно читая его мысли, кивнула.

— Вот-вот. Я тебе потом больше расскажу. Увидимся. — По-прежнему улыбаясь, она помахала ему пальцами правой руки и вернулась к своей спутнице. — Воспринимай верхний ряд знаков как одну титаниду, — продолжила она объяснения. — Задние ноги слева, голова справа. Верхний ряд представляет самку: влагалище сзади, пенис в середине, еще одно влагалище между передними ногами. Второй ряд также самка, а третий ряд — самец. Теперь понятно? Верхний ряд — передомать и задоотец, средний ряд — задомать, нижний ряд…

— Что это она тебе говорила?

Крис обернулся и увидел встревоженную Валью.

— А я-то что тебе говорил?

— Что ты страшно удачлив и что ты… так значит, это неправда? — Глаза ее округлились, и она приложила ко рту ладонь.

— Похоже, временами я бываю страшно удачлив, — сказал Крис. — Хотя полагаться на это не стоит. И еще я не помню, как мы познакомились, о чем говорили и что делали. У меня провал в памяти начиная с… пожалуй, последнее, что я помню, это разговор с Геей в большом зале в ступице. Извини. Я, часом, не давал никаких обещаний?

Но Валья вместо ответа вернулась к двум своим партнерам. Они соприкоснулись головами и запели сладкозвучную стонущую мелодию. Крис понял — они обсуждают, что делать дальше. Вздохнув, он огляделся в поисках Габи и ее спутницы, но они уже ушли далеко по ряду, направляясь к большой белой палатке, что стояла на краю смотрового поля.

Валья попросила Криса быть рядом, когда начнется смотр. Она спросила, не приносит ли он несчастья, когда не безумен, и Крис сказал, что, скорее всего, нет. Ясно было, что три титаниды порядком расстроены и не знают, что делать. Крис подумал, что лучше бы ему смешаться с толпой, не обременяя их тем, что ему самому казалось сопровождавшим его черным облаком обреченности. С таким намерением он неспешно побрел по полю, изучая группировки титанид.

Теперь многое стало понятным. В каждом квадрате располагался ансамбль, целью которого было стать избранным для размножения. Ради этой цели титаниды формировали свои предложения в соответствии с собственными малопонятными Крису правилами. Они группировались по двое, по трое и по четверо, выстраиваясь согласно одной из двадцати девяти возможных форм деторождения, и у каждой группы уже имелось полуоплодотворенное яйцо — первая стадия титанидского сексуального менуэта.

Медленно бредя меж групп, Крис гадал, сколько предложений будет сегодня приведено в действие и кто принимает решения. Не требовалось больших прозрений, чтобы понять, что Гея — мир весьма ограниченный. Крис предположил, что, по мере индустриализации, Гея смогла бы содержать много больше разумных существ, чем теперь, но и тогда предел был бы очень скоро достигнут. Отсюда следовало, что лишь очень немногому числу расположившихся на Грандиозо групп будет позволено разродиться. Крис попытался сделать максимально скромную прикидку о числе таких групп — и, как впоследствии выяснилось, перебрал аж впятеро.

Подобное соревнование всегда вызывает стресс, а стресс ведет к безрассудству. Будь титаниды людьми, Карнавал состоял бы из сплошных драк, но титаниды между собой не враждовали. Неудачники просто удалялись рыдать в одиночестве. После периода скорби они появлялись, чтобы напиваться до чертиков, танцевать и без конца болтать о следующем разе. Но до поражения они хватались буквально за все, украшая свои квадраты фетишами, амулетами и талисманами. На время они становились безумно суеверными, подобно игрокам на скачках или дикарям, что сознают свои статус жалких людишек, изо всех сил стараясь привлечь внимание всемогущего божества.