— Неужели? — с издевкой в голосе спросил Патрик. — В любом случае, ты всегда был лишним. Что среди членов Великой пятерки, что среди членов своей семьи. Просто прими это.

Оливер опустил глаза и до боли сжал руки в кулаки. Патрик хорошо его знал и всегда находил его самые болезненные места. Дружба, которая переросла в соперничество. За годы противостояния, они изучили друг друга лучше, чем кто бы то ни было. Но Патрик был прав, в семье мог остаться только один из них. И Оливер проиграл.

— Но не переживай ты так, — сказал Патрик. — Он поручил мне все рассказать лично. В конце концов, я самое лучшее доказательство.

— Зачем? — спросил Оливер. — Неужели я не могу просто играть со своей командой?

— Лучше сам у него спроси, — ответил Патрик. — Но, видимо, он делает ставку на твою команду и хочет, чтобы перед тем, как мы встретились в лабиринте, все стало на свои места. В конце концов, это он создал Великую пятерку и имеет на это право.

— Что здесь происходит? — спросила Фанни. — Какое отношение имеет Оливер к Великой пятерке?

— Он должен был выйти из игры, — сказал Патрик. — Тогда эта история была бы в прошлом. Но Оливер всегда делает то, что хочет и ему все равно, что от этого могут пострадать окружающие. Большего эгоиста я в жизни не встречал.

— Правда? — удивился Оливер. — То, что в детстве нас все путали, это было понятно. Но как ты мог допустить такую ошибку, я не понимаю. Потому что самый большой эгоист — это ты.

— Ну, уж нет, — разозлился Патрик. — После выигрыша Великой пятерки, ты должен был сидеть в своем поместье и не высовываться. Делать то, что у тебя получается лучше всего: развлекаться и не заботиться ни о чем. Я получил свой Титул по праву, все честно, так, как мы и договаривались. Но зная твой нрав, отец позаботился о том, чтобы ты не поступил ни в одну Академию, но нет, тебе не сидится на месте, ты любишь создавать проблемы. Вот и сейчас, решил наплевать на всех, и участвовать в Турнире. И даже нашел какую-то деревенскую Академию, с которой умудрился дойти до четвертьфинала.

— Это ты во всем был первым, — ответил Оливер. — И отнимал у меня внимание: родителей, учителей, друзей, всех. Наконец-то у меня появилось что-то свое, может ты, наконец, оставишь меня в покое?

— Нет, это ты вечно попадал в неприятности, чтобы на тебя обратили внимание. Все в доме только и говорили, что о твоих выходках, — сказал Патрик. — Я сейчас могу помочь тебе снова оказаться в центре внимания. Что уже не хочешь?

Оливер замолчал, а потом тихо сказал:

— Пожалуйста. Просто позволь мне рассказать все самостоятельно. Это все, о чем я тебя прошу.

— Боюсь, наши версии будут сильно отличаться, — безжалостно сказал Патрик. — Тебя ведь, Фанни, зовут, верно?

Она кивнула.

— Тогда слушай внимательно, — сказал Патрик. — Оливер тоже входил в Великую пятерку, вместе со мной. Мы, как ты видишь, близнецы. Магический отпечаток у нас одинаковый, поэтому лабиринт воспринимал нас как одного участника, но на самом деле нас было двое. Мы играли по очереди. У нас была договоренность, тот, кто наберет больше всего очков за все игры, тот и получит Титул, а тот, кто проиграет — возьмет фамилию дяди по материнской линии. У него не было детей, и проблем возникнуть не должно было. К тому же он был мелкопоместным дворянином, и его приемник не должен был появляться при дворе. В итоге выиграл я. Мне достался Титул и место в Великой пятерке.

— Какой титул? — спросила Фанни.

— Герцога Сантарийского.

Тут Фанни вспомнила сплетню, которую ей рассказали сестры Райд. Вся высшая знать с нетерпением ждала тот момента, когда герцог Сантарийский представит своего наследника, и что же это получается, этим наследником является Патрик!?

— Да, — подтвердил Оливер. Его взгляд стал жестче. Если вначале разница между ними была видна, то сейчас ее почти не было заметно. Казалось, Оливер стал старше и повзрослел. — Как видишь, главная причина в том, что герцог не хотел называть своего приемника не в заячьей губе, и не в том, что он немой или заикается. Главная причина — это я. Вернее, мое лицо. Старший сын должен быть один. Но вот незадача, во время нашего рождения случилась путаница, и никто не мог сказать, кто из нас родился первым. У нас даже имя было одно на двоих. Один — Оливер Картер. Другой — Картер Оливер. Патрик — это был наш псевдоним, под которым мы играли инкогнито в Великой пятерке. Мало кто знал о существовании второго сына, только прислуга и друзья семьи. И этот второй сын, должен был получить фамилию дяди, неплохую денежную компенсацию, и исчезнуть, жить в глуши, и не высовываться. Ему должно было хватить средств для беспечной и веселой жизни. Но вот мне, что-то весело не было.

— Весело ему, значит, не было, — с издевкой сказал Патрик. — Все было хорошо продумано. Но ты, самодовольный выскочка, все равно решил сделать все по-своему. Знаешь, Оливер. Мы даже и предположить не могли, что ты такое учудишь.

— Рад вас удивить, — сухо сказал он. — Всегда, пожалуйста.

— Хорошо хоть основатель Великой пятерки внимательно за тобой следил, — ответил Патрик. — Без него бы мы, наверное, не сразу узнали о том, что ты тоже решил принять участие в Турнире. Когда отец узнал, страшно разозлился. Ты ведь играешь с моим лицом, с лицом герцога Сантарийского. От этого никуда не денешься. Отец решил объяснить мою игру вместе со слабыми магами тем, что я просто захотел им помочь. Это должно было дать мне дополнительные бонусы. Отец хотел прикрыть вашу Академию, пока ты не ввязался в скандал, который было бы тяжело замять. А ведь он знал, что это у тебя получается лучше всего. Но вам каким-то образом удалось пройти инспекцию. Как вы это сделали, ума не приложу, честно слово. Но из-за твоих выходок я уже не могу считаться членом Великой пятерки. Ты должен был это прекрасно понимать, когда решил играть за эту команду с моим лицом!

— Это лицо такое же твое, как и мое, — ответил Оливер. — Но я всегда рад оказать любимому брату такую незначительную услугу.

— Были бы мы на улице, я бы не сдерживал то, что хочу сейчас сделать, — сказал Патрик.

— Я тоже, — ответил Оливер. — Но ничего, завтра в лабиринте мы наверстаем упущенное. К тому же сейчас магия развита достаточно хорошо, ты можешь немного изменить свою внешность и получить все, что хочешь, и Титул, и место в Великой пятерке. Забирай, мне это не нужно.

— Из-за тебя мне, скорее всего, придется это сделать, — возмутился Патрик. — Это процедура не из приятных. К тому же Церемонию объявления наследника придется опять перенести.

— А ты не знаешь меры, как обычно, — сказал Оливер. — Ты забрал у меня имя, Титул, семью, место в Великой пятерке. Мое лицо ты тоже хочешь отнять. Но, увы. Оно уже засветилось на Турнире. И ты уже ничего с этим сделать не сможешь, — Оливер сделала паузу, а потом с ехидной ухмылкой добавил. — Но если за мной еще не числятся никакие скандалы, и это тебя сдерживает от решительных шагов, я могу быстро поучаствовать в одном. Ты же знаешь, это дело не сложное. Чего не сделаешь ради любимого брата.

Патрик подошел к нему и схватил за ворот рубашки:

— Ну, давай, чего ты ждешь!? — сказал Оливер со странной улыбкой. — Не скажу, что расстроюсь, если тебя дисквалифицируют.

Патрик его отпустил.

Оливер поправил рубашку и сказал:

— Ты уже все обо мне рассказал? Там праздник в полном разгаре, повеселиться хочу, а то с тобой скучно, как обычно.

— Да, мне приятно, что я смог рассказать свою версию, пока ты не заменил ее свой слезливой историей, — сказал Патрик.

— Я польщен до глубины души, — ответил Оливер, карикатурно поклонившись. — Ну что, идем. Не будем заставлять людей ждать. Патрик, вот только маску одеть не забудь, твоему отцу не понравится, если кто-то увидит нас вместе.

— Оливер, подожди, — сказала Фанни, пытаясь переварить все услышанное.

Он повернулся и с улыбкой сказал:

— Не переживай. Если я чему-то и научился за эти годы, так это тому, что праздник должен продолжаться во что бы то ни стало.