— Антон-Антон, - она подпирает щеку кулаком, - ты неправильный мужик.

Точно! Вспомнил!

Жена Мишки - моего бывшего лучшего друга, с которым когда-то вместе учились и даже одно время вместе работали. Пока Мишка не нашел себе «не очень чистый, но хороший заработок», не стал Михаилом Ивановичем и не высрал мне на голову «правду жизни» о том, что надо брать, когда дают, а не выебываться, как я.

— Марина, - словно понимая мое замешательство, напоминает свое имя женщина.

— В последний раз виделись... На твоей днюхе.

Помню, да, пять лет назад, когда я решил красиво распечатать тридцатник, и мы гудели два дня. Только тогда у Марины были длинные светлые волосы, улыбка до ушей и полное неприятие алкоголя. А сейчас нет ни улыбки, ни волос - только ярко-рыжая очень странная стрижка, с которой она похожа на молодящуюся блядь, а не на жену успешного крутыша.

Видимо, я слишком долго и слишком «громко» ее рассматриваю, потому что Марина дергает себя за рыжую прядь и пожимает плечами.

— Михаил Иванович захотел разнообразия, - старательно изображает уважительный тон, правда, алкоголь здесь явно лишний. - Только не сказал, что все равно даст мне пинком под зад.

— Помиритесь, - пытаюсь быть немного вежливым.

Она выпячивает безымянный палец в том самом жесте и тычет его мне под нос. Кольца нет, значит, развелись.

— Давно?

Марина хватает меня за руку, выворачивает запястье так, чтобы смотреть на часы, снова пьяно смеется и говорит:

— Два часа назад. Не видишь, что ли, я праздную свободу?

Даже не знаю, что сказать. У меня хроническое неприятие пьяных женщин, потому что на моем веку ни одна пьяная женщина не становилась ни милой, ни озорной, ни раскрепощенной. Они все начинали материться, пускать сопли и слюни и обязательно ломали все, до чего дотягивались. Так что от Марины лучше избавиться прямо сейчас.

— Давай я тебе такси вызову, и ты поедешь праздновать домой? - предлагаю в лоб. Ходить вокруг да около не собираюсь, потому что это не моя женщина и вообще - чего ради, собственно? - По-моему, ты уже наебенилась достаточно.

— А вот и нет. - Она не обижается. - У меня вот такая, - очень широко разводит руки, чуть не сбивая со стола стеклянный кувшин с соусом, - душевная рана, и туда влезет много. Еще бутылка вина точно.

— Не со мной, сорян.

— Ну и хер с тобой.

Она сама зовет официанта и на удивление внятно просит принести ей красного вина и «че-то пожрать». Если бы села за другой стол, возможно, ее бы вежливо попросили уйти, но меня здесь хорошо знают, хозяину я когда-то крепко помог, так что он, как принято у гостеприимных кавказских народов, всегда рад видеть меня и моих гостей.

— А Михаил Иванович собирается жениться, ты знаешь? - продолжает трещать Марина.

— Не рановато ли?

— Нет, ты что, там такой кадр, что надо брать прямо сейчас. - Марина прищелкивает языком, делает заговорщицкое лицо и громким шепотом «выдает тайну»: - У папули Кадра целая ювелирная сеть и одна единственная дочура на все это добро.

Почему я не удивлен?

Марина ударяет сумкой по столу, выгребает все содержимое, не сразу находя лежащий на горе всякого хлама вперемешку с обертками от леденцов и использованными салфетками телефон. Что-то долго ищет и потом показывает мне. На разбитом экране - фотография женщины. Страшной, если уж честно, причем даже профессиональный макияж и модная стрижка практически не делают погоды.

— Красотка, правда? - Марина тут же присасывается к бокалу, который официант ставит перед ней на стол. Морщится, фыркает, закрывает нос тыльной стороной ладони. Пить она не научилась до сих пор, но зато неплохо освоила искусство надираться вдрызг. - Но Михаилу Ивановичу очень нравится. Прямо вот за яйца его взяла. Через печенку.

Похоже, Марина думает, что сказала что-то смешное, потому что громко хохочет, притягивая к нам ненужное внимание.

— Когда мы поженились, он был просто Мишей, просто зарабатывал свою деньгу -и мы оба радовались, когда я получала премию в пять тысяч рэ, потому что могли пойти в ресторан и еще оставалось на бутылку вина. Тогда он меня любил. Потом он стал Михаилом и начал говорить, что я мало зарабатываю и не росту над собой.

— Марина приосанивается, пытаясь напустить серьезный вид. И снова пьяно прыскает от смеха. - А потом он заматерел и понял правду жизни. Хочешь поделюсь?

— Нет, спасибо.

Хотя, когда это останавливало пьяную женщину?

— Мы для них - просто временные остановки, Антон. Люди, которые нужны, пока у них не появится вариант получше. Пока на горизонте не сверкнет счастливая звезда с полным материальным обеспечением. Так устроена эта жизнь, мужик: равный всегда должен быть с равным. Иначе тем, кто не в состояния купить брюлик размером с Австралию, просто подотрут жопу. Кстати, - Марина снова пьет и снова чуть не выплевывает вино на скатерть. Но усилием воли проглатывает и берет с моей тарелки ветку петрушки. - Ты там не женился, случайно?

Я еще кое-как перевариваю ее слова, а Марина хватает меня за руку, стучит по обручальному кольцу и громко смеется, как будто даже с надрывом. Словно она тут заливала свое горе, а я в наглую уселся к ней и начал выпячивать свой счастливый брак.

Хотя насчет счастливого, кажется, говорить пока рано.

— Ну и кто она? - Марина ставит локти на стол, подпирает лицо двумя кулаками, из-за чего ее щеки подскакивают и практически закрывают глаза. - Точно не умная и высокодуховная девушка. Но и не стриптизерша, ты же у нас парень с претензией на высший класс.

— В смысле? - не очень понимаю к чему этот спитч.

— Ой, ладно делать вид, что не понимаешь. «Умные женщины ебут мозги», - очень грубо и коряво басит. - Помнишь, ты сказал это Мишке на нашей свадьбе? Потому что у меня красный диплом и аспирантура.

Если честно, я не помню, что говорил. Давно было, еще по молодости. Мало ли что я мог сказать на свадьбе после энного количества выпитого. Но даже если так - это ведь правда. Чаще так и бывает, что чем умнее женщина, тем изощреннее она имеет мозг. Но всегда есть исключения. И нет ничего стыдного в том, что эту правду жизни я понял с возрастом и опытом, а не впитал с молоком матери.

— Я вызову тебе такси, Марина.

Пытаюсь открыть навигатор, но она стучит меня по руке, снова перетягивая на себя внимание. И как-то так щурится, что мне даже немного не по себе. Марина больше не кажется пьяной и плохо соображающей, что мелет. Да, взгляд такой же мутный, но лицо и жесты как у полностью трезвого человека.

— Такие как ты и Михаил Иванович, не способны сделать женщину счастливой, если у нее есть хоть капля мозгов в голове. Знаешь, почему?

Я грубо стряхиваю ее пальцы и все-таки заказываю машину.

Аппетит резко пропал, хоть обычно меня не зацепить, тем болтовней пьяной бабы. Просто, сука, злит, что я сидел, никого не трогал и пытался мысленно раскидать кучу дел так, чтобы переделать за выходные хоть половину, а меня снова поносят. Причем чужая баба. Причем за чужие косяки.

— Потому что вы - эгоисты. Оба. Только он продался за бабло. а ты пока нет. Вам обоим нужно, чтоб вокруг вас вились женщины, рвали за вас глотки друг другу, а вы выбирали, выбирали... - Марина степенно складывает барахло обратно в сумку. -Вам не нужна женщина с мозгами, потому что у нее будут слишком сложные реакции, а на это, боже упаси, придется тратить время и силы. Чем примитивнее -тем лучше. Проще. Понятнее. Пусть она сидит себе где-то на ресепшене, читает глянцевый журнал, отвечает на звонки и приходит домой только чтобы раздвинуть ноги.

— Не пошла бы ты? - Сам себе удивляюсь, почему до сих пор не отправил ее в пешее эротическое более грубым словом.

— Я ухожу-хожу. - Прикладывает ко лбу ладонь козырьком, словно отдает честь. -Только ты знаешь, что я права. Видишь, что со мной сделал Михаил Иванович? Когда-то я была красивой, умной, готовой к экспериментам женщиной. И он меня любил, пока все было так, как он хочет. Как ему нужно. А когда начались проблемы