Вместе с пригласившими его русскими послами Дмитрием Ралевым и Митрофаном Карачаровым он больше чем на год застрял в Крыму при дворе крымского хана Менгли-Гирея. А может быть, правильнее будет сказать, что это послы застряли вместе с архитектором, которого хан в добровольно-принудительном порядке привлёк к постройке своего дворца в Бахчисарае. Когда дворец был почти закончен, а письма царя Московского к хану стали совсем неприятными, Менгли-Гирей с почётом проводил делегацию в Москву, где Алевиз Новый принял участие в строительстве Архангельского собора в Кремле, а также возвёл в разных частях столицы более 15 церквей, часть из которых даже стоит до сих пор, хотя и в перестроенном виде.

Как умер Алевиз Старый, сведений не сохранилось, но вот когда случился взрыв на организованном им пороховом заводе, среди погибших, вероятно, был и Алевиз Новый, поскольку в более поздние времена никаких упоминаний о нём не встречается.

Построенная Алевизом Старым в начале XVI века Троицкая башня получила это название вскоре после воцарения Романовых, когда по приказу Михаила Фёдоровича над воротами с внутренней стороны закрепили образ Пресвятой Троицы. До этого ворота именовали попроще – Курятными, поскольку располагались они позади царского заднего двора, то есть курятника.

Похоже, что смена имени улучшила башне карму и повлияла на карьеру: в XVII веке на Троицкой установили куранты, а в XIX во внутренних помещениях разместился архив Министерства императорского двора; да и в наши дни с постояльцами всё в порядке – в башне базируется Президентский оркестр России, а также расположена щитовая, обеспечивающая электропитание кремлёвских звёзд.

Из кремлёвских башен Троицкая является самой высокой – 80 метров со стороны Александровского сада и 69 метров со стороны Кремля. Люди, обладающие хорошим зрением, могут увидеть небольшую выдвижную площадку чуть пониже зелёного шатра, на ярусе звона. Когда наступает время проводить осмотр и очищать звезду от копоти и пыли (сейчас это делается раз в три года), специальный механизм поднимает к звезде площадку, на которой работает верхолаз.

Первыми верхолазами были матросы парусного флота, привычные карабкаться по вантам на марсы и салинги. Впрочем, такая работа им выпадала нечасто, поскольку склёпанным из медных листов орлам никакого техобслуживания не требовалось, в отличие от звёзд, появившихся на башнях в 1935 году.

Фр. де Гаанен. Устройство электрической иллюминации на Кремлёвской башне. Из книги «Коронационный альбом в память священного коронования». СПб., б. г.

Первая звезда сменила орла на Спасской, потом их установили ещё на трёх проездных башнях – Боровицкой, Никольской и Троицкой, а чуть позже пятая украсила собой Водовзводную – очевидно, для ровного счёта.

Изготовленные из нержавеющей стали и красной меди, покрытые золотом и украшенные уральскими самоцветами, звёзды довольно быстро потемнели, и выяснилось, что верхолазам полировать их придётся ежемесячно. Поскольку обработка одной звезды занимала четыре-пять дней, античное выражение «сизифов труд» могло обрести новую жизнь, причём эта жизнь протекала бы на глазах у всего прогрессивного человечества. К тому же звёзды первого поколения, несмотря на высоту башен, выглядели слегка громоздкими (расстояние между концами лучей составляло более четырех метров). Поэтому в мае 1937 года решено было позолоченные звёзды заменить другими, светящимися.

Фото 1935 года из собрания Е. Н. Масленникова

Снятая со Спасской башни звезда нашла себе новое место на шпиле Северного речного вокзала в Москве (ещё одна могла примоститься на таком же шпиле в Красноярске, где речной вокзал построен по аналогичному проекту), о судьбе остальных звёзд мне ничего не известно.

Новые звёзды имели размеры (подобранные в зависимости от высоты башни) от 3 до 3,75 метра и весили более тонны каждая, поэтому были установлены на специальных подшипниках, чтобы под давлением ветра могли вращаться, подобно флюгеру. Ветровая нагрузка представляла серьёзную опасность, ведь звезда весила около тонны, а снизить массу не позволяла сложность конструкции.

Каркас, позолоченный снаружи, зажимал два слоя стекла – красный и матовый, – а между ними оставалось свободное пространство, позволявшее уменьшить перепад температур снаружи и внутри звезды, где в самом центре горела днём и ночью лампа мощностью в 3000 ватт. Стеклянная колба размером с трёхлитровую банку нагревалась сильнее, чем утюг, поэтому сквозь пустотелый шпиль подавался внутрь звезды воздух для охлаждения лампы. В случае выхода из строя вентилятора автоматически включался запасной. Спирали в лампах тоже были двойные, и если одна перегорала, лампа продолжала светить, хоть и вполнакала, – а в щитовой на пульте дежурного включался соответствующий сигнал. Замена лампы производилась без помощи верхолаза: патрон с лампой, закреплённый на длинном штоке, опускался в шатёр башни сквозь всё тот же пустотелый шпиль и тем же путём доставлял новую лампу на её рабочее место.

Выключить негаснущие звёзды заставила война. Московские окна закрылись шторами светомаскировки, на кремлёвских стенах были нарисованы фасады домов, а звёзды оделись в защитные чехлы. Когда канонада грохотала уже в Берлине, верхолазы получили приказ подготовить звёзды к включению. Что это будет непросто, они поняли, как только увидели количество пробоин в брезенте. Зенитчики в 1941-м вели такой плотный заградительный огонь, что остаться невредимыми звёзды не имели шансов. И всё же 9 мая они ожили и, когда отгремел салют Победы, остались светиться в синем московском небе.

Полноценный ремонт провели в 1946-м. Тогда и появилось новое стекло, из-за которого советские пропагандисты стали называть звёзды «рубиновыми». Оно и в самом деле было необычным, но не по составу, а по структуре – три слоя сплавлены воедино: за тёмно-вишнёвым идёт тонкий прозрачный слой, а за ним – матово-белый.

Изменилась и конструкция звёзд. На концах лучей были вставлены стёкла более тонкие, чем в центре, чтобы вся поверхность светилась равномерно. Для этой же цели несколько лет спустя ввели ещё одно усовершенствование: в лучах расположили рефракторы – систему тонких хрустальных пластин, рассеивающих свет. Единственное, что не изменилось, – режим работы: звёзды по-прежнему светятся круглосуточно, иначе на фоне дневного неба они казались бы чёрными.

Звезда на Никольской башне. Фото Михаила Майорова и Никиты Муромцева, 2014

Можно по-разному оценивать советский период нашей истории, по-разному воспринимать стиль жизни и традиции ушедшей эпохи, но в отношении кремлёвских звёзд нельзя не признать: они действительно чертовски красивы, эти рубиновые пентаграммы в стиле ар-деко.

Средний Александровский сад. Открытка 1930 года из коллекции Александра Кукушкина

Однако давайте спустимся с высот на грешную землю и продолжим нашу прогулку по Александровскому саду.

Мост, ведущий к Троицкой башне, отделяет Верхний Александровский сад от Среднего. Как вы догадались, есть ещё и Нижний – от Боровицкой башни до Водовзводной, – но он всегда закрыт, там даже дорожек нет, и потому ничего интересного там не происходило.

Другое дело – Средний. Здесь, неподалёку от Троицкой башни, под личным руководством коменданта Кремля Павла Малькова и в присутствии поэта Демьяна Бедного 3 сентября 1918 года в железной бочке было сожжено тело Фанни Каплан, расстрелянной утром на глазах всё у того же пролетарского стихотворца, искавшего вдохновения.