Спасская башня знаменита более всего тем, что в ней расположены кремлёвские куранты. Была даже пьеса такая, если помните, – про то, как эти часы, в которые при обстреле Кремля попал снаряд, мудрый Ленин в 1918 году велел не просто отремонтировать, но и научить исполнять «Интернационал». Это исторический факт. Но если уж о фактах, то первые механические часы в Кремле появились в 1404 году на башне дворца великого князя Василия I. Установил их афонский монах Лазарь Сербин, и за эту работу князь пожаловал мастеру 30 фунтов серебра. Каждый час металлический человек ударял молотом в колокол, поражая всех, кто видел ту диковину.

А на Спасской часы появились в 1624 году, когда в её шатре, специально для этого построенном архитектором Баженом Огурцовым, англичанин Христофор Галовей и русские мастера Ждан и Шумило собрали изготовленный в Англии механизм.

Часы были не полностью механическими и с современной точки зрения даже выглядели довольно странно. Текущий час указывала единственная и неподвижная стрелка, под которой вращался покрытый голубой краской и усеянный золотыми и серебряными звёздами огромный деревянный циферблат. Деления на нём обозначались не цифрами, а буквами славянского алфавита, так что нам с вами узнать время по этим часам было бы непросто, тем более что делений было не 12, а 17 (ведь в наших широтах июльский день и декабрьская ночь длятся 17 часов).

Смотритель часов поднимался на башню дважды в сутки – на рассвете и на закате, то есть когда солнце пересекало линию горизонта, – и вручную переводил циферблат на нулевую отметку, только после этого механизм начинал автоматически отсчитывать часы дня или ночи.

Часовщик Спасской башни при назначении на должность давал клятвенное поручительство «у дела на Спасской башне в часовниках не пить и не бражничать с чернью, в карты не играть и вином и табаком не торговать, и воровским людем стану и приезду не держать, и с воровскими людьми не знатца, и часы водить со всяким опасением без помешки и тех часов, что на той башне есть строения, какое всего беречь и не разорять».

Изображение Спасских часов в сочинении Мейербера. Из книги С. П. Бартенева «Москва, Кремль в старину и теперь». М., 1912

Пётр Великий при введении григорианского календаря заодно перевёл страну на единый суточный отсчет времени, поэтому пришлось в Голландии заказать часы нового образца – с двумя стрелками и циферблатом, размеченным на привычные нам 12 делений. Когда в 1706 году часы привезли в Москву на 30 подводах, кузнец Никифор Яковлев установил и запустил механизм, а вскоре на башне появились и куранты – устройство, исполняющее мелодию с помощью колоколов.

Главная деталь курантов – барабан с набором штифтов (колков), как в музыкальной шкатулке. При вращении барабана каждый колок в определённый момент приводит в движение соответствующий рычаг, который дёргает проволоку, протянутую к одному из колоколов, тот наклоняется и, ударившись об язык, издаёт звон. Всё просто. Сложностей, собственно, только две: русские церковные колокола обладают звуком довольно широкого спектра, и поэтому трудно использовать их там, где требуется звучание, точно соответствующее определённой ноте. К тому же «проволоки, посредством которых должны приводиться в движение колокольные молотки, будучи слишком длинны, качаются; а зимою, от влияния морозов, сокращаются; от чего выражение музыкальных звуков бывает не чисто и неправильно». Тем не менее в петровские времена мастера сумели сделать так, чтобы часы исполняли марш Преображенского полка.

Вал для курантов и часть часового механизма. Из книги С. П. Бартенева «Москва, Кремль в старину и теперь». М., 1912

Механизм часов Спасской башни. Из книги С. П. Бартенева «Москва, Кремль в старину и теперь». М., 1912

Конструкцию часов, какой она была в XIX веке, С. П. Бартенев описывал так: «Механизм состоит из четырёх заводных валов. 1-й вал служит для хода стрелок, 2-й для боя часов, 3-й для боя четвертей и 4-й для игры курантов. Валы приводятся в движение гирями из наборных кругов, весом в ¹/₃, 1 и 2 пуда каждый. Для каждого вала набирается гиря весом в 7 пудов, а зимою, когда в механизме трение увеличивается, до 11 пудов».

Механизмы часов от долгой эксплуатации приходили в негодность и погибали в пожарах, их ремонтировали или заменяли полностью, куранты исполняли то немецкую песенку «Ах, мой милый Августин», то мелодию Бортнянского «Коль славен наш Господь в Сионе», а то и вовсе похоронный марш «Вы жертвою пали в борьбе роковой…» – но как бы то ни было, сейчас уже невозможно представить себе Красную площадь без Спасской башни с её часами и курантами, отбивающими каждую четверть каждого часа.

Этот храм – символ Москвы. Даже можно сказать – бренд. Подобно тому как Париж мгновенно узнаваем по Эйфелевой башне, а Лондон по Биг-Бену, первый же образ, приходящий в голову жителю нашей планеты при упоминании о Москве, – Покровский собор, он же храм Василия Блаженного.

Необычный силуэт храма объясняется тем, что здесь мы видим не одну церковь, а сразу девять, поставленных на общее основание и объединённых внешней галереей, но всё же отдельных. Почему так?

Легенда, ожившая в замечательной поэме Дмитрия Кедрина «Зодчие», в этой части полностью соответствует сохранившимся документам. Иван Грозный действительно приказал построить каменный храм на месте, где раньше стояла деревянная церковь Живоначальной Троицы. Особым желанием царя было, чтобы храм воздавал почести всем важным событиям той войны. Например, центральная церковь посвящена празднику Покрова Богоматери, потому что Казань была взята приступом именно в этот день. Другие церкви поставлены во славу тех дней церковного календаря, на которые выпали другие решающие сражения той войны.

Храм Василия Блаженного. Фото 1890-х годов

Создатели собора нашли очень красивое геометрическое решение: вокруг центральной церкви они поставили квадратом четыре церкви поменьше, и второй такой же «четверик» развернули на 45 градусов, так что в плане собор принял форму восьмиконечной звезды. Чтобы подчеркнуть уникальность каждого храма, шатры увенчали луковичными куполами, каждый из которых не похож на другие.

Тот факт, что сражений было не девять, а меньше, проблемы не составил. Одна из церквей стала храмом Входа Господня в Иерусалим (как олицетворение победного возвращения Ивана Грозного с войском в Москву), другую посвятили святому Варлааму (под этим именем принял постриг перед смертью Василий III, отец Ивана Грозного). А ещё один придел был освящён в честь Василия Блаженного, мощи которого находились на месте постройки собора.

Икона «Василий Блаженный», XVI век

Храм Покрова, что на Рву, чаще называли храмом Василия Блаженного, поскольку в этой церкви, в отличие от других, богослужения проводились ежедневно; а кроме того, святой Василий Блаженный был очень почитаем москвичами.