Финансируя проект, купцы не прогадали: буквально вся Москва прошла по этим галереям в первые же дни после открытия. Лучшее из того, что производилось в России и Европе, предлагали покупателям 322 салона. Кроме того, для удобства покупателей здесь работали театральная касса, граверная и ювелирная мастерские, парикмахерская и зубоврачебный кабинет, почтовое отделение и отделение банка, а в 1895 году открылся ресторан. Добавить к этому набору мультиплекс, фуд-корт и боулинг, и получится вполне современный вариант.

Верхние торговые ряды. Магазин часов фирмы «Калашников и сын»

Третий Пассаж в новых Верхних рядах, 1892. Фото из архива ГУМа

Реконструкция ГУМа. Москва, 1953. Фото из архива ГУМа

Первая в России книга жалоб и предложений появилась здесь, как и первые ценники. Прежде цену спрашивали у продавца, и он называл её «с запросом», то есть с возможностью и даже необходимостью поторговаться.

В 1920-х годах торговые ряды были закрыты, и долгое время в здании располагались разного рода советские учреждения, а на третьем этаже – даже служебные квартиры. В дни накануне парадов и демонстраций к жильцам заходили сотрудники органов безопасности с предписанием заклеить плотной бумагой окна, выходящие на Красную площадь. Жильцы послушно выполняли указание – но те, у кого были дети, в нужный момент делали в бумаге маленькие отверстия, и к этим смотровым щелям ребятня прилипала на всё время проведения парада.

Реконструкция ГУМа. Монтаж эмблемы на крыше, 1953. Фото из архива ГУМа

Военный парад на Красной площади. Фото 1927 года

Конкурсный проект здания Наркомата тяжёлой промышленности на Красной площади. Перспектива. Архитектор Д. Ф. Фридман, 1934

ГУМ после реконструкции. Москва, 1954. Фото из архива ГУМа

После войны здание чуть было не снесли, чтобы на его месте воздвигнуть памятник в честь Победы, а заодно и расширить Красную площадь для проведения парадов. Кстати, XX век выявил интересную закономерность нашего мира: «чем хуже наполнены в стране магазины, тем больше правительство любит парады». Так или иначе, после смерти Сталина в стране наступили иные времена, товаров народного потребления не то чтобы стало хватать, но они хотя бы появились в свободной продаже, – и вот в 1953 году сюда вернулась торговля.

Пока съезжали многочисленные конторы и производился ремонт здания, на третьем этаже ещё жили люди, но вот и они получили наконец нормальные по тем временам квартиры в пятиэтажных хрущёвках. С витрин и прилавков смахнули последние следы строительной пыли – и открылся ГУМ, Государственный универсальный магазин. Впрочем, существовала и другая расшифровка аббревиатуры: главный универмаг Москвы.

Даже в наши дни, когда понятие товарного дефицита многим людям знакомо лишь понаслышке, а торговых центров в столице едва ли не больше чем станций метро, ГУМ остаётся единственным и неповторимым. Может быть, и не каждому из нас по карману здешние товары, но, во-первых, такие уж настали времена, а во-вторых, магазину в самом центре столицы быть общедоступным так же противоестественно, как воде – течь в гору. Конечно, цены можно регулировать сверху… но исторический опыт показал, что тогда придётся товары отпускать строго по карточкам.

Мавзолей стоит здесь значительно дольше, чем многие из нас живут на свете, и потому воспринимается уже как естественная часть архитектурно-исторического ансамбля Красной площади, хотя устроить кладбище в самом центре столицы – мысль сама по себе довольно странная. Однако некрополь у Кремлёвской стены возник ещё до кончины вождя мирового пролетариата. В 1917 году здесь были похоронены жертвы Октябрьского переворота – естественно, только те, кто сражался на стороне большевиков.

Мавзолей. Фото 2013 года

Кладбище героев Революции у Кремлёвской стены (с 2-м деревянным мавзолеем). Открытка 1930 года из коллекции Александра Кукушкина

Первый мавзолей был временным; принято считать, что академик архитектуры Алексей Щусев спроектировал и построил его за три дня. Учитывая то состояние, в котором вождь революции пребывал в последний год жизни, не верится, что смерть его могла стать неожиданностью для кого бы то ни было, и уж тем более для товарища Сталина. Вполне вероятно, что преемник заблаговременно поставил задачу архитектору, и тот успел всё обдумать.

Была ли поставлена задача заранее или же возникла внезапно, но когда настал момент для её практической реализации, Щусев предложил решение в виде симметричной композиции из трёх частей: центральной, похожей на куб с завершением в виде трёхступенчатой пирамиды, и двух боковых объёмов над лестницами для входа и выхода из склепа.

Пока к месту возведения усыпальницы доставлялись строительные материалы, на площади перед Сенатской башней люди в шинелях круглосуточно жгли костры и долбили оттаивавшую землю – готовили котлован для подземной части мавзолея. Ходил слух, что землекопы повредили проложенную в этом месте канализационную трубу и в вырытую яму хлынул поток фекалий. Весть о такой скандальной аварии моментально разнеслась по Москве, дойдя и до патриарха Тихона. Святейший прокомментировал новость кратко: «По мощам и елей!»[1]

В. И. Ленин, 28 августа 1923 года. Фотография из журнала «Прожектор»

Члены Центрального комитета ВКП(б) у Мавзолея В. И. Ленина, весна 1924 года

Заглублённый на три метра котлован для склепа был вырыт к рассвету 26 января. Чтобы подготовить последний приют для тела вождя мирового пролетариата, плотникам оставалось чуть больше суток. К назначенному часу гробница была готова – небольшого размера и очень скромного вида, обшитая тёсом «в ёлочку» и покрашенная в тёмно-серый цвет, с накладными чёрными буквами: ЛЕНИН.

Бальзамируя тело Ленина, профессор Абрикосов использовал спиртовой раствор формальдегида и глицерина, что позволило остановить процесс разложения тканей на то время, которое требовалось для организации траурной церемонии и прощания с вождём, на которую съезжались в Москву люди с разных концов Советской страны.

Может быть, возникший ажиотаж подсказал Сталину эту мысль, а может, бывший семинарист ещё раньше додумался превратить тело в святые мощи и сделать их объектом вечного поклонения адептов мировой революции. Как выразился Вольтер: «Если бы Бога не было, его следовало бы выдумать». Пустота, возникшая в массовом сознании на месте реквизированной у народа религии, требовала заполнения. Идеологией в чистом виде заполнить было невозможно – тут требовалось что-то сакральное, помимо идеи царства божия на земле, священной книги под названием «Капитал» и двух сотен мучеников революции, с октября 1917 года покоившихся в братской могиле у Кремлёвской стены.