В Москве с секретностью тоже было всё в порядке. Никто из солдат и ополченцев, маршировавших 7 ноября 1941 года по Красной площади, не сомневался в том, что на фронт его провожают живой Сталин на трибуне и вечно живой Ленин в мавзолее.

В тот день было сделано всё, чтобы к столице не прорвался ни один немецкий самолёт. Но вообще в начале войны бомбардировщики с крестами на плоскостях свой груз регулярно сбрасывали на объекты в Москве, в том числе и на Кремль. В целях маскировки красные зубчатые стены были покрашены в жёлтый и серый цвета и даже расчерчены прямоугольничками окон. Замаскировали и мавзолей, накрыв полотняным макетом обычного жилого дома. Маскировку сняли, когда враг был отброшен от столицы, а в апреле 1945-го мумию вернули из эвакуации. Впереди было ещё четыре десятилетия парадов и демонстраций…

Тысячи тысяч людей, шагавших здесь «рядами и колоннами», не сводили глаз со стоявших на трибуне мавзолея фигур в фуражках, папахах и пыжиковых шапках, и никто не опускал взгляд ниже, на ближний угол мавзолея. А на этот угол стоило бы обратить внимание – какой-то он странный, его скорее можно назвать угловой нишей с внутренним выступающим уголком, назначение которого непонятно и вряд ли может быть объяснено декоративными целями. Во-первых, он не так уж красив, этот угол, а во-вторых, другого такого угла мавзолей не имеет. А пирамида, лишённая симметрии, – это нечто загадочное.

Существует теория, что помимо функций склепа, музея и так далее мавзолей выполняет ещё одну, тайную. Якобы конструктивно мавзолей есть не что иное, как энергетическая воронка. Не вдаваясь в лишние подробности, эзотерическую гипотезу можно изложить так: мавзолей-пирамида есть культовое сооружение для осуществления связи с потусторонними силами. Устройство функционирует как коллектор и ретранслятор, вбирая энергию проходящих мимо масс людей и передавая её в некие параллельные миры. И таинственная ниша, направленная навстречу движению демонстрантов или посетителей мавзолея, работает как приемо-передающее устройство – вытягивает из людей часть их жизненной силы и при этом зомбирует их.

Появление таких ненаучных концепций, в сущности, естественный процесс: если существовали большевистские мифы, должны были появиться и антимифы. А Москва всегда была городом, склонным к мифотворчеству.

Что же касается загадочного угла, то его возникновение можно объяснить довольно просто: правый угол мавзолея предназначался для размещения трибуны, и академик Щусев сделал несколько эскизов, попытавшись реализовать мысль Луначарского, сформулированную в 1924 году в докладе Комиссии по увековечению памяти В. И. Ленина: «Из массива этого должна выделяться вперёд линия мощной и полной движения основной трибуны, с которой будет обращаться к народу оратор».

Плоскость, нависавшая над углом мавзолея, смотрелась на эскизе чересчур акцентированно и была отвергнута, а вот державший её угол получился неброским, но интересным. Возможно, Щусев увидел в нём средство преодолеть некоторую монотонность композиции и оставил её в окончательном варианте.

Ворота Никольской башни лично я никогда не видел открытыми, а сотню лет назад через них свободно можно было попасть в Кремль. Квартировавший в одном из кремлёвских дворцов великий князь Сергей Александрович обычно выезжал из своей резиденции и возвращался именно этим путём. Такое постоянство в привычках главнокомандующего войсками Московского округа позволило людям из боевой организации партии эсеров подготовить и в феврале 1905 года осуществить покушение.

Террорист Иван Каляев с нитроглицериновой бомбой, вложенной в коробку от дорогих пирожных, дождался выезда великого князя и с расстояния нескольких шагов метнул бомбу в карету.

Конструкцию метательного снаряда разработал Николай Кибальчич, когда партия «Народная воля» готовила покушение на императора Александра II. За четверть века девайс почти не изменился, только процесс подготовки снаряда усовершенствовался.

Из показаний Николая Кибальчича на следствии:

«Сущность устройства его состоит в том, что оловянный груз, надетый на стеклянную трубочку, наполненную серной кислотой, в момент удара метательного снаряда о какую-либо поверхность разламывает трубочку вследствие силы инерции, серная кислота, вытекая из разбитой трубочки, зажигает прикрепленный к трубочке стопин особого приготовления (нитка, покрытая смесью бертолетовой соли, сахара и сернистой сюрьмы), огонь по стопину передается к запалу с гремучей ртутью, гремучая ртуть, взрываясь, сообщает взрыв патрону, состоящему из смеси мучнистого пироксилина и нитроглицерина, а от патрона взрыв передается уже гремучему студню.

Никольская башня. Фото конца XIX века

В снаряд помещены две стеклянные трубочки, продольная и поперечная, с грузами на каждой, так что, какой бы стороной ни упал снаряд, во всяком случае, хоть одна трубочка должна разбиться. Огонь по стопину передается моментально, и, следовательно, взрыв должен произойти в то мгновение, как только снаряд ударится о препятствие.

Раз выработана форма и все детали снаряда, то приготовление его становится очень легким, как это видно из самой простоты устройства снаряда. Стоит только заказать металлическую коробку, купить медных и стеклянных трубок, отлить свинцовые грузы – и вот готовы все части механического приспособления; совершенно достаточно одного дня. На приготовление других частей снаряда – стопина, капсюля с гремучей ртутью и гремучего студня – тоже потребуется не много времени».

Великий князь Сергей Александрович

На совершение теракта времени требовалось и того меньше: полчаса ожидания, несколько быстрых шагов, бросок… звон в ушах и головокружение – и можно уходить, если останешься жив. Допустим, Игнатий Гриневицкий метнул свою бомбу прямо под ноги себе и государю Александру Николаевичу, когда тот невредимым вышел из кареты, разбитой взрывом первой бомбы, так что предстать перед судом террористу довелось уже не в качестве обвиняемого, а в виде вещественного доказательства. Найденная на льду Фонтанки голова народовольца на суде фигурировала, помещённая в банку со спиртом.

Швейная в Александровском зале Кремлёвского дворца. Открытка 1904 года из коллекции Михаила Азарха

Ивану Каляеву повезло больше – он был сильно контужен, но ушёл с места теракта на своих ногах. На звук взрыва сбегались люди, и среди них была жена убитого, великая княгиня Елизавета Фёдоровна. Она в момент покушения находилась в Большом Кремлёвском дворце, в ею же организованных мастерских, где отшивали теплую одежду для русских солдат, воевавших в Маньчжурии. За окном глухо бухнуло, хрустнули стёкла, что-то посыпалось с потолка – и она выбежала на площадь в чем была, не накинув шубы.

Кто-то пытался ловить перепуганных лошадей, кто-то помогал подняться кучеру, а тот, держась рукой за раздробленный затылок и ничего не слыша, всё спрашивал, что с их высочеством. А великая княгиня на коленях ползала по земле, собственными руками собирая по кускам тело того, с кем её связывали узы брака и непростые отношения. Когда останки великого князя перенесли в часовню Чудова монастыря, вдова ещё не могла плакать. Слёзы хлынули, когда жандарм принёс найденные на крыше соседнего здания пальцы в перстнях…

Бывают в истории времена, когда унижение делается невыносимым. Кто-то в бессильной злости плачет ночами, а у кого-то злость находит выражение в действиях. И тогда уже неважно, что послужило поводом – еврейские погромы или ментовский беспредел, но у человека в сознании что-то ломается, как хрупкая стеклянная трубочка, и происходит взрыв.