— Полгода меня достают стихии! — рявкнула в ответ я и сбросила его руки. — Последний месяц они мне проходу не давали. Настолько душно и хреново было от их присутствия, что я не выдержала. И две недели — всего две, Юнсиэль! — я не снимаю амулет. Так что не психуй, пожалуйста.

Эльф вздохнул с облегчением.

— Прости.

— Я внучка артефактора, так что прекрасно осведомлена о последствиях. Месяц — максимально долгий срок безопасного ношения данного амулета, чтобы побочка не стала постоянной.

— Когда ты была на осмотре у архимага Литсэля?

— Вчера вечером.

— Ты снимала амулет?

— Да, — скривилась, вспомнив, как дерьмово я себя тогда почувствовала. Казалось, будто мир хочет раздавить меня и моё маг-ядро. А уж как голова болела и как штормило! — Это были самые ужасные пять минут в моей жизни.

— Понятно. И когда ты должна снять кольцо в следующий раз?

— Должна была сегодня после ужина, но, как видишь, дедуля несколько… увлёкся. Так что сделаю это завтра.

А лучше никогда.

Передёрнула плечами, вновь припомнив те ощущения. Бр-р-р! Мерзость!

Внезапно Юн взял меня за руку и опустился на одно колено.

Я во все глаза уставилась на ушастика.

— Эльза, я знаю, что это неожиданно… Но, пожалуйста, прости меня… Я должен это сказать… — с придыханием начал он.

А у меня нервно задёргался глаз.

Сегодня какой-то «особенный» день, что ли? Или это они все репетируют перед завтрашней вечеринкой в честь моего дня рождения?

— Эльза, — заглянул мне в глаза эльф… а моя свободная рука потянулась закрыть ему рот, чтобы не дать разрушить нашу дружбу… — ты трусишка! — выдал он и, ухмыляясь, вскочил на ноги.

Что?!

Я непонимающе уставилась на Юнсиэля, а он рассмеялся.

— Не смешно, — фыркнула я, почувствовав невероятное облегчение.

И вдруг небеса точно обрушились на меня. Тело сжало будто в тисках. Маг-ядро словно закипело внутри, посылая волны жидкого огня по венам. А воздушная стихия хлынула внутрь меня, пытаясь прорваться в источник моей магии и подчинить себе. Жёстко. Больно.

Улыбка слетела с лица Юна.

Дышать стало нечем. Я схватилась за горло, надеясь снять удушье чарами. Но моя магия меня не слушала. Она боролась за своё существование со стихией.

Ноги подкосились. Я рухнула. В объятия Юна.

— Эль! Эль!

Хотела ответить, что нужно вызвать дедулю… Но меня скрутило судорогой.

Боль. Невыносимая боль. Бессилие. Отчаяние. Боль-боль-боль… Бесконечная боль…

Тьма.

POV архимага Луиза Фрея.

— Ты действительно собираешься в очередное странствие? — спровадив детишек, уточнила Юльсиэль.

— Да.

— Не надоело ещё?

— В этот раз это жизненно необходимо, — тяжело вздохнул я и, залпом опустошив бокал, потянулся за графином.

— Что случилось, Луиз? — встревоженно спросила эльфийка и пересела поближе.

Сказать или нет? Стоит ли вновь втягивать Юльс в свои проблемы?

— Рассказывай, — повелела подруга.

И я сдался. Потому что устал. Потому что безумно хотел поделиться своими переживаниями хоть с кем-то.

Выложил ей всё как на духу. Что прошляпил злоупотребление Эльзой блокирующим магию амулетом. А самое главное, что не заметил, когда проклятущая стихийная сила начала доводить малышку до того, что жить вообще без магии стало для неё предпочтительнее, чем с ней.

— Мда, дела… — задумчиво протянула леди Лоутс. — Знаешь, я, конечно, не сильно разбираюсь во всех особенностях вашей многогранной людской расы и наследовании магии… но, если традиции тысячелетних людей похожи на традиции остальных «высших» рас, в том числе и эльфов, то медитации и тренировки в подчинении стихий здесь не помогут.

— Что ты имеешь в виду? Целитель Литсэль сказал…

— А ты целителю Литсэлю сказал, что Эльза — дочь женщины без магии из древнего магического рода и тысячелетнего человека без магии с неясным происхождением? — строго перебила меня Юльсиэль.

— Про отца не говорил, — признался я. — Но не понимаю, почему не поможет метод лечения. Всё логично…

— Логично-то логично, но тут другое. Понимаешь, Лу, у так называемых высших рас не просто так два совершеннолетия. Мы не чисто из прихоти решили, что их должно быть столько. К восемнадцати годам у ребёнка формируется окончательная телесная оболочка. Но это не всё. До этого дня пробуждается магия. Самостоятельно. А потом до сотни лет…

— Она взрослеет. Да-да, Юльс, я всё это прекрасно знаю, так что…

— Всё, да не всё, — покачала головой эльфийка. — В восемнадцатилетие главой рода проводится ритуал принятия наследия. У каждой расы он свой, но суть одна и та же: «познакомить» личную магию и стихийную силу. До твоего рассказа я считала, что это простая формальность, так как ни я, ни мои подруги, ни кто-то из взрослых ничего во время ритуала не чувствовали, кроме своей стихии, что для всех нас привычно с рождения.

— Неужели в этом дело? В ритуале принятия? — нахмурился я.

— Всё может быть, — пожала плечами подруга. — Вспоминая формулировки, лично я думаю, что дело именно в этом. Сам понимаешь, ситуация у Эль нестандартная. Но я не думала, что всё так плохо. Со стороны кажется, что она в достаточной степени контролирует стихию и та не доставляет ей проблем. Я думала, что ко второму совершеннолетию всё наладится. Это ведь вполне естественно для юных эльфиек владеть даром не до конца.

Какой же я идиот.

— Но не для человеческих магов, Юльс, — заметил я. — У нас нет второго совершеннолетия.

Лоутс выругалась.

Я как никогда был сейчас с ней абсолютно согласен.

— Если бы я только знала, что девочке плохо, то могла бы предположить, что дело в ритуале, — беспомощно всплеснула руками подруга.

— Я и сам не знал, что Эль настолько плохо, — нервно провёл ладонью по лицу и обратился к Юльси: — Как думаешь, что мне следует предпринять?

Собеседница задумалась.

Несколько минут тонкие пальчики выбивали алыми заострёнными ноготками мотив на подлокотниках кресла, погружая меня в медитативное состояние.

Внезапно подруга хлопнула в ладоши — из-за чего я поперхнулся вином — и, сияя прекрасными изумрудными глазами — что свели с ума немало мужчин, — произнесла:

— Во-первых, пока нельзя снимать с Эльзы блокирующий амулет, чтобы её личная магия и стихии не устроили бойню за маг-ядро малышки вместо положенного мирного приветствия. Во-вторых, нам нужно как можно скорее навестить Лореса Лэя и вытрясти из него всё, что он знает о своих предках. На основании этих сведений проведём расследование и выясним, к какому роду тысячелетних принадлежит Эль. В-третьих, заключим с главой этого рода взаимовыгодный договор — и он или она проведёт необходимый ритуал. Вот так! Только, боюсь, нам надо поспешить. Если Эльзе иногда становится плохо даже в абсолютном блокираторе, то времени не много. Иначе я даже боюсь представить, что может случиться.

— Да уж… А если ты ошибаешься, и дело не в наследии?

Кто бы знал, как не хочется идти на поклон к высокомерному ублюдку, легко отрёкшемуся от собственного ребёнка…

— То будем думать дальше, Фрей, — смерила меня насмешливым понимающим взглядом Лоутс. — В любом случае, хуже не будет. Чуть-чуть твоя гордость пострадает и всё.

— Ещё финансы, — хмыкнул я.

— Не без этого.

Мы рассмеялись.

— Вот поговорил с тобой, Юльси, и на душе сразу стало легче, — протянул эльфийке один из двух бокалов.

— А поговорил бы сразу, то и тяжело бы не было, — чокнулась со мной бокалом она. — За удачу!

Внезапно у Юльсиэль запиликал артефакт экстренной связи.

— Юн. Что случилось? — насторожилась Лоутс.

— Эльза! — нервно выкрикнул он. — Я снял блокиратор, как советовал целитель. У неё приступ. Что делать?

Я похолодел от ужаса.

— Надень кольцо обратно, — перехватив руку Юльс, велел мальчишке. — Быстрее!

— Не вышло. Стихия уничтожила его.

Мы с Лоутс переглянулись.