СТИХ 270
ТРИ СТРАЖА СМЕРТИ
Алаатыгар! Алаата!
Ты — рода айыы
Отважный сын,
Солнечных, добросердечных племен
Доблестное дитя!
Если сам ты решил,
Что за правду свою
К последнему испытанью готов,
Если ты не боишься сесть
На вертящийся вихрем
Халбас-Хара,
То первый ты и садись!
Много слов — претит,
Мало слов — добро.
Нашему благословенью внимай:
Если нет на тебе вины,
Наше доброе слово
Пойдет тебе впрок!
И кто бы ни проклял тебя,
В испытаньи ты победишь…
В бездонной выращенная глубине,
Грозная владычица-дух
Бушующего всегда
Моря Энгсэли-Кулахай,
Ты — свирепая дочь бесноватых небес,
Ытык Иэрэгэй Удаган!
Из бездонной пасти своей,
Из ядовитой глотки своей
Высунь длинный свой,
На ящерицу похожий язык!
Челюсти зубастые распахни,
Шире пасть свою разевай!
Алчущий свой пищевод
К тучному куску приготовь!
Прожорливую утробу свою,
Ненасытный желудок свой,
Бездонную глотку свою,
Как подземный темный провал,
Для кровавой жертвы открой!
По заклятию древних лет,
По обету былых времен,
Осуждена ты была
Всякого заживо пожирать,
Кто бы в пасть твою ни попал,
Даже родичей кровных своих…
Пища готова —
Пасть разевай!
Жирный кус бросаем —
Хватай, глотай!
Думая о сытном куске,
Чмокая неистово, приседай!
Думая о кровавом куске,
Запрокинув голову, ожидай!
Что зубами ухватишь —
Не упусти!
Что заглотишь —
Не возвращай! —
Так три свирепых богатыря
Заклинанье пропели свое…
СТИХ 271
ТРИ СТРАЖА СМЕРТИ
Увидав, что настал
Испытанья час,
Что нельзя отсрочить его,
Устрашился невольно
Нюргун Боотур…
Некогда было ему размышлять,
Некуда было укрыться ему.
Гибель солнца,
Месяца смерть
Вплотную надвинулись, подошли,
На душу ужас нагнав…
Даже ему пришлось
Последнее слово свое,
Прощальное слово сказать…
СТИХ 272
НЮРГУН БООТУР
Кэр-даа-бу! Кэр-даа-бу!
Кровные вы мои,
Солнечные племена!
Изобилием полная золотым
Изначальная мать-земля!
На долгие времена,
Навсегда расстаемся мы!
Надеюсь я,
Что Одун Хаан
Не обрек на гибель мою судьбу,
Предначертанную на небесном столбе,
На восьмигранном прозрачном столбе.
Крепко надеюсь я,
Что Чынгыс Хаан
И Дьылга Тойон
Справедливо будут судить.
Поэтому без трепета я
Взлечу и сяду сейчас
На проклятый Халбас-Хара,
Испытанье огнем и кровью приму
С крепкой верой,
С твердой душой…
Заклинаю вас, владыки айыы!
Если погибну я,
Вы одну
Не бросайте — в муках, в плену —
Беспомощную, слабую дочь
Племени уранхай-саха,
Прекрасную лучезарным лицом,
Несчастную Туйаарыму Куо!
По холодным ее следам,
По горячим ее следам,
Найдите и защитите ее,
В Средний мир воротите ее!
Словом добра
Заклинаю вас!
Враждебно не думайте обо мне,
Не готовьте зла впереди!
Чтобы до неба слава моя возросла,
Чтобы правое дело
Горой поднялось,
Иду — куда посылаете вы! —
Перекувыркнулся Нюргун Боотур
И обернулся в единый миг
Огромным соколом
В белом пере,
С бубенчиком на хвосте…
Стрелою сокол
К тучам взлетел,
Пал на аркан огневой,
Когтями в него вцепясь;
Сел на летающий, вихревой,
Небесный Халбас-Хара.
Зашипел зловеще
Халбас-Хара,
Красною кровью
Ярко зардел,
Синим огнем блеснул,
Стремительно вверх и вниз
Со свистом качаться стал,
Высоко к завихряющейся стороне
Южного неба
Грозно взлетел…
У бедного сокола
В белом пере,
С бубенчиком на хвосте,
Огневые круги
Поплыли в глазах,
Оглушительный звон
Поднялся в ушах;
Кожу лап
Ему обожгло,
Стало мясо на лапах гореть,
Белые сухожилья его
Обнажались на крепких ногах…
А огненное вервие
Туго натянулось, дрожа,
Снова взлетело вверх;
И резко, с визгом
Метнулось вниз,
Чтобы сокола сбросить
В бурлящую пасть
Моря Энгсэли-Кулахай…
У бедного сокола
В белом пере,
С бубенчиком на хвосте,
Медные расплавились коготки,
Каплями огненными стекли.
Остатками обгорелых лап
Опершись
О жгучее вервие,
Высоко над бездной
Сокол взлетел,
Каменным нёбом своим
Трижды звонко проклекотал,
Трижды радостно прокричал,
О великом своем торжестве,
О победе славной своей.
Скрученный из трех колдовских
Смертных опор
Черных небес,
Огненно-синий канат
Туго напрягся
Со звоном стальным
И, визжа, взлетел в высоту…
Снизу сокола
Хлестнул на лету
И отсек ему кончик хвоста
С бубенчиком золотым.
В пасть клокочущую
Бубенчик упал.
Алчные челюсти
Духа глубин
Впустую ляскнули, упустив
Близкую добычу свою,
Только синий, семисаженный язык
В водовороте мелькнул
И пропал…
Защищенный силой айыы
Солнечного племени сын,
Высоко над бездной взлетев,
Упал на темя горы;
На девять сажен
Землю пробив,
До бедер в камне увяз.
Там лежал он,
Едва дыша,
В человеческом виде своем,
Ударом об землю оглушен,
Еле-еле ресницами шевеля.
Тяжело гудело
Темя его,
Горело его лицо;
Из трещин кожи
Брызгала кровь,
Звон не смолкал в ушах;
Ныли все суставы его,
Но был он жив, невредим.
Три исполина богатыря,
Три Стража Смерти, как гром,
Из трех могучих глоток своих
Испустили радостный крик:
— Чист он, сын небесных айыы,
Ни в чем не повинен, видать!
Этот парень
На всей земле
Равного себе не найдет…
А как только отдышится он,
Да как с духом опять соберется он,
Да если опустится он
В пропасть, в подземный мир,
Где племя гнездится
Ап-Салбаныкы,
Да если без робости он
Потягаться силой решит
С чародеем Алып Хара,
Да если его в бою победит,
То навеки в трех великих мирах
Утвердит он доброе имя свое!
Подымется выше каменных гор
Толстая слава его! —
Так Три Стража,
Между собой рассудив,
Нюргун Боотура кругом оправдав,
Обратились грозно
К Уот Усуму,
Молвили сурово ему:
— Теперь твой черед
Садиться верхом
На Халбас-Хара вихревой,
Очищать себя от грехов! —
Самый отчаянный удалец
В племени абаасы,
Обманщик и клеветник,
Не боящийся ничего,
Хоть и пойманный в воровстве,
Умеющий отпереться всегда,
Самый матерый в злобном роду
Адьараев-богатырей,
Самый лютый среди врагов
Солнечного рода айыы,
Видя, что час испытанья настал,
Попятился невольно назад,
Всем огромным телом своим задрожал
Судорожно у него
Дюжая изогнулась спина;
Как от простуды, заныли вдруг
Толстые кости его…
Мороз от страха
По коже подрал,
Дух его в расстройство пришел,
Ужас его охватил,
Когда со свистом над ним пронеслось
Вихревое увертливое вервие
Огненного Халбас-Хара,
Когда вскипело грозной волной
Бескрайнее перед ним
Море Энгсэли-Кулахай.
Величественно вздымалось, гремя,
Ненасытное лоно его;
Высокой волной взлетал
Кипящий бурный прибой,
Играя вспышками синих огней,
Алея кровавой пеной своей…
Неистово ломится в берега,
Неустанно о скалы бьет,
Яростно крушит крутизну,
Прыжками могучими высоко
Взлетает над береговою грядой
Море Энгсэли-Кулахай…
Нераскаянный вор и злодей,
Всеми проклятый негодяй,
Даже злобной своей родней
Изгнанный Уот Усуму
От ужаса изменился лицом,
Так вспотел, что испарина от него
Облаком поднялась…
Опечалился он, головой поник,
Тяжко начал
Трудно вздыхать,
Начал как перед смертью икать;
Широко разинул
Черную пасть,
Завопил,
Разразился мольбой.
