Судя по укоризненному взгляду Башки, в когнитивных способностях подопечного начала сомневаться и она. Я, привыкший к разного рода новобранцам и их тупым вопросам, ответил достаточно спокойно.

— Мы жили возле парка. Значит, наш район был Парковый. Табличку видел на здании?

— Ага.

— Там написано, что дворец железнодорожников, вот там железная дорога. Значит, район…

— Железнодорожный, — протянул Тремор.

— Молодец, отправим тебя в «Что? Где? Когда?» играть на следующие выходные.

— Хорошо. Это куда, в Промышленный район?

Крыл громко хохотнул, а Блокиратор закатил глаза. Я похлопал Тремора по плечу. Ничего, с каждым бывает. Может, мозг получил много новой информации и чтобы спасти сознание подопечного, решил частично отключиться.

— Можешь вычеркивать его из списка подозреваемых, — подала голос Бумажница. — Тупой, как пробка. Это еще с момента обморожения ноги стало понятно.

— Тебя не спросили.

— Что, Шипастый? — подался вперед Тремор.

— Ничего, — отмахнулся я.

— Шип, это кто там, человек? — толкнула меня в бок Алиса.

Мы замолчали, прильнув к окну. Кровавая ведьма оказалась права. Именно сейчас по одной из улиц, выходивших на главную магистраль, неторопливо выбрался незнакомец. Одет он был странно: в длинном замызганном плаще, с грязным от копоти и сажи лицом, в шлеме, с притороченном к нему монокуляром ночного видения. При этом без оружия. Да и двигался человек с таким видом, словно в мире у него не существовало врагов. Это в Городе-то!

— Тихо! — прошипел я, вскидывая «Вал».

— Шипастый, а вы решили убить его? — зашелестел над ухом Тремор.

— Какой с него мертвого толк? — ответил я, уже прицеливаясь. — А вот раненый он далеко не убежит. И нам что-нибудь расскажет.

Палец мягко лег на спусковой крючок. Не зря я периодически брал пилочку у Алисы и проходился ребристой поверхностью по подушечке указательного пальца. Старый трюк для повышения чувствительности. «Вал» выплюнул пулю в ногу незнакомца, а я уже приготовился дать команду к наступлению.

Однако человек повел себя странно. Он никак не отреагировал на выстрел. Будто того и не было. Быть не может. Я слышал, как пуля ударилась об асфальт. Значит, прошла навылет. А промахнуться я не мог. С такого расстояния это просто невозможно.

Незнакомец остановился, не делая никаких попыток с громким криком упасть, держась за раненую ногу. Нет, он стал осматриваться вокруг.

Ну ты сам виноват. Я прицелился в живот, уже действительно сомневаясь в своих стрелковых способностях и даже забив на то, что нам нужен язык. И снова нажал спусковой крючок. Опять ничего! Этот засранец и бровью не повел. Лишь немного повернул голову, наконец поняв, откуда ведется огонь. Я давно привык к фокусам Города и его выкрутасам. Поэтому в чертовщину не верил. Если этот гад ведет себя так, значит, на то есть какое-то объяснение. И я намеревался его получить.

Как такового преследования не было. Во-первых, ломиться за непонятным чуваком с двумя ранеными оказалось просто глупым решением. Во-вторых, район мы не знали. Вдруг незнакомец решит загнать нас в ловушку. А я бы сделал именно так. В-третьих, имелся у меня на такой случай джокер в рукаве. И звали его Крылатый.

Пацан взлетел и с равнодушием дрона завис возле одной из крыш, спрятавшись за выходящую трубу дымохода, и оттуда рассматривал убегающего. И только после минуты промедления неторопливо двинулся за ним, перебираясь с крыши на крышу, чтобы вероятность «срисовать» его была меньше. Не мне учить Крыла в делах наблюдения после стольких вылазок. Он парень не глупый, сам знает, что именно надо сделать. Я же пока начал готовиться к дальнейшему продвижению.

Даже если этот тип вдруг улизнет, что вообще вряд ли, нам в любом случае придется углубляться в Железнодорожный район, чтобы добраться до теплых земель. Поэтому было решено отправить Психа, Слепого и Мишу за санями. Старик здесь выступал в роли основной убойной силы, Крикун должен был сканировать местность на предмет врагов, а лекарь займется санями. Пустые они не так уж много и весят.

Однако существовал и еще один важный момент, который после обнаружения короны, я старался учитывать — нельзя оставлять всех Молчунов вместе. Мне на память приходили ребята из южных регионов, которые поодиночке были вполне вменяемыми пацанами. Но если в роте их оказывалось больше двух, то, создавалось впечатление, что сюда переезжал весь аул. В условиях нынешней толерантности, конечно, звучит грубо, зато невероятно наглядно отражает действительность.

Вот и у меня начинало вызывать беспокойство, когда Молчуны негромко переговаривались внутри своего кружка по интересам. Поэтому я и отправил Мишу вместе со своими. Тот был одним из негласных лидеров. В дальнейшем так и придется их тусовать. Потому что отпускать на разведку или какое-нибудь задание только Молчунов, я тоже не хотел.

— Тремор, Кора, вы в карауле. Будьте начеку, держите район на виду. Потом поменяетесь. Я огляжусь.

Моя команда послужила своеобразным сигналом к действию для остальных. Гром-баба плюхнулась тут же на свою массивную пятую точку, не обращая ни на кого внимания. Алиса «зависла» стоя, видимо, углубившись в интерфейс. Да и прочие стали постепенно выпадать из реальности.

Я же помимо наставленией дал знак Коре быть внимательной. Мол, на тебя основная надежда, в случае чего. Пусть и еще не оправившись от раны, именно она представляла для меня более серьезную машину для убийства врагов. А после вышел, чтобы осмотреть дворец культуры.

Понятно, что надежды найти здесь что-нибудь ценное почти не было. Все, что можно — давно вычистили. Тем более, как оказалось, охотников хватало. Стрелки ходили, словно у себя дома. С другой стороны, так оно, наверное, и было.

Но чем дольше я брел по комнатам, тем яснее ко мне приходило понимание, что даже когда мы только очнулись в Городе, здесь вряд ли имелось нечто интересное. Ты можешь прогуляться с семьей в ясный погожий денек до музея или посетить консерваторию. И ты не пойдешь туда же, когда над головой будет реветь воздушная тревога.

Только в одной из небольших комнат я задержался. Мое внимание привлекла странная инсталляция — книга на стене, в которую был воткнут ржавый нож. Я попробовал вытащить оружие, куда уж там. Тот даже не поддался. Зато внимание привлекли строки на раскрытой странице, выделенные чернографитным карандашом:

«… и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его».

Угу, звучит как мой обычный вторник. Я не такой тонкий знаток священных книг, как тот же Слепой, но общее понимание, что за штука передо мной, появилось. Я с трудом рванул книгу на себя, она категорически хотела остаться на клинке ножа, и заглянул за обложку. Так и есть — «Новый завет».

У меня у самого с Богом весьма сложные отношения, но зачем здесь эта картина маслом? Кто-то резко стал атеистом? Или это послание? Вообще непонятно. И что самое неприятное, внутри родилось ощущение беды. Словно я стал свидетелем чего-то ненужного и мне открылось откровение, где по отдельности все символы ясны, но когда они сходятся вместе — непонятно ничего.

Обратно я вернулся со смутной тревогой, ожидая чего угодно. Но нет, все оказались на месте. Даже стали рассказывать о новых способностях. Мои ребята делились новой информацией с воодушевлением, а вот Молчуны нехотя. Словно открывали свои карты с козырями. Или, может, мне так показалось?

Блокиратор взял Воровство. Теперь он был способен на непродолжительное время забрать способность, используемую против него. Башке досталось Оцепенение. Своего рода введения врага в ступор, во время которого он ничего не мог сделать. Я даже чуть не сплюнул. Все-таки не люблю я эти штуки, когда ковыряются в мозгу.

— Я говорить ничего не буду, — сказала Гром-баба. — Смотри. Называются Кулаки боли.