К тому же крыс стала добивать легкомысленно оставленная в тылу Гром-баба. От ее ударов подрагивал бетон под ногами, а иногда танк позволяла себе прокомментировать очередную смерть твари крепким словцом. Вроде «блядское отродье» или «мерзкий выблядыш». Нет, правильно говорят, что все матерные слова в русском языке всего лишь производные из трех существующих.

А потом все внезапно стихло. Я, с бешено стучащим сердцем, поднял фонарик и посветил вниз. Кора в «боевом костюме» устало сидит на лестнице спиной ко мне. Признаться, я даже не услышал, как она сражалась после падения на нее танка. Да и не до этого было. Гром-баба стояла на коленях посреди рассыпанных кристаллов, словно падишах из «Золотой антилопы». Ладно, тут Голос молодец. Хорошо придумал. Я представил, как пришлось бы убирать эти многочисленные мертвые туши. Приятного мало.

Кстати, вокруг нас тоже было порядочно разбросано кристаллов. Надо будет посчитать по головам, точнее по камушкам, с насколько большим выводком мы столкнулись. Видимо, это была часть внушительной разведгруппы. Правда, меня терзали сомнения, не улизнула ли хоть одна особь?

— Гром, как там внизу?

Как я уже говорил, работать в крепко сбитом коллективе — одно удовольствие. Танк сразу поняла, что именно я имею в виду. Вытащила из инвентаря свой фонарик — совсем простой, раньше являвшейся частью брелка. Включила его и поводила вокруг.

— Чисто, Шип. Да и я бы услышала, если бы кто-то ушел.

Это хорошо. Значит, мы уничтожили весь выводок. Конечно, остальные особи могут спохватиться, что же случилось с их подруженциями, но думаю, это будет не в ближайшие несколько часов. А мы тем временем решим, что делать дальше.

На лестнице послышался торопливый звук шагов. Ну да, у нас же ближе всего из всех остальных были Слепой с Башкой.

— Чего шлучилошь? — спросил Слепой, держа автомат наготове.

Я ожидал ехидного комментария от Гром-бабы, что пока старик шляется с молодухой по крышам, мы тут вычистили от крыс подвал. Однако танк промолчала. Стареет наша Громуша. Впрочем, и у меня настроение было нешутейное. Поэтому я просто быстро и коротко пересказал, что тут произошло. К тому времени в подъезде собралась уже вся группа.

— И что делать будем? — спросил Слепой.

— Варианта два, — ответил я ему. — Первый — уходить. Здесь проблема в том, что делать это надо быстро, до темноты. У нас есть несколько подходящих вариантов, которые Крыл отметил прежде.

— Шип, — подала голос Гром-баба.

— Согласен, — понял я, куда она клонит. — Вариант не идеальный. Хотя бы потому, что никто не знает, будут ли там такие же сюрпризы внизу или нет. Что-то мне подсказывает, что это вполне возможно. Местный очаг здесь довольно давно, несколько недель. Наверное, эти крысы-кроты прорыли тут целую сеть.

— А второй вариант? — спросила Башка.

— Завалить проход и остаться здесь. Только придется пропозлти по лазу и сделать это подальше. Не хотел бы я, чтобы вместе с ним обвалился и дом.

— Шип! — уже сказала Гром-баба настойчивее.

— Я понимаю, что оба варианта не роскошь. Но уж прости, выбираем из того, что есть.

— Шип, крысиное дерьмо тебя побери, да заткнись ты уже! — чуть ли не проорала Громуша. — Хрен с ними с лазами и домами. Ты сюда посмотри.

Я не сразу понял, о чем она. Поводил несколько раз фонариком по лестнице и только потом обратил внимание на Кору. Первый раз, когда я осмотрел поле битвы, Громуша стояла на коленях, а блондинка сидела спиной ко мне. Теперь танк уже поднялась на ноги, а вот Кора своего положения не изменила. Разве что из боевой трансформации вышла. И тут меня под ложечкой так нехорошо засосало.

Спустился я одним прыжком, вскоре оказавшись лицом к лицу с Железной леди. Красивые губки Коры сейчас исказились от боли. А руками та сжимала живот.

— Как? — только и спросил я.

— Когда Гром на меня рухнула, я на секунду выпала из боевой трансформации, — чуть ли не плача, призналась блондинка. — Вот тогда меня и…

— Покажи, — передал я свой фонарь Громуше.

Кора чуть ли не хныча убрала руки, а аккуратно поднял разорванный на животе комбинезон. И чуть не выматерился. Потому что насчитал три укуса и один порез когтями. Тут даже никаких теоретических шансов, что могло повезти.

— Все так плохо? — спросила Кора.

— Да скажешь тоже, — заставил я себя улыбнуться. — Заштопаем, будешь как новенькая. Заживет до свадьбы, одним словом. Осталось только с женихами определиться.

Но стоило мне взглянуть на место ранения, как улыбка сошла с лица. Рана на животе Коры уже затянулась. Сама собой. Лишь немного окропив юшкой разорванный комбинезон. А на месте одного из укусов кожа уже начала темнеть, превращаясь в мерзкую черную корку.

— Ну что ты на меня смотришь?! Лечи!

— Давай, Шипастый, въеби ему! — бесновалась Бумажница, то ли правда соглашаясь со мной, то ли желая вывести из себя.

Только голос валькирии немного привел меня в чувство. Еще чуть-чуть и я действительно бы слетел с катушек.

В одной из комнат уже натопленной квартиры нас было четверо: Миша, Алиса, я и находящаяся в беспамятстве обнаженная по пояс Кора. Последняя лежала прямо на полу, посреди ковра. Который сейчас действительно задавал стиль всей комнате. Кора постоянно шевелила губами и дергала конечностями. Бредила, одним словом.

Все остальные столпились за дверным проемом. А если быть точным, еще дальше, за Гром-бабой. Та со словами: «Нечего тут смотреть», вытолкала всех наружу. Правда, теперь именно этим и занималась. Прижала пухлую руку ко рту и глядела на Кору. Судя по выражению Громуши, в ранении блондинки она винила себя. Нашла чем заниматься.

— Не получается, Шипастый, — покачал головой лекарь. — Точнее, получается, но уж слишком медленно. Я не успею ее полностью вылечить, силы закончатся раньше.

Алиса вопросительно посмотрела на меня, однако руки с тела «подруженции» не убрала. Я поразился спокойствию своей пассии. Она будто дзен постигла. Ну, или делала вид, что все происходящее здесь ее не касается. Ага, а при этом продолжала тратить свою силу, замедляя ток крови Коры.

Это Миша придумал. Ввести раненую в состояние, близкое к искусственной коме, чтобы зараза распространялась медленнее. Но и это нам не помогло. Даже два парамедика не могли спасти Кору своими методами.

Яд или токсин, который переносили крысы, оказался слишком сильным. За время, пока мы донесли сюда раненую, три мерзких отметины на животе потемнели еще заметнее и зарубцевалась. Теперь она напоминала огромные корки засохшей крови, с той лишь разницей, что находились не только на поверхности кожи, а вгрызлись еще глубже. Это если верить своим рукам. Как там на самом деле — хрен его знает.

— Хорошо, хорошо, — пытался я соображать.

И понимал лишь то, что ничего хорошего здесь нет. С момента ранения Белоручки до его превращения в непонятно что прошло несколько часов. Значит, времени у нас мало. Замечательный вывод, просто отличный. Тебе, Шип, с таким аналитическим умом надо в какую-нибудь академию наук.

Традиционными мерами Мише Кору не вылечить. Он не успеет убрать эту гадость. Значит, придется действовать грубыми и непопулярными методами. И будем надеяться, что зараза не задела внутренние органы. Потому что запасных у меня под рукой нет.

— Миша, сколько ты можешь поддерживать ее. Не лечить, а именно поддерживать, чтобы зараза не двигалась больше?

— Значительно дольше, — задумался тот. — Минут сорок. Но это все ориентировочно.

— У меня секундомера все равно нет, проверять не буду. Громуша, что у нас там есть из обезболивающих?

— Ибупрофен точно был, — не убирая руки ото рта, ответила она.

— Блядь, ты мне еще нурофен с клубничным вкусом предложи. Давай шустрее, ищи самое мощное. Слепой, ты здесь? — за могучим телом Гром-бабы трудно было кого-то разглядеть.

— Здешь, — протиснулся старик вперед.

— Ставь воду и продезинфицируй это, — передал я ему «Солдатика». Тот был наиболее острый. Все-таки затачивать ножи, как и со скуки чистить автоматы — являлось хорошей привычкой. Потому что оружие всегда должно быть в идеальном состоянии. Не знаешь, когда оно может пригодиться. — И еще вот это.