— Вопрос такой. Среди, как ты выражаешься, смертных, есть существо, отличное от нас. У него, не знаю как это правильно назвать, другая аура. Что-то мне подсказывает, что оно значительно сильнее нас. Но вместе с этим внешне мы никак не можем определить его.

— Полукровка, — кивнул Толстожопый, будто я вообще его не удивил.

— Что за полукровки?

— Создания, застрявшие среди миров. Вкусившие кровь Несущего Свет, но не отринувшие все людское. Они ненавидят сами себя. И тех, кто дал им силу.

От слов Толстожопого у меня похолодело внутри. Это что за тварь такую мы пригрели у себя на груди?

— Люди часто попадают в наш мир. Наверное, даже слишком часто. Они селятся на нижнем уровне бытия. Я сам когда-то был таким.

— Погоди, Толстожопый, вот с этого момента поподробнее, — встрепенулся я. — Ты хочешь сказать, что когда-то был человеком?

— Давно, много веков назад, — с некоторой досадой произнес гигант. Будто сам стеснялся этого. — Но Несущий Истину разглядел во мне искру. И поделился своей кровью. После чего и началось мое восхождение.

— Ага, вот только музыка играла недолго. Довосходился, — решил я сразу пресечь попытки ностальгировать. — А что с полукровками?

— Те сыны и дочери Несущего Свет, которые получают каплю его крови, но не идут по пути возвышения, застревают между уровней бытия. Они существуют, но возможности приблизиться в величии к Старшим Сыновья…

— Да я понял, понял, хрен когда они станут козырными типами вроде тебя. И вряд ли поселятся в артефакте в тщетной надежде когда-нибудь выбраться. Но перемещаться между мирами они могут?

— Если выполнят условия перехода по силе, — легко согласился Толстожопый. — Однако такое встречается не очень часто. Полукровки, как правило, не особо амбициозны. Вряд ли у кого-нибудь из них есть цель стать новым Голосом.

— Может, это вовсе и не требуется. Как я понял, Город значительно больше подходит им в плане проживания, чем ваш мир. Не сочти за оскорбление.

— Наш мир прекрасен в своей беспощадности и ужасе.

Я хмыкнул. Что-то мне подсказывает, что недвижка там не такая дорогая, как в Москве. Хотя по описанию, типичное Алтуфьево. Ну да ладно, бог с ним.

— Может, полукровки хотят пристроить свою жопу в более теплое место?

— Ну… — Толстожопый немного засомневался. — В принципе это возможно.

— А скажи еще одну интересную вещь, возможно ли, чтобы полукровки по доброй воли, взамен на некоторые преференции, стал служить, скажем, одному из сынов Несущего Истину?

— Полукровки жадны, честолюбивы и непредсказуемы. В этом они похожи на людей. Сын Несущего Истину должен обладать большим авторитетом и властью.

— Как, к примеру, Голос?

Вот вроде Толстожопый сверхсущество, проживший много веков и все такое, однако простой вопрос выбил его из колеи.

— Сыну Несущему Истину ниже своего достоинства брать в услужение полукровок.

— Только если он не хочет крепко усидеть на троне. Опять же, как Голос.

Вот теперь гигант совсем потерялся. Блин, мне даже Толстожопого немного жаль стало. Он оказался по-настоящему гордым моралистом, чье ханжество граничит с откровенной глупостью. Нет, дружок, Голосом бы ты не стал. А если бы каким-нибудь чудом и стал, то недолго удержался на этой должности.

— Спасибо, Толстожопый, я услышал все, что хотел. Не буду больше задерживать.

— Давай, жирный мешок с дерьмом, проваливай, — появилась на невидимой сцене Бумажница. — Держите его, держите.

— Не боишься, что скоро этот, как ты назвала его, мешок с дерьмом, освободится и тебе придется иметь с ним крайне неприятный разговор?

— Я привыкла решать проблемы по мере их поступления, — отрезала валькирия.

— А еще я слышал что-то про колодец и не плевать. Вроде даже поговорка такая была.

— Ой, Шип, не будь занудой. Разберемся как-нибудь. Сначала хорошо бы освободиться.

— Ты в это не веришь?

— С учетом всего того дерьма, в которое нас периодически погружают по самую маковку, уже начинаю сомневаться. Так что ты думаешь? Голос подослал в твой отряд полукровку?

— По крайней мере, это могло бы многое изменить.

По старой доброй традиции, разговаривая с Бумажницей, я попросту рассуждал вслух.

— Для чего полукровке пытаться максимально усложнить жизнь группы, в которой та находится? Либо она, в смысле полукровка, а не женщина, шизофреничка, либо у нее есть приказ сверху.

— Тогда почему бы тебя просто не убить? Это решило бы все проблемы. Ты уж извини, но без тебя всех остальных растащить на органы будет не так уж и сложно.

— Вот это то, что меня раздражает больше всего. Потому что в твоих словах есть логика. Я у меня четыре артефакта, еще два и будет полный комплект. Мне удалось поручкаться с сыновьями Несущего и получить ценную информацию. Меня действительно логичнее и проще убить. И не надо говорить, что Голос не имеет право напрямую воздействовать на людей. Держу пари, что именно полукровка уничтожила Полиграфа и Мерцающего.

— Или уничтожил, — хмыкнула Бумажница.

Перед глазами встал образ побелевшего от страха Слепого. Я сплюнул. Гадство, пока не разберусь с предателем, так и буду подозревать всех. Мерзкое ощущение, если честно.

— Или уничтожил, — согласился я. — Но полукровка решительным образом не собирается меня убивать. В этом я теперь уверен точно. Первый вопрос — почему, а второй — как ее вычислить?

Вспомнился старый французский фильм «Откройте, полиция». Там главный герой с этой проблемой разобрался мастерски. Позвонил по телефонному автомату и слил трем подозреваемым в измене людям разную информацию о своем местонахождении, а потом смотрел, куда приедут ажаны. Правда, в его случае получилось все весьма весело. Предателями оказались все трое.

У меня подобное не прокатит. И не только потому, что под рукой нет ни одного телефонного автомата. Попросту сливать нечего. Хотя стоило подумать о невозможности вычислить предателя, как в голове что-то защелкало, завертелось. Это не было похоже на четкий план, скорее на слабую схему возможных действий. Но ничего, я себе знаю, надо просто забыть на время про котелок с мыслями, а там, глядишь, в нем что-нибудь и сварится. И напротив, если сидеть и тужиться, нарочно пытаясь думать в определенном направлении, то точно ничего не получится. Забавно, но стоило это осознать, как сон пришел сам собой.

Утро ворвалось в мое сознание недовольным контральто Гром-бабы.

— Шип, ты тут весь день дрыхнуть собрался, что ли? За нами вообще-то погоня и все такое.

Ее недовольство, как и общее нетерпение остальных, объяснялось тривиально. Вчера, перед отбоем, я приказал никому ничего не делать до моего особого распоряжения. Казалось бы, чего может быть проще — откинься на спинке дивана, поразмышляй о чем-нибудь вечном. Для женщины, затюканной на работе и доме, так вообще красота. Более лучшего отдыха и представить трудно. Чего им еще надо, мне решительно непонятно?

Однако все выглядели недовольными. За исключением разве что Слепого и Психа. Последний сопел, уткнувшись своей лохматой головой в подушку, второй… А где он, кстати?

— Куда Слепого дели?

— В карауле он, сменил Психа под утро, — ответила моя пассия.

— Завтракали? — потянулся я, разгоняя кровь по телу.

— Да, уже скоро обедать надо будет, — продолжила показывать мне, какое у нее сегодня настроение Алиса.

— Это замечательно. Громуша, сваргань мне там что-нибудь на скорую руку. А я пока разведчику последние наставления дам.

Удивительно, но про утро, которое мудренее вечера, поговорка не врала. Мне, конечно, было далеко до Менделеева, который во сне выстроил систему периодических элементов в голове. Но пока тело отдыхало, мысли сложились в нужном направлении. И теперь у меня было подобие плана. Даже «Откройте, полиция» помогла. Еще говорят, что кинематограф ничему не учит.

Единственный слабый элемент плана — мне необходимо было довериться одному человеку. Если ошибусь, все рухнет. Поэтому я выбрал кандидатуру, которая в моем личном рейтинге стояла на первом месте.