Сука, такой редкий момент испортила. Ладно, значит, за Слепым. Тот встретил меня с удивлением и радостью. А когда я сказал, чтобы он шел в квартиру, даже спорить не стал. Бедняга. В одном Бумажница была права, Слепому дается все это дерьмо еще сложнее, чем остальным. Можно растереть суставы мазью, отогреться от холода под байковым одеялом, но от старости таблеток не придумали.

Внутри Слепой бросился к буржуйке, разминая озябшие пальцы. Его очки запотели и теперь он опять напомнил мне какого-то маньяка. Ну, разве что невероятно замерзшего и ослабленного. Я дал ему немного времени согреться, после чего тронул за плечо.

— Пойдем поедим.

— Иду, иду, Шипаштый, — улыбнулся он, принявшись протирать очки.

За разложенным кухонным столом уже расположилась вся честная компания. Гром-баба разливала ароматный гороховый суп с тушенкой в тарелки. От запаха заурчало в животе.

Группа ела бодро, быстро стуча ложками по дну керамических тарелок. Вместе с тем все были нахмурены, будто сосредоточены. Однако я знал истинную причину общей немногословности. Они подавлены. Моральный дух группы упал до плинтуса и там и остался. Наверное, именно в этот момент, я принял окончательное решение. Поэтому дождавшись, пока все доедят, и Гром-баба начнет наливать чай, я сказал то, о чем еще недавно опасался и подумать.

— Нам надо уходить отсюда.

Я смотрел на изменившиеся лица, которые вдруг покинула серая хмарь. Они неожиданно наполнились жизнью. Алиса, Кора и Псих заулыбались. Гром-баба нахмурилась. Слепой глубоко вздохнул, а Крылатый ухмыльнулся сам себе. Смотрел и думал, что говорить, куда нам стоит заскочить по пути, пока не буду.

— И мне надо сказать вам еще кое-что. Мне кажется, я схожу с ума…

Последующие несколько дней были посвящены предстоящему уходу из квартала, который по-настоящему стал нашим общим домом. Не думал, что когда-нибудь скажу подобное, однако мне даже было жаль оставлять место, которое с момента моего появления в Городе стал своеобразной тюрьмой, а потом превратилось в нечто родное.

Все новое всегда невероятно пугает. Оттого люди годами жалуются на крохотную зарплату, но не пытаются найти другую работу. Деревенские сетуют на гибель села, без всяких попыток куда-то переехать, а просто шагают к бабке Агафьи за поллитрой самогона. Женщины плачутся родственникам на побои мужа и в то же время с недоумением воспринимают предложение уйти от тирана.

Никто не понимает одной простой истины. Главный враг в жизни каждого — тот самый человек, который смотрит на тебя из зеркала. Ничего не падает с неба. Случай с Моисеем — исключение из правил. Он, как сказал бы Крыл, гребаный читер, который находился на короткой ноге с админами. Остальным для жизненных изменений приходится делать конкретные шаги. Иногда крайней неприятные.

Для начала Гром-баба произвела инвентаризацию продуктов, которые разделила семь равных частей. Вдруг нам придется разойтись и какое-то время, а может и вовсе до конца своих дней скитаться в гордом одиночестве. Из ее уст это прозвучало как-то одновременно жутковато и обыденно. Я даже удивился житейской мудрости Гром. Мне подобное и в голову не приходило.

Я занялся подсчетом патронов и оружия, и его дальнейшей чисткой. С автоматами и пистолетами у нас проблем не было. А вот по поводу боеприпасов наступала пора волноваться. Если бы мы нашли какой-нибудь армейский склад — это бы оказалось весьма кстати. Правда, я «забыл» отдать Башке две наступательные гранаты, что хоть как-то радовало. Ну, а что? Молодым человеком меня можно назвать с большой натяжкой, память уже не та. Что с такого возьмешь?

Заодно мы решили забрать с собой «буржуйку». Ту самую, которую сделали последней. Она была признана наиболее удачной и, что немаловажно, компактной. Вес не больше килограммов тридцати. Тяжеловато, конечно, но я как представлял, что придется останавливаться в незнакомом месте и мерзнуть всю ночь — силы как-то сразу прибавлялись. А сходу сделать качественную печь у Коры не выйдет. Или она потратит столько сил, что на следующий день будет еле ноги волочить.

У нашей блондинки была, конечно, одна способность для быстрого обогрева — то самое раскаление металла. Впрочем, использовать мы ее хотели в крайнем случае. Потому что в таком состоянии Кора быстро уставала.

Тащить «буржуйку» мы с Гром решили по очереди. Благо, в инвентарь она влезала. Остальные не вышли статью и крепкой спиной.

Правда, исходя из старой поговорки, «не умеешь работать головой, работай руками», Слепой вспомнил об одной интересной штуке, называемой в некоторых народах мира не иначе, как «сани». И вопрос об инвентаре и крепких спинах отпал сам собой.

Тут, кстати, и делать почти ничего не пришлось: нашли несколько пар лыж на антресолях, наживили на них здоровенный короб и готово. Жалко, что в роли вьючных собак вынуждены были выступить мы сами. Но теперь хотя бы можно свалить сюда «буржуйку», «пулемет» и еще всякую всячину.

Сделали по две пары снегоступов на каждого, соорудили палки, тоже с запасом. Чтобы не останавливаться на починку, а не переставать двигаться дальше.

Все это время Крыл занимался более подробной разведкой нашего предстоящего пути — изучал звериные тропы грызунов, отмечал кварталы, пригодные для коротких остановок, а также выбирал место для временного лагеря близ жреца. Я молил лишь об одном, чтобы волна не пришла раньше, чем мы были бы готовы.

Но накануне выхода, когда уже прилетел Крыл, и все практически сели ужинать, произошло неожиданное событие. Рындца взорвалась громким звоном, и мы, пусть и не сразу, поняли — это тревога.

Слишком давно ничего серьезного не случалось, поэтому наша бдительность немного снизилась. Меня же и вовсе терзали внутренний демон по имени Бумажница. Но как только пришло осознание опасности, боевой отряд преобразился. Это как с ездой на велосипеде. Если научился, то спустя много лет вспомнить основные навыки не составит особого труда.

На чердак мы ворвались, разделившись на две группы. Каждая заняла позицию возле своего слухового окна. Я пробрался в караулку, взглядом спросив у дрожащего Психа о причине тревоги. Вместо ответа тот кивнул в сторону главной улицы и показал мизинец, обозначающий цифру шесть. Это я его научил. Учитывая способность Крикуна, в количестве незваных гостей сомневаться не приходилось.

Я осмотрел чуть занесенную снегом главную дорогу. Погода сегодня была относительно неплохая. Слабый ветер оказался низовым, поэтому Крыл слетал на последнюю разведку без всяких дополнительных приключений. А вот путешествовать по Городу пешком я бы не стал — поземка портила все настроение для легкого моциона. Тут до нужника во дворе пока добежишь, проклянешь все на свете. Ветер колючий, злой, задувает за воротник и пронизывает насквозь. А здесь шестеро решили даже прогуляться.

Хотя увидел сначала я только три одинокие фигуры. Лишь постепенно из-за белой пелены появились остальные. Они шли медленно и тяжело, проваливаясь по щиколотки в снег. Не подготовились к дальнему путешествию. Да, наших снегоступов у них нет. Создавалось ощущение, что эти ребята стали исследователями Крайнего Севера поневоле. В весьма в короткий срок.

И не похожи они были на тех, кто штурмует чужие кварталы. Во-первых, их мало. Во-вторых, эти недотепы даже не думали прятаться. В-третьих, несмотря на странную, то и дело проваливающуюся походку, движения некоторых мне показались знакомыми.

Но, как говорил путешественник с чалмой в старом импортном фильме: «На Аллаха надейся, а верблюда привязывай». Поэтому я снял автомат с предохранителя. Лишним не будет.

Словно почувствовав это, шедший впереди человек поднял руки, выражая присущие просящим миролюбие. Огромный капюшон «аляски» открыл лицо, и я подтвердил верное предположение — Башка.

— Шипастый, это свои! — закричала она, явно опасаясь, что мы откроем огонь.

— Свои в такую погоду дома сидят, — пробурчала Бумажница.