Мгновение спустя он услышал знакомый стук ее лап, когда она подбежала, чтобы поймать его.
- Пожалуйста, - сказал он, когда она подбежала к нему. ‘Не усложняй ситуацию еще больше.’
- Нет, - сказал он громче. ‘Жди. Он снова показал ей свою плоскую ладонь, и она послушно остановилась. На этот раз он отступил назад, все еще глядя на нее, вытянув ладонь. Примерно через сотню шагов, когда она уже тускнела в его глазах, оставаясь лишь бледным пятном на дороге, она снова пошла за ним.
- Нет!- На этот раз он закричал и замахнулся на нее тренировочным мечом. - Нет!’
Она остановилась, склонив голову набок, в замешательстве.
- Нет, - снова крикнул он и пошел к ней, размахивая руками, но она просто стояла и смотрела на него.
- Прочь! - крикнул он, и она повернулась и сделала несколько шагов, но как только он отвернулся, она снова последовала за ним.
- Они убьют тебя!- теперь он закричал. Он ткнул ее тренировочным мечом, но она по-прежнему не двигалась. - Уходи, или они убьют тебя!- он снова закричал со слезами на глазах, а потом ударил ее тренировочным мечом.
Она взвизгнула, всхлипнула, присела на корточки и прижала уши. Затем он повернулся и побежал.
Он оглянулся через плечо, и она нерешительно шагнула за ним, так что он остановился, бросил в нее меч, повернулся и снова побежал, слезы застилали ему глаза.
Сначала он слышал только стук собственного сердца и собственные рыдания. Потом где-то позади завыла Буря. Он долго и печально звенел в лесу, и этот звук резал его, как лезвие ножа,но он продолжал бежать, всхлипывая и спотыкаясь, пока не выбрался из леса и не перешел вброд.
Когда он миновал холм Дарола, на дороге впереди показалась фигура всадника, темная тень собаки у ног лошади. Фигура спешилась, когда он приблизился.
- Бан? Это ты, сынок?- раздался знакомый голос.
Он бросился в распростертые объятия своего отца и долго стоял там, Буддай обнюхивал его, Таннон просто держала его, большие руки гладили его мокрые волосы.
‘Где же она?- Через некоторое время сказал Таннон.
‘О-она ушла, - пробормотал он. Вдалеке еще один вой прорезал ночь, долгий и печальный.
- Пойдем, парень, - сказал Таннон. ‘Я должен отвезти тебя в Бренин. Он поднял Корбана, осторожно посадил его на своего огромного коня, взобрался на него сзади, и они вместе поехали обратно в Дан-Каррег.
Пиршественный зал был более или менее пуст, когда Корбан последовал за отцом через него, обнаженная туша оленя была извлечена из сгоревшего очага.
Таннон провел его через ряд коридоров, остановившись перед широкой дверью, перед которой стоял воин.
‘Ты готов к этому, Бан?- спросил его отец. Корбан глубоко вздохнул.
Бренин и Алона были первыми, кого он увидел, сидя в креслах с высокими спинками. Талл и Пендатран стояли позади них. Перед ними стояла небольшая толпа: там была Сайвен, она пыталась улыбнуться ему, рядом с ней стояла его мама с напряженным и бледным лицом. Увидев Бетан, он почувствовал прилив облегчения.
Эвнис уставилась на него вместе с Хельфахом и Крейном. Он быстро отвел взгляд, устремив его на короля и Королеву.
Воцарилась тишина, когда он вошел в комнату, и громада Таннона заполнила дверной проем позади него. Король Бренин нахмурился, глядя на Корбана, и повел его вперед.
‘Как, как поживает Раф?- Тихо сказал Корбан, склонив голову.
- Брина ухаживает за ним. Она говорит, что он будет жить, - сказала Алона.
Корбан глубоко вздохнул. - Хорошо, - пробормотал он.
‘Нет, спасибо тебе, - раздался голос у него за спиной. Крейн, подумал он, хотя и не обернулся посмотреть.
- Молчать, - сказал Бренин. - У всех будет возможность высказаться, но только вместо тебя. В противном случае я вас всех выгоню, буду вызывать по одному.- Он смотрел поверх плеча Корбана, обводя взглядом небольшую толпу.
- Корбан, - сказал он. - То, что случилось, ужасно. Раф серьезно ранен, он мог погибнуть из-за существа, которое находилось на твоем попечении, под твоей ответственностью, как это было предписано моей женой в этой самой комнате. Я хотел бы знать подробности того, как произошло это событие, прежде чем выносить свое суждение, и для этой цели все здесь собрались. А теперь расскажи мне. Что случилось?’
Поэтому Корбан заговорил, сначала сбивчиво, но потом более отчетливо, чувствуя себя почти отстраненным от всего происходящего. Всю дорогу до крепости он тихо плакал, стараясь, чтобы Таннон ничего не заметил, и теперь чувствовал себя оцепеневшим и опустошенным. Он сосредоточился на том, чтобы сосредоточить свои мысли на пересказе истории, не дать им ускользнуть к Буре, одной в Баглуне.
Когда он закончил, Бренин позвал вперед Крейна и услышал совсем другую версию истории, о том, как Фаррелл подстерег его и Рафа, а затем как Корбан напал на них с Бурей. После Крейна были вызваны другие, чтобы дать свидетельства: Бетан, Фаррелл, наконец Хельфах, который первым вернулся в рощу вместе с Бетан. Королева Алона несколько раз перебивала их, задавая наводящие вопросы.
Когда все закончили, наступило долгое молчание, Бренин был серьезен, как ему казалось.
‘Здесь есть два вопроса, - сказал Король, нарушая молчание. - Первое-это мое мнение о Корбане и этом волке.- Он снова помолчал, нахмурившись. - Правда, как я вижу, заключается в том, что эта Буря вела себя так же, как и любая другая гончая, хотя и с более тяжелыми последствиями. Разве не так, Хельфах?’
Охотник переступил с ноги на ногу. ‘Наверное, - пробормотал он.
‘Если бы животное все еще было здесь, - продолжал Бренин, - его пришлось бы уничтожить, потому что оно оказалось непригодным для жизни среди нас. Но его здесь нет. Баглун-подходящее место для волка, и пока он не вернется сюда, я не стану предпринимать никаких дальнейших действий против него.’
- Что?- выпалил Хельфах.
- Твой сын участвовал в чем-то бесчестном, Хельфах. Он навлек позор на твою семью. Конечно, он не заслужил такой травмы. Случившееся-трагедия, и я сочувствую тебе и твоим родственникам. Тем не менее, я не вижу вины ни в одном из тех, кто собрался здесь.’
- Бесчестно? Только если ты ему поверишь, - сказал Хельфах, указывая на Корбана, - и отбросишь все, что рассказал тебе Крейн.’
‘Я не верю Крейну, - холодно сказал Бренин. - Рассказ Корбана подтверждают два свидетеля, Бетан и Фаррелл. Этот порез на руке Корбана был нанесен клинком, а на Фаррелле остались следы многих ударов, больше, чем мог нанести один человек.’
Хельфах фыркнул, но больше ничего не сказал.
‘Милорд, - сказала Эвнис. ‘Вопрос.’
Бренин махнул рукой.
‘Правильно ли я понимаю, что этот волк не пользуется вашей защитой?’
- Защитой? Волк? - Конечно, нет, - коротко ответил Бренин.
‘Тогда тебе будет все равно, если я решу поохотиться на него. В качестве какой-то компенсации Хельфаху, Рафу?’
Бренин нахмурился, но кивнул. ‘Ты можешь поступать так, как считаешь нужным. То, что ты выберешь для охоты в Баглане, - это твое дело, пока он ходит на четырех ногах, а не на двух.’
Эвнис коротко кивнул.
Корбан почувствовал, как внутри у него что-то сжалось, словно кто-то схватил его за сердце. Охотится На Бурю.
‘Другое дело-Раф, - продолжал Бренин. - Он обнажил клинок на тех, кто не отсидел свою Долгую Ночь и не прошел испытания воина. Все знают, что это запрещено, что навыки, которым учат на Рябиновом поле, предназначены для того, чтобы защищать наш народ, тех, кто не может защитить себя – женщин, детей, стариков. Бренин замолчал. - У Рафа отобрали меч и копье. Я верну их, когда сочту нужным.’
- Да, - пробормотал Хельфах. - Мой король, - добавил он.
‘Хороший. Тогда пусть это будет конец всему.- Бренин хлопнул по подлокотнику кресла. - А теперь уходите.’
Комната быстро опустела. Бренин позвал Корбана, когда тот уже собирался уходить.
- Да, Мой Король.’
‘Какое-то время не отходи слишком далеко от крепости. И держись подальше от Баглуна. Я и слышать не хотчу о несчастном случае на охоте, который постиг тебя.’
