— Ты что же, думаешь, нас отправляют в академию без защиты от подобных охотниц за мужьями?

Я растерялась. А ведь правда: почему я не подумала об этом?

Кажется, за полгода до поступления Мойры в академию Лангария вызывала колдуна. Не обычного, а из редких — их легко узнать по цветным нашивкам на одежде. Такие развивают крупицы силы, которые большинству недоступны, чтобы со временем войти в одну из закрытых гильдий. Их услуги стоят баснословно дорого, но спрос на них всегда высок.

В тот день, едва колдун появился у парадной двери, меня отправили к себе. Уже наверху, бросая последний взгляд на холл, я успела заметить мужчину в дорогих одеждах и с небольшим, но с виду увесистым чемоданчиком. Колдун пробыл у нас почти два часа. Причем, судя по звукам, пробыл в покоях Мойры. Лангария все это время оставалась с ними. Она же, едва гость ушел, вызвала Ригге. Набравшись смелости, я приоткрыла дверь и в щелку подглядывала, как Ригге выбежала из комнаты, как исчезла ненадолго, а после вернулась, неся стопку чистых полотенец. Отдала их и забрала грязные, перепачканные в крови и чернилах.

Тогда я не связала визит колдуна с предстоящим обучением Мойры в академии. Теперь же все наконец обрело смысл.

Для светских мероприятий обычно хватает защитного артефакта или мощного амулета, но долгосрочный результат могут гарантировать лишь зачарованные письмена, выведенные на коже. Судя по всему, именно ради них Лангария тогда вызвала колдуна. И у Хэйдена, выходит, есть такие же.

Но это значит, я зря переживала? Зря… поцеловала его?

Меня бросило в жар от осознания содеянного. Голова пошла кругом, перед глазами заплясали белые мушки. Пол под ногами поплыл, и я пошатнулась. Упасть мне не дал Хэйден — он мягко подхватил меня и удержал за талию.

В этот момент в холле раздался командный тон Шантара:

— Отойди от нее, Морроу!

Хэйден не дрогнул. Даже не поспешил убрать рук с моей талии — сначала удостоверился, что я крепко стою на ногах, и лишь после этого отпустил.

— Ты слишком шумный, — спокойно заметил он, глядя на подошедшего к нам Ардена. — Впрочем, как всегда.

— Что за игру ты затеял? Пытаешься взять очередной реванш?

— Я не соревнуюсь с тобой, Шантар. И если ты уверил себя в обратном, это лишь твои проблемы.

— Да? — синие глаза зло прищурились. — Не пытайся одурачить меня! Я знаю — это ты подстроил то представление. Что, увидел рядом со мной халцедона и тоже решил поразвлечься?

— А ты с ней развлекаешься?

Арден на мгновение сбился. Бросил на меня быстрый взгляд и снова посмотрел на Хэйдена.

— Тебя не касается, Морроу, что и с кем я делаю. Но не смей приближаться к Илэйн.

— Илэйн, значит, — удовлетворенно хмыкнул он. — А твоя невеста в курсе, как яро ты кинулся за другой? Может, стоит ей рассказать?

— Ты нарываешься, — порычал Арден, наступая.

Хэйден шагнул вперед, одновременно задвигая меня себе за спину.

Происходящее все больше приближалось к опасному рубежу; нефритов явно следовало успокоить. Но как? Что может сделать халцедон против двух истинных темных? Полуночная Матерь, помоги!

Будто отвечая на мой мысленный призыв, зашевелилась одна из горгулий. Размяв плечи, она повернулась, обвела нас хмурым взглядом и остановила его на мне.

— Лерната Илэйн Дельвар, вас просят пройти к директору. Немедленно!

В голосе горгульи слышалось столько недовольства, что не оставалось сомнений: необходимость пробудиться от каменного сна совсем не радовала одну из хранительниц академии. Неудивительно, что, едва договорив, она поспешила вновь обратиться статуей.

Я смотрела на застывшее изваяние крылатого чудовища и в волнении сжимала пальцы. Уходить сейчас опасно — нельзя оставлять нефритов наедине. Но и пренебрежение приказами Мак-Фордин может обойтись слишком дорого. Что же делать?

— Иди, — Хэйден мягко подтолкнул меня в спину. — Не стоит заставлять директора ждать.

Я вскинула на него взгляд, надеясь… даже не знаю, на что именно я надеялась. Возможно, мне просто хотелось еще раз увидеть его улыбку. Но нет. На его лице вновь застыла маска отстраненной сдержанности. Почти такая же, какую обычно ношу я.

— Вы правы, артиэлл. Мне действительно лучше поторопиться.

Уважительно поклонившись обоим нефритам, я зашагала к выходу.

— Илэйн! — окликнул Арден. — Видящий камень. Он нужен тебе?

На секунду я замерла в нерешительности. Искушение ответить «да» и доказать собственную невиновность было велико. Но только я знала: темные не отступают от задуманного. И если Мак-Фордин в самом деле решила на меня надавить, она найдет способ. Причем, возможно, такой, что на его фоне гарпии покажутся безобидной шалостью.

— Нет, артиэлл, благодарю. Яркой вам луны.

Снова поклонившись, я поспешила в магистерский корпус.

Мойра права: не стоит накапливать долги у нефритовых колдунов. Я не знаю, считается ли уплаченным мой перед Хэйденом, но не хочу связывать себя обязательствами еще и с Арденом.

Хэйден…

С чего я вообще решила, что ему нужна моя помощь? Какая самонадеянность — думать, будто халцедон способен защитить нефрита! И не простого нефрита, а наследника рода!

Наследников с пеленок воспитывают иначе. Их приучают мыслить иначе. Видеть события иначе. И сами они становятся другими. Каждый такой нефрит — драгоценность, украшение рода. То самое, каким никогда не стать мне. Арден ошибся, пытаясь сравнить меня с истинными детьми ночи.

Хэйден же выделяется даже на фоне ему подобных. Кроме всех достоинств наследников, Хэйден обладает выдержкой и статью северян. Находиться рядом с ним тяжело, но, раз приблизившись, раз вдохнув его запах, держаться на расстоянии становится невозможно.

Опасные мысли, искушающие. Я старалась гнать их прочь, но они упрямо возвращались. Даже волнение перед встречей с Мак-Фордин почти не ощущалось — для него будто попросту не осталось места. Ни в мыслях, ни в сердце.

У заветной двери с табличкой, на которой в две строчки замерли витиеватые буквы, я остановилась. Оправила платье, волосы, выпрямила спину и постучала. Мне разрешили войти.

В эту нашу встречу Алира Мак-Фордин не сидела за столом — она стояла у окна, скрестив на груди руки и задумчиво смотря вдаль. Едва я закрыла за собой дверь, она обернулась и одарила меня доброжелательной улыбкой.

— Здравствуй, Илэйн, — мягко произнесла артиэлла, чуть растягивая гласные. — Проходи, пожалуйста. Садись.

Я послушно заняла одно из кресел.

— Мерула Найрин поведала мне о твоем проступке, — вздохнула она. — Неужели магистры успели настолько тебе досадить, что ты решилась испортить их ужин? Сначала попытка сорвать занятие у Дис-Роны, потом это… Зачем, Илэйн?

Директор посмотрела на меня с осуждением.

Мы обе понимали, что происходящее — спектакль. Но, судя по всему, Мак-Фордин наслаждалась выбранной ролью и не хотела из нее выходить.

— Я прошу прощения, артиэлла, — произнесла я с раскаянием.

Мне не нравился этот акт, но лучше проиграть его до конца и под первые овации покинуть сцену, чем сорвать представление и вызвать гнев постановщика.

— Одной просьбы мало, Илэйн…

Алира подошла к столу и оперлась на него поясницей, вставая так, чтобы смотреть на меня сверху вниз.

— Я хочу знать имена тех, кто набросил на тебя то проклятье.

— Почему это так важно, артиэлла?

Мне хватило секунды, чтобы пожалеть о своем любопытстве. Маска доброжелательности, замершая на красивом лице, дала трещину, и я отчетливо увидела раздражение, промелькнувшее во взгляде директора.

— Думать, Илэйн, следует лишь сильным. Слабым нужно учиться подчиняться и исполнять волю нефритов. Или сапфиров. Или изумрудов…

С каждой фразой подведенные алым губы все сильнее растягивались в улыбке. Еще не хищной, но настолько фальшивой, что становилось не по себе.

— Мы выпускаем сильных колдунов и ведьм. Однако сила некоторых заключается в умении служить. Ты ведь не хочешь больше проблем, Илэйн? Хочешь провести время до выпуска в мире?