Северное произношение вновь добавило моему имени особого звучания: тягучести, сладости, желанности. Голова закружилась. Захотелось, чтобы Хэйден позвал меня еще раз, чтобы его губы шептали только мое имя. Но я не осмелилась попросить.

— Подожди, Лэйни, — удержал он, стоило мне потянуться за новым поцелуем. — Ты должна кое-что понять. О том, кто мы… кто я.

Я едва улавливала смысл его слов. Разум затуманился, и единственное, что я осознавала четко, — желание быть с Хэйденом. Ощущать его руки, скользящие по моему телу, чувствовать его губы, вдыхать его запах.

— Северяне ужасны. Мы собственники, Лэйни. Такие, которые не отступаются, которые готовы биться до конца. Только позволь мне поверить, что ты моя, и я не отпущу тебя. Никогда. Сейчас я еще могу отступить. Но если ты выберешь меня, если сама вручишь себя, то шансов передумать у тебя не будет. Я не дам их тебе.

Хэйден говорил тихо, но вместе с тем очень уверенно. Он предупреждал. Возможно, даже пытался напугать. Но только я не испугалась. Да и разве можно бояться чего-то столь желанного?

Улыбнувшись, я подалась вперед и вновь поцеловала Хэйдена. Жарко, жадно, отчаянно. Я цеплялась за него, как упавший в горную реку — за ветку, перекинутую через поток. Он нужен мне. Такой, какой есть. С его темным прошлым, с нашим туманным будущим. Неидеальный, опасный, честный. И мне неважно, кто его создал — Полуночная Матерь или Пресветлый Отец. Лишь бы он целовал меня так же крепко, как сейчас, лишь бы не отпускал.

Я твоя…

Мое тело тянулось к телу Хэйдена. Вжималось в него и с затаенным трепетом наслаждалось каждым миллиметром прикосновения.

Я твоя.

Душа рвалась навстречу, пробивала грудную клетку и, царапая костяными осколками сердце, вылетала на свободу — к нему, к Хэйдену.

Я твоя!

Даже моя сила, несмотря на нашу непохожесть, стремилась к единению. И клянусь, в его тьме мой свет сиял.

— Нам лучше остановиться сейчас, — выдохнул Хэйден, с трудом разрывая поцелуй. — Пока я еще в силах это сделать.

Его признание опьянило. Сердце, и без того заходившееся взволнованным ритмом, забилось быстрее. Губы обожгло. Я подалась вперед, желая продолжить, но тут услышала знакомый голос:

— Отвали, Минакс! Все со мной в порядке!

Мимо укрытой гобеленом ниши, в которой мы прятались, прошел Арден.

— Прости, друг, но ты выглядишь преотвратно. Ты сам себя видел?

— Отвали! — рявкнул он. — Я в порядке! В порядке, слышишь? Мне нужно лишь продержаться до зимних праздников… До зимних праздников, а потом она станет моей. Моей!

Одержимость в низком голосе звучала до того отчетливо, что я непроизвольно прижалась к Хэйдену. Мы обменялись обеспокоенными взглядами. Кажется, времени осталось даже меньше, чем мы предполагали.

Следующие полторы недели пронеслись, словно морозный ветер между башен академии: стремительно, со слышимым свистом — слишком быстро, чтобы суметь ухватиться за призрачный хвост.

Все свободное время мы с Хэйденом занимались подготовкой к ритуалу: проверяли настойку гелиотропа, чертили на листах символы, запоминая каждое движение кисти, проговаривали слова активирующей команды.

В день, когда территория вокруг академии укрылась снегом, тяжелым и липким, Хэйден исчез. Я видела его лишь мельком за завтраком, а на обеде он уже не появился. На ужине тоже.

Подгоняемая беспокойством, я добежала до жилого корпуса. Однако стоило шагнуть в коридор второго этажа, как сильная рука обхватила меня поперек талии, сжала до боли и потянула в сторону. В нос ударил запах металла.

Узнавание случилось в секунду.

— Нет! — я дернулась, пытаясь вырваться из стальной хватки.

— Не бойся, Лэйни, — жаркое дыхание опалило кожу. — Я не дам тебя в обиду, никому не дам… И сам не обижу. Я просто хочу быть рядом. Ведь ты же моя. Моя!

Голос Ардена звучал взволнованно. Слова вырывались быстро, окончания смазывались. Колдун не говорил — бредил!

— Артиэлл, пожалуйста, отпустите меня, — произнесла я как можно мягче. — Нас могут увидеть и…

— Нет! — Арден стиснул меня сильнее, заставив охнуть от боли. — Не отпущу! И никому не отдам!

— Вы делаете мне больно… Ай!

Я вцепилась в обвившую мою талию руку, попробовала отодвинуть ее, но колдун, кажется, и не заметил моих усилий.

— Мне тоже больно! Больно, что приходится держаться на расстоянии, смотреть на тебя и не иметь права прикоснуться. Но осталось немного. Немного, Лэйни! Меньше трех недель! Три недели… — в его голосе проступил холод. — Нет, это слишком долго. Я не могу столько ждать. Не могу!

Мужские пальцы впились в мое тело. Даже сквозь платье я ощущала, как они сминают мою кожу, вдавливаются в нее. Прикосновение обжигало, заставляло непроизвольно дергаться в попытках высвободиться. Но только чем сильнее я трепыхалась, тем крепче Арден меня сжимал.

— Почему ты вырываешься, Лэйни? Мы же предназначены друг другу. Ты родилась, чтобы принадлежать мне. Неужели не понимаешь? — жарко шептал он, сдавливая все сильнее.

Из глаз непрошено брызнули слезы.

Мимо по коридору прошагал высокий, затянутый в форменный китель лернат. Его взгляд даже не зацепился за нас, словно… словно и не видел вовсе!

Ужас осознания скользнул под кожу и разлился по венам стылой рекой.

Нет! Только не полог!

— Да-а-а, — протянул Арден, явно почувствовав, как я испуганно замерла. — Никто не помешает нам, Лэйни. Я же говорил — ты только моя! Никто даже не увидит тебя.

Это уже не одержимость — чистое безумие! Нужно остановить его! Но как? Что халцедон может противопоставить нефриту? Светлый дар тут не помощник, а тьмы во мне не больше крупицы.

Мысли проносились стремительно. Я едва успевала их осознавать. Единственное, что я понимала отчетливо: без посторонней помощи мне не справиться.

— Хэйд… — начала я и замычала, едва чужая ладонь зажала мне рот.

— Нет, не надо, — нежно, почти ласково прошептал Арден, касаясь губами моего уха и вызывая во мне новую волну ужаса. — Забудь его имя. Забудь имена всех вокруг, помни только мое. И повторяй его, Лэйни. Снова и снова… — выдохнул он и, сжав меня до слепящих пятен перед глазами, потащил в сторону.

Я задергалась изо всех сил: мычала, пыталась укусить ладонь, зажавшую мне рот, стучала каблуками, норовя вдавить их в носок шантаровских туфель. Но Ардена, казалось, это лишь забавляло. Он тихо посмеивался и продолжал увлекать меня вглубь коридора.

Слезы все сильнее застилали взор, сердце рвало отчаянием. Я боялась. Но не самого Ардена, а охватившего его безумия.

Внезапно он издал приглушенный звук — полувздох-полустон — и начал оседать. Меня выдернули из его хватки и потянули к лестнице.

— Бегом, Лэйни, бегом! — взволнованно произнес Киган. — Пока этот индюк не очнулся!

Я послушно припустила за другом. Не сбавляя скорости, глянула через плечо на лежащего на полу Ардена и вновь посмотрела на Кигана. Вместо ответа тот тряхнул зажатой в руке массивной книгой в алом переплете.

— Зря я недооценивал силу знаний! — ухмыльнулся он, выбегая на лестницу и устремляясь вверх.

Я не отставала. Свободной рукой придерживала юбку, чтобы не оступиться.

— Как… ты… смог? — слова вырывались на каждый выдох.

— Врезать? С удовольствием! Прям от всего сердца!

Киган тоже дышал тяжело, но старался не показывать этого.

— Нет… я… про… полог…

— Повод? Повод напрашивался уже давно. Может, ты и не видела, но последние месяцы он косится на тебя, как я… на… рагу, — под конец фразы дыхание у него все же сбилось.

Взбежав на седьмой этаж, Киган хотел остановиться, но я мотнула головой и продолжила забег. Друг, кивнув, пристроился сбоку.

Арден не знает, где именно я живу. Но, кажется, еще в самый первый день он решил, что меня поселили на седьмом этаже. Значит, прятаться стоит выше.

Лишь оказавшись у моей двери, мы оба привалились к стене и попытались восстановить дыхание.