– Амабель позвонила по телефону преподобному Ворхизу. Он пришел вместе с тремя другими мужчинами, и они отправились посмотреть, в чем дело. Вернувшись, они сказали, что ничего не нашли. И тоже, как и она, начали меня уверять, что это был ветер. Преподобный Ворхиз опять обращался со мной так, будто я или ребенок, или идиотка.

– Или, хуже того, истеричка.

– Вот именно. Ее кто-то убил, Джеймс. Не может быть, чтобы это был несчастный случай. Ведь это именно ее крики я слышала в первую ночь после приезда – три дня назад, а потом вчера. Вчера ночью они ее и убили.

– «Они»? Что вы имеете в виду? Салли пожала плечами, вид у нее был слегка растерянный.

– Сама не знаю. Просто мне кажется, что это так.

Зазвонил телефон. Джеймс взял трубку. Это был Сэм Норт. Салли прислушалась к тому, что говорит Джеймс.

– Да, женщина. Возраст трудно определить – от молодой до средних лет. Ее принесло приливом, и волны били тело о камни уже несколько часов, сколько именно – не знаю. Что ты собираешься предпринять, Сэм? – Выслушав ответ, он сказал:

– Небольшой городок под названием Коув. Это примерно в часе езды от тебя, на юго-запад. Знаешь? Очень хорошо. Как раз сейчас ее осматривает местный врач. Но у них тут нет никаких правоохранительных органов, и вообще ничего в этом роде. Да? Хорошо. Считай, что уже сделано. Его зовут доктор Спайвер, в самом конце Мэйн-стрит. Номер телефона у тебя есть. Хорошо. Спасибо, Сэм.

Повесив трубку, Джеймс сообщил:

– Сэм сейчас же позвонит окружному шерифу. Он обещал, что в Коув пришлют кого-нибудь заняться этим делом.

– Надеюсь, это произойдет скоро, – заметил доктор Спайвер.

Он вошел в маленькую гостиную, вытирая на ходу руки. «Какой циничный жест, – подумала Салли, глядя на старческие руки, покрытые пигментными пятнами, – учитывая, к чему эти руки только что прикасались».

В этот момент в дверь постучали, и доктор крикнул:

– Войдите!

Это оказался преподобный Хэл Ворхиз, а за ним по пятам следовали еще четверо стариков – те самые, которые большую часть времени проводили за игрой в карты, сидя вокруг большой старой бочки.

– Какого черта тут творится, док? Прошу прощения мэм, но мы слыхали, что вы нашли труп у подножия скал.

– Это правда. Гас, – ответил доктор Спай-вер. – Все знакомы с мистером Квинланом и Салли – племянницей Амабель?

– Знакомы, док, – кивнул Пурн Дэвис. – Так что происходит? Расскажите-ка побыстрее, пока не появились леди. Не хочу, чтобы они услышали об этом и расстроились.

– Салли и мистер Квинлан нашли тело женщины.

– Кто она? Вы ее узнали? – вступил в разговор Хэл Ворхиз.

– Нет. Она не из наших мест. На ее одежде я тоже не нашел ничего, по чему можно было бы узнать хотя бы имя. А вы что-нибудь обнаружили, мистер Квинлан?

– Нет. В ближайшее время окружной шериф кого-нибудь пришлет. А заодно и медэксперта.

– Хорошо, – кивнул Спайвер. – Понимаете ли, она могла быть чем-то убита. Лично я сказал бы, что это несчастный случай, но кто знает? Я не могу провести здесь необходимые исследования, а для вскрытия у меня нет ни инструментов, ни оборудования. Я, повторяю, голосую за то, что это был несчастный случай.

– Нет, – вмешалась Салли. – Никакого несчастного случая. Ее убили. Я слышала, как она кричала.

– Полно, Салли, – сказал Спайвер, протягивая к ней pyкy. Ту самую, которую только что вытирал. – Вы же не думаете, что завывание ветра, которое вы слышали ночью, было криком этой несчастной.

– Именно так я и думаю.

– Но мы, все четверо, не обнаружили ничего подозрительного, – это был голос преподобного Ворхиза, – а поиски продолжались добрых два часа.

– Вы просто не там смотрели.

– Хотите, я дам вам чего-нибудь успокоительного?

Салли посмотрела на старика, который стал врачом еще до того, как ее мать появилась на свет. Она уже встречалась с ним накануне. Спайвер был добр, хотя, может быть, не очень внимателен. Салли понимала, что он совсем не рад ее присутствию и считает, что ей здесь не место, но, коль скоро она племянница Амабель, он будет стараться быть добрым. Вообще, если задуматься, пока что все, кого она успела здесь встретить, были добры к ней и отменно любезны. Но все-таки она интуитивно чувствовала, что они не хотят ее присутствия в своем городе. Должно быть, все дело в том, что она – дочь убитого человека. Интересно, как они отнесутся к ней теперь, когда они с Джеймсом нашли труп той самой женщины, чьи крики – а она в этом не сомневалась – так ее пугали.

– Дать мне успокоительного, – медленно повторила Салли, – чего-нибудь успокоительного. – Она рассмеялась низким, неприятным смехом, заставившим Квинлана поднять голову.

– И все-таки будет лучше, если я вам чего-нибудь дам, – произнес Спайвер и, торопливо повернувшись, наткнулся на край стола. Великолепная лампа от Тиффани с грохотом упала на пол. К счастью, она не разбилась.

Он ее не видел, понял Джеймс. Несчастный старик почти ослеп. Вслух же он как ни в чем не бывало произнес:

– Не стоит, док. Мы с Салли сейчас уйдем. Детектив из полиции Портленда обещал мне, что пришлет сюда шерифа. Вы сможете передать ему, что мы будем в доме Амабель?

– Конечно, – ответил Спайвер, не глядя на них. Он стоял на коленях и ощупывал трясущимися руками бесценную лампу, проверяя все ее части, чтобы убедиться, что она не разбилась.

Когда они уходили, он все еще оставался на полу. Остальные мужчины в этой маленькой гостиной с дорогим бухарским ковром на полу молчали.

– Амабель говорила, что он слепой, как крот, – объяснила Салли, как только они вышли из дома на яркий полуденный свет. Вдруг она остановилась как вкопанная.

– В чем дело?

– Я совсем забыла: нельзя, чтобы полиция знала, кто я. Они могут позвонить полицейским в Вашингтон, и те пришлют кого-нибудь, чтобы забрать меня. Они заставят меня вернуться в то ужасное место, или убьют, или...

– Нет, ничего не будет. Я об этом уже подумал. Не волнуйтесь. Ваше имя – Сьюзен Брэндон. С какой стати они могут в этом усомниться?! У них нет никаких причин. Просто расскажете им свою версию, и они оставят вас в покое.

– У меня есть с собой черный парик. Я, пожалуй, его надену.

– Думаю, не повредит.

– Откуда вы можете знать, что им нужно только выслушать мои показания? Вы не лучше меня понимаете, что здесь происходит. А, ясно! По-вашему, они могут не поверить, что я две ночи слышала женские крики.

Как можно терпеливее Джеймс произнес:

– Даже если они и не захотят вам поверить, это ничуть им не поможет, ведь так или иначе у них на руках труп женщины. Вы слышали женский крик, теперь она мертва. Не думаю, что у них есть большой простор для фантазии. Так что, Салли, возьмите себя в руки и постарайтесь не разваливаться на части. И помните, что с этой минуты вы – Сьюзен Брэндон, хорошо?

Салли вяло кивнула, а Джеймс подумал, что вряд ли ему когда-либо доводилось видеть лицо, выражавшее такой неописуемый страх.

«Хорошо, что у нее есть парик, – подумал он. – Ее лицо не из тех, которые легко забываются, а в последнее время, видит Бог, оно мелькало на телеэкране более чем достаточно».

Дэвид Маунтбэнк ненавидел свою фамилию с тех самых пор, как заглянул в толковый словарь и выяснил, что это слово означает «фигляр или шарлатан». Каждый раз, когда он встречался с важной персоной или с каким-нибудь тузом, казавшимся на вид достаточно толковым, шериф напрягался и держался все время настороже, ожидая и вместе с тем опасаясь, что в его адрес отпустят смешок, а то и какую-нибудь остроту. Вот и сейчас он собирался с духом, готовясь представиться стоявшему перед ним человеку.

– Я – шериф, Дэвид Маунтбэнк. Мужчина протянул руку.

– А я – Джеймс Квинлан, шериф. А это Сьюзен Брэндон. Она была со мной, когда два часа назад мы нашли труп.

– Здравствуйте, мисс Брэндон.

– Может, присядете, шериф Маунтбэнк? Шериф кивнул, снял шляпу и расслабился на мягком диване. Потом оглядел гостиную Амабель с таким видом, словно попал в магазин произведений современного искусства, от которых у него несварение желудка.