– У него три дочери, – сказала Селеста. Собираясь с мыслями, она смотрела куда-то вдаль.

– Знаю, – виновато проговорила Мадлен. – Сводные сестры Зигги.

Она пошла на кухню за айпадом и принесла его в гостиную.

– И он предан жене, – продолжала Селеста, пока Мадлен искала страницу. – Он очарователен! Добрый, забавный. Не могу даже представить себе, что он изменяет жене. Не говоря о том, чтобы быть таким… жестоким.

Мадлен пододвинула айпад к Селесте:

– Это он?

Селеста взглянула на снимок:

– Да. – Дотронувшись до дисплея большим и указательным пальцем, она увеличила фото. – Возможно, мне это только кажется, но, по-моему, есть сходство с Зигги.

– Глаза? – спросила Мадлен. – Мне тоже так показалось.

Воцарилось молчание. Селеста, не отрываясь, смотрела на экран айпада. Потом забарабанила пальцами по столу.

– Мне он нравится! – Она подняла глаза на Мадлен. На лице ее появилось виноватое выражение, словно она чувствовала свою ответственность. – Мне он всегда нравился.

– Джейн тоже говорила, что он очарователен, – сказала Мадлен.

– Да, но… – Селеста откинулась на стуле и оттолкнула айпад. – Я не знаю, что делать. То есть несу ли я теперь какую-то ответственность? Надо ли с этим что-то делать? Это так… сложно. Если он фактически изнасиловал ее, то я бы хотела, чтобы на него возложили ответственность, но…

– Он вроде как изнасиловал ее. Это было похоже на изнасилование. Или оскорбление действием. Не знаю. Что-то в этом роде.

– Да, но…

– Понимаю, – сказала Мадлен. – Понимаю. Нельзя отправить человека в тюрьму за низость.

– Мы не знаем наверняка. – Селеста вглядывалась в снимок. – Она могла неправильно расслышать его имя или…

– Может существовать другой Саксон Бэнкс, – подхватила Мадлен. – Который не зарегистрирован в «Гугле». Не все регистрируются в Интернете.

– Именно, – излишне горячо произнесла Селеста.

Обе они понимали, что это, скорее всего, он. Он поставил «галочки» во всех квадратах. Какова вероятность, что в сфере застройки могут быть два человека примерно одного возраста по имени Саксон Бэнкс?

– Перри с ним близок? – спросила Мадлен.

– Теперь, когда у всех есть дети, мы редко видимся, к тому же он живет в другом штате. Но когда Перри и Саксон росли, они очень дружили. Их матери – однояйцевые близнецы.

– Вот откуда взялись ваши близнецы, – сказала Мадлен.

– Ну, мы всегда так думали, – небрежно произнесла Селеста. – Но потом я выяснила, что это справедливо только для двуяйцевых близнецов, а не однояйцевых, так что мои мальчики – просто случайное… – Ее голос прервался. – О господи! Что будет, когда я увижу Саксона в следующий раз? Наши поговаривают о встрече всей семьи в Западной Австралии на будущий год. И стоит ли говорить об этом Перри? Имеет ли вообще смысл говорить Перри? Это ведь расстроит его, верно? И мы ничего не можем с этим поделать. Мы действительно не в силах ничего изменить.

– На твоем месте я бы держала это в тайне от мужа, но потом, наверное, все-таки выболтала бы.

– Он может рассердиться, – проговорила Селеста, исподтишка, почти по-ребячески взглянув на Мадлен.

– На этого мерзавца-кузена? Неудивительно.

– Я имела в виду, на меня.

Селеста потянула себя за манжету блузки.

– На тебя? Хочешь сказать, он может обидеться за кузена? – спросила Мадлен и подумала: «Ну и что? Пусть обижается». – Думаю, да, – вслух произнесла она.

– И это будет очень… неловко, – сказала Селеста. – Точно так же, как если бы Перри встретил Джейн на школьном мероприятии, зная ее тайну.

– Да, и поэтому, Селеста, тебе лучше ничего не говорить, – торжественно произнесла Мадлен, осознавая, что, будь на месте Перри ее Эд, она встретила бы его у входной двери воплем: «Ты знаешь, что сделал с моей подругой твой жуткий кузен?»

– И держать это в тайне от Джейн? – поморщилась Селеста.

– Безусловно, – ответила Мадлен. – Я так считаю. – Она пожевала щеку. – А ты как думаешь?

Если бы Джейн узнала об этом, то обиделась бы и рассердилась, но какой ей прок знать это? Вряд ли она захотела бы, чтобы Зигги общался с этим человеком.

– Да, я тоже так думаю, – сказала Селеста. – Как бы то ни было, мы не знаем наверняка, что это он.

– Не знаем, – согласилась Мадлен.

Для Селесты, очевидно, очень важно было вновь повторить эту мысль, которая служила им защитой и оправданием.

– Я совсем не умею хранить тайны, – призналась Мадлен.

– Правда? – Селеста скривилась. – А я умею.

Селеста ехала домой из книжного клуба, вспоминая о последней встрече с Саксоном и его женой Элени. Это было на свадьбе в Аделаиде, как раз перед тем, как ей забеременеть близнецами, грандиозной свадьбе одного из многочисленных кузенов Перри.

По чистой случайности они с Перри встали на парковке у здания проведения торжеств рядом с Саксоном. В церкви они не виделись, и Перри и Саксон, выскочив из машин, принялись обниматься и похлопывать друг друга по спине. Оба были растроганы. Они были по-настоящему привязаны друг к другу. Селеста и Элени дрожали в нарядных платьях без рукавов. После долгой свадебной церемонии в холодной влажной церкви все предвкушали выпивку.

– Угощение ожидается великолепное, – потирая руки, сказал Саксон.

Все отправились по дорожке, ведущей к зданию, когда Элени остановилась. Она оставила свой мобильник в церкви на скамье. Обратный путь занял бы целый час.

– Оставайся, а я поеду, – сказала Элени, но Саксон закатил глаза и произнес:

– Нет, не поедешь, любовь моя.

Кончилось тем, что Перри поехал вместе с Саксоном за телефоном, а Селеста с Элени наслаждались шампанским перед горящим камином.

– О господи, я чувствую себя просто ужасно, – радостно проговорила Элени, подзывая официанта и прося его наполнить бокал.

Нет, не поедешь, любовь моя.

Как мог человек, по-рыцарски великодушно отнесшийся к оплошности жены, жестоко и цинично обойтись с девятнадцатилетней девушкой?

Однако Селесте лучше, чем кому-либо другому, было известно, что такое возможно. Перри тоже вернулся бы за ее телефоном.

Неужели оба мужчины страдают каким-то наследственным психическим расстройством? В семьях родни встречались психические расстройства, а Перри и Саксон – сыновья однояйцевых близнецов. С генетической точки зрения они не просто кузены, а единоутробные братья.

Или, может быть, их каким-то образом притесняли собственные матери? Джин и Эйлин были миниатюрными очаровательными женщинами с одинаковыми детскими голосами, мелодичным смехом и красивыми скулами. Такого рода женщины кажутся по-женски покорными, но на самом деле они далеко не такие. Такого рода женщины привлекают успешных мужчин, привыкших командовать окружающими, но когда мужчина приходит домой, то делает в точности то, что велит ему жена.

Может быть, проблема состояла именно в этом. Селесте и Элени недоставало этого особого сочетания очарования и властности. Они были обыкновенными девушками. Они были не в состоянии жить в соответствии с моделью поведения матери, установленной Джин и Эйлин для своих сыновей.

Итак, у Саксона и Перри в конечном итоге развились эти злосчастные… проблемы.

Но то, что Саксон сделал с Джейн, было намного, намного хуже всего того, что совершил Перри.

У Перри плохой характер. Все дело в этом. Он вспыльчивый и непостоянный. Напряжение на работе, утомление от международных перелетов заставляют его срываться. Это его не оправдывает. Разумеется, нет. Но понять можно. Это не зло и не порок. А вот бедная Элени, сама того не подозревая, вышла замуж за дурного человека.

Обязана ли Селеста рассказать Элени о том, что совершил ее муж? Должна ли она отвечать за впечатлительных подвыпивших девиц, которых он по-прежнему может подцеплять в барах?

Но они даже не знают наверняка, был ли это он.

Селеста въехала на подъездную аллею, открывая пультом гараж на три машины и обозревая роскошный панорамный вид – мигающие огоньки домов на берегах залива и могучее темное присутствие океана. Дверь гаража поднялась, как занавес, открывая взору освещенную сцену, и автомобиль плавно въехал внутрь. Ей не пришлось даже снимать ногу с акселератора.