– Мне надо кое-что тебе сказать, – произнесла Селеста.

Джейн подняла брови:

– Да?

Селеста заметила, что губы у нее накрашены красной помадой. Мадлен была бы в восторге.

– Перед тем как нам уехать, Джош сказал мне, что Амабеллу обижал Макс, а не Зигги. Я пришла в ужас. Прости, мне очень, очень жаль.

Подняв взгляд, Селеста увидела, как на террасу вышла Харпер и принялась рыться в сумке. Посмотрев в их сторону, она быстро зацокала каблуками в противоположный конец террасы и зажгла сигарету.

– Я знаю, – сказала Джейн.

– Знаешь? – Селеста отступила назад, едва не поскользнувшись на плитках.

– Вчера мне сказал об этом Зигги, – призналась Джейн. – Очевидно, ему сказала Амабелла и просила держать это в тайне. Не беспокойся. Все в порядке.

– Нет не в порядке! Тебе пришлось мириться с этой ужасной петицией, а люди вроде нее… – Селеста кивнула в сторону Харпер. – А бедный малыш Зигги и родители, не разрешающие детям играть с ним. Сегодня же скажу об этом Ренате, и мисс Барнс, и миссис Липман. Скажу всем. Могу подняться на сцену и сделать публичное заявление: «Вы выбрали не того ребенка».

– Не надо этого делать, – попросила Джейн. – Все хорошо. Все уладится.

– Мне правда ужасно жаль, – снова сказала Селеста дрожащим голосом.

Теперь она думала о Саксоне Бэнксе.

– Эй! – Джейн положила руку на плечо Селесты. – Все нормально. Все образуется. Здесь нет твоей вины.

– Нет, в каком-то смысле это моя вина, – возразила Селеста.

– Этого не может быть, – твердо произнесла Джейн.

– Можно к вам присоединиться?

Стеклянная дверь отъехала в сторону. Это были Натан и Бонни. Бонни выглядела как обычно, а Натан был одет в менее дорогой по виду вариант костюма Перри, правда, он успел снять черный парик, который вертел на руке, как куклу.

Селеста знала, что в знак солидарности с Мадлен она должна питать неприязнь к Натану и Бонни, но по временам это было трудно. Они оба казались такими безобидными и дружелюбными, а Скай была прелестной крошкой.

О господи!

Она совсем забыла. Джош сказал, что Макс снова столкнул Скай с лестницы. Он шел к новым жертвам. Ей следует что-то сказать. Не дав себе времени поразмыслить, она пустилась в объяснения:

– Натан, Бонни, я рада, что вы здесь. Послушайте меня: сегодня я выяснила, что мой сын Макс обижает некоторых маленьких девочек из класса. Думаю, он мог столкнуть вашу дочь с лестницы, гм, и не один раз. – Селеста чувствовала, что у нее горят щеки. Пытаясь успокоить ее, Джейн положила ей ладонь на плечо. – Мне так жаль, что я только что…

– Все нормально, – спокойно проговорила Бонни. – Скай мне об этом рассказала. Мы обсудили действия на будущее, если такие вещи повторятся.

Действия на будущее, уныло подумала Селеста. Она говорит, как Сьюзи, словно Скай была жертвой домашнего насилия. Селеста смотрела, как Харпер потушила сигарету о мокрые перила балкона и затем аккуратно завернула ее в салфетку, после чего поспешила в зал, нарочито не глядя в их сторону.

– Мы послали сегодня электронное письмо мисс Барнс, – серьезно произнес Натан. – Надеюсь, вы не возражаете, но Скай такая робкая и не умеет постоять за себя, поэтому мы хотим, чтобы мисс Барнс контролировала ситуацию. И разумеется, улаживать такие вещи должен учитель. Полагаю, это входит в компетенцию школы. Пусть учителя занимаются подобными проблемами. Мы не стали бы обращаться к вам с этим вопросом.

– О-о! – воскликнула Селеста. – Благодарю вас. Еще раз прошу прощения…

– Не надо извиняться! Боже мой! Они же дети! – сказал Натан. – Они должны всему этому научиться. Не дерись с друзьями. Сумей за себя постоять. Как стать взрослым.

– Как стать взрослым, – дрожащим голосом повторила Селеста.

– И конечно, я продолжаю учиться сам! – сказал Натан.

– Это все составляющие их эмоционального и духовного развития, – добавила Бонни.

– На этот счет есть какое-то высказывание, верно? – спросила Джейн. – Что-то вроде этого: все, что человеку нужно знать, он узнает в детском саду: не будь злым, дружи с детьми, делись игрушками.

– Делиться – значит любить, – процитировал Натан, и все рассмеялись, услышав знакомую поговорку.

Сержант уголовной полиции Эдриан Куинлан. Во время инцидента на террасе находились восемь человек, включая жертву. Мы знаем, кто они такие. Они знают, что мы это знаем, и все они что-то видели. Самое важное, что требуется от свидетеля, – это сказать правду.

Мадлен была поглощена увлекательным разговором с родителями ученика второго класса о ремонте ванной комнаты. Ей очень нравились эти люди, но она понимала, что по глупости успела сильно утомить мужа, когда они с его женой долго обсуждали выигрышные фасоны платьев с запaхом, и теперь ей приходилось выслушивать бедного мужчину.

Проблема состояла в том, что ей абсолютно нечего было сказать по поводу ремонта ванной. И хотя она согласилась, что ужасно, когда не хватает трех плиток кафеля, но надеялась, что в конечном итоге все уладится и она встретится на террасе с Селестой и Джейн, которые смеялись вместе с Бонни и Натаном, что было недопустимо. Ведь Селеста и Джейн – ее подруги.

Она огляделась по сторонам в поисках кого-нибудь, кто мог ее заменить, и ухватилась за Саманту. Ее муж – водопроводчик, и Саманту наверняка заинтересует тема ремонта ванной.

– Тебе стоит услышать эту историю! – воскликнула она. – Представляешь? У них, гм, немного не хватило кафеля!

– О нет! У нас случилось то же самое! – откликнулась Саманта.

Бинго! Мадлен оставила Саманту, которая внимательно прислушивалась к разговору, с нетерпением ожидая своей очереди поведать собственную драматичную историю ремонта ванной. Боже правый! Для нее оставалось тайной, как можно считать эту тему более интересной, чем платья с запaхом.

Пробираясь через толпу, Мадлен прошла мимо группы из четырех Модных Стрижек, сбившихся в тесную кучку и, очевидно, передающих друг другу какие-то скандальные сплетни. Она остановилась и прислушалась.

– Французская няня! Эта смешная девчонка!

– Рената не уволила ее?

– Да, уволила, поскольку совершенно позабыла о том, что Амабеллу запугивал этот парнишка Зигги.

– Кстати, а как дела с ходатайством?

– В понедельник мы собираемся представить его миссис Липман.

– Видели сегодня эту мамашу? Она постриглась. Порхает вокруг, словно ей и дела ни до чего нет. Если бы мой ребенок был задирой, уж я бы наверняка не стала показываться в обществе. Я сидела бы дома с ребенком, которому явно не хватает внимания.

– Хорошей взбучки ему не хватает, вот чего.

– Я слышала, вчера она привела его в школу со вшами.

– Я в шоке оттого, что школа терпит все это так долго. В наше время, когда так много информации о запугивании детей…

– Верно, верно, но суть в том, что у няни Ренаты роман с Джефом!

– Зачем ей понадобилось бы заводить роман с Джефом?

– Я знаю, это действительно так.

Мадлен рассвирепела из-за Джейн и, как это ни странно, из-за Ренаты тоже, несмотря на то что Рената одобрила ходатайство.

– Вы ужасные люди, – громко сказала она. Модные Стрижки подняли головы. Их глаза и рты округлились от удивления. – Вы ужасные, ужасные люди.

Не дожидаясь их реакции, Мадлен пошла дальше. Отодвигая дверь на балкон, она заметила за спиной Ренату.

– Хочу немного подышать, – сказала Рената. – В зале становится душно.

– Да, – согласилась Мадлен. – Похоже, дождь прекращается. – (Они вместе вышли на вечерний воздух.) – Между прочим, я связалась со своей страховой компанией. По поводу машины.

Рената поморщилась:

– Извини, что вчера я устроила скандал.

– А ты извини, что въехала в тебя. В тот момент я орала на Абигейл.

– Я напугалась, – сказала Рената. – А когда я пугаюсь, то набрасываюсь на людей. Вот такой изъян характера.

Они подошли к группе людей, стоящих у перил.